Элизабет Чедвик - Победитель, или В плену любви

• Название: Победитель, или В плену любви
• Автор: Элизабет Чедвик
• Издательство: РИПОЛ класик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2482-6, 5-7905-2975-5

У Александра де Монруа было все: яростные схватки, хмельные пиры, множество любовниц, жизнь, полная удовольствий, подвигов и славы. Но вот однажды хрупкая девушка по имени Манди без памяти влюбляется в храброго воина. В одну из ночей шумное хмельное веселье привело Манди в постель Александра. Он жадно овладел ею и оставил в одиночестве, не ведая о том, какое сокровище теряет. Гордая девушка, не желая становиться очередным завоеванием Александра, бежит прочь от шумихи и вереницы турниров. И как мучительно теперь осознавать, что возлюбленная оказалась в лапах жестокого тирана. Теперь он должен бросить вызов самому лорду Мортейну — брату Ричарда Львиное Сердце. Выбор один: вернуть себе любовь или погибнуть…

* * *

Романы Элизабет Чедвик — о благородных, отважных мужчинах и своенравных, обольстительных красавицах, о вечной битве Гордости и Любви, Долга и всепоглощающей Страсти.

Суровый мир Средневековья безжалостен к судьбам двоих. Все против них: зависть коварных властителей и козни могущественных врагов, холодная сталь клинков, алчущих крови, и превратности жестокой судьбы. Сменяются короли и правители, жестокие тираны уходят в небытие, но лишь сильнее разгорается пожар страсти, лишь сильнее притяжение двух любящих сердец…

---

— Предстает, — подтвердил Александр. — В том числе и кошмары.

Она увидела, что он сжал кулаки, а рубцы на запястьях, не полностью сошедшие даже за десять недель после бегства из монастыря, побелели.

— Монастырь, да? — спросила Манди.

Александр молча кивнул.

— А почему вы не захотели стать монахом?

Манди давно хотела об этом спросить, но все как-то не представлялось случая.

Александр выковырнул из травы камешек и с силой зашвырнул его подальше в воду.

— Отец умер, когда мне было одиннадцать. Наследником стал Реджинальд, старший из братьев. Это была его идея — сделать меня служителем церкви… А меня и не спрашивали — Реджинальд же был официальным опекуном… Мы с ним сводные братья, по отцу; никакой нежности ко мне он не питал — да и разница в возрасте, двадцать лет…

— Двадцать? — переспросила удивленная Манди, но тут же сообразила, что между нею и младенцем, который пока находится еще во чреве ее матери, разница составит пятнадцать лет.

— Отец стал вдовцом с пятью сыновьями; он отправился в крестовый поход и вернулся с женой из Византии. Моей матерью. Она умерла от болотной лихорадки, когда мне было восемь. Реджинальд никогда не любил ее, считал не то еретичкой, не то колдуньей; а она была смуглая, чернокосая… Ненамного старше его самого…

Александр выковырял из травы еще камушек и зашвырнул его вслед за первым.

— Реджинальд поклялся на смертном одре отца, что обеспечит мне приличное содержание. Вот и обеспечил: в Кранвелльском монастыре. «И принеси в жертву агнца, чья шерсть белее снегов на вершинах горных».

Подсознательно он коснулся кожаного шнурка у шеи. Манди знала, что на этом шнурке: крест из чистого золота, украшенный драгоценными камнями. Даже видела его пару раз. Но наверняка ценность этой вещи как памяти о матери намного больше ее материальной стоимости…

Александр перехватил ее взгляд и вытащил реликвию из-за ворота.

— Память о матери… Реджинальд очень хотел его заполучить, но отец заставил его подтвердить клятвой перед свидетелями мое право на крест. Харви был в их числе.

Манди кивнула, хотя в голове никак не укладывалась картина произошедшего. Потерять обоих родителей, попасть под опекунство брата, который почему-то завидовал и негодовал от самого факта существования непрошенного родственника и стремился побыстрее избавиться…

— А что у вас не сложилось в монастыре?

Крест сверкал в солнечных лучах.

Александр нехотя сказал:

— Да поначалу все вроде было ничего… Три года они пытались приноровиться ко мне, а я к ним. Набожностью я не страдал, но кров и пищу в обмен на труд и прислуживание я получал. Но затем умер настоятель, и в обитель прибыл новый — брат Алкмунд. — Александр выговорил это имя с отвращением. — И все изменилось. И месяца не прошло после его прибытия, как я убежал… Но меня вернули и выпороли. — Он искоса глянул на Манди. — Алкмунд сам устраивал порку… — Вот это и есть содержание моих кошмаров: побои, оскорбления и потребность нанести ответный удар.

У Манди вырвался только булькающий звук; она знала, что надо что-то сказать, но не могла найти слов. Такой омут разверзся перед нею впервые. Что она знала о таких вещах? Да, жизнь в круговороте турниров трудна и опасна, но она всегда ощущала себя в уютной безопасности родительской любви и заботы.

Александр посмотрел на Манди долгим взглядом, а когда понял, что девушка не решится заговорить, продолжил:

— Что же касается моих мечтаний… — Он посмотрел на золотой крест на ладони. — Я хочу, чтобы мое имя было известно повсюду в Англии, в Анжуйской империи и за ее пределами. Хочу, чтобы Реджинальд знал, что я смог достичь большего, чем он, и обошелся безо всех наследственных привилегий и богатств.

Он покачал головой и тихо засмеялся, а когда заговорил снова, голос его прозвучал твердо и определенно:

— Я называю это мечтой, но это больше чем мечта. Это — цель, к которой я стремлюсь всеми силами и живу так, чтобы с каждым днем приближаться к цели.

Манди только сглотнула, чувствуя себя подавленной. Ее собственные мечтания, несмотря на их наивность, никак не соответствовали той ожесточенной твердости, которую она почувствовала в его словах.

И тут на траву неподалеку от них легла тень. Манди и Александр одновременно обернулись и увидели, как приближается на своем боевом коне Удо ле Буше, ведя за собою на поводке еще одну лошадь. Торс рыцаря был обнажен, капельки пота сверкали в густых зарослях волос на широкой груди. На лбу и переносице выделялись ржавые полосы, оставленные шлемом.

Александр быстро опустил крест за ворот рубашки, но по взгляду ле Буше стало понятно, что он успел увидеть драгоценность.

— Вот ваше тайное свидание и раскрыто, — явно поддразнивая, сказал ле Буше и спешился, распространяя запах мужского и конского пота. Внутренние стороны бедер у него были влажны, так же как клинышек волос, выбегающий из-под холщового пояса до пупка.

Манди вспыхнула, выдернула ноги из воды и быстро накрыла волосы платом.

— Спаси Христос, — фыркнул ле Буше. — Для меня это не соблазн. Я видел у женщин побольше, чем то, что скрыто под шнуровкой башмаков. Вот на сопливого мальчишку вы этим можете произвести впечатление. — Он наградил Александра презрительным взглядом и подвел коней к воде.

— Так это сопливый мальчишка сбросил вас с коня? — мягко поинтересовался Александр.

Манди бросила на него испуганный взгляд. Желтовато-карие глаза юноши сузились, дыхание участилось, а жилка на шее над воротом билась часто-часто, впрочем, так же, как и сердце самой девушки.

— Правильно, — сказал ле Буше, не поворачиваясь. — Будь вы мужчиной, давно были бы мертвы за эту выходку. Благодарите вашего Бога, беглый монашек, что вы все еще таскаетесь хвостиком за Харви и убираете его хлам.

Александр задрожал. Манди быстро схватила его за руку и ощутила, что она затвердела, как древко копья, — кость, а не мускул. Девушка наклонилась и умоляюще посмотрела в глаза юноше.

Александр, судорожно сглотнул, пытаясь унять гнев. В глазах горела волчья ярость. Он знал, что хочет сделать сейчас с ле Буше. Но и знал, что последствия намного перевесят удовлетворение жажды возмездия. И в мрачной тишине он кивнул Манди и начал собирать письменные принадлежности.

А на отмели ле Буше отодвинул край набедренной повязки и стал, нисколько не заботясь о приличиях, мочиться в воду. Только и сказал:

— Не заставляйте меня вас отгонять подальше.

Когда на землю спустилась вечерняя прохлада, Александр, сидя на фыркающем и перебирающем ногами от нетерпения Самсоне, опустил к бою громадное турнирное копье. В левой руке у него был один из щитов Харви; поверх штанов и туники на нем был надет стеганый гамбезон — длиннополое тренировочное защитное одеяние, ненамного легче боевого панциря. Харви тем временем возился с квинтейном, неизвестно когда придуманным приспособлением для отработки навыков владения копьем. Квинтейн представлял из себя столб со свободно вращающейся перекладиной. На одном плече перекладины был подвешен увесистый мешок с песком, на другом — щит. Задача для новичка состояла в том, чтобы подскакать к квинтейну, ударить копьем как можно точнее в отметку в центре щита и увернуться от удара по спине мешком с песком. Это развивало скорость, точность и координацию.

Сегодня Харви придумал новшество, призванное еще улучшить точность удара Александра. Он закрепил перекладину квинтейна, снял щит-мишень с крюка, а на его место прицепил женскую подвязку — изящное кольцо из бледно-голубого шелка, вышитого розовыми цветочками.

— Ну вот, — сказал Харви, отступая на несколько шагов от квинтейна, — посмотрим, как ты, не снижая скорости, подхватишь эту подвязку острием копья. Одно точное движение.

Александр поднял брови и поинтересовался:

— А чья это подвязка?

Харви пожал плечами и сказал невинно:

— Понятия не имею. Нашел… И не смотри на меня так, это правда!

Александр усмехнулся.

— Что нашел, не сомневаюсь. А вот на чьей ножке?

Ответа не последовало. Александр отпустил узду и послал Самсона в легкий галоп.

Квинтейн приближался.

— Сосредоточься! — крикнул Харви. — Соберись!

Александр чуть прикусил губу, концентрируясь на маневре. Скорость конского галопа; угол наклона и поворота копья; собственная посадка в седле… — прочее надо выбросить из головы.

Подвязка, как призрачный мотылек, трепетала в струях вечернего бриза; маленькая цель — и острие копья прошло, даже не задев ее.

— Не думай о себе, все внимание — на копье! — прокричал Харви, когда Александр развернул коня и галопом промчался мимо.

Разворот, точный выбор направления, еще одна попытка — и снова мимо!

Харви постучал пальцем по лбу.