Музафер Дзасохов - Белая малина: Повести

• Название: Белая малина: Повести
• Автор: Музафер Дзасохов
• Издательство: Иристон
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 2000

В книгу вошли повести разных лет, объединенные общими героями, композиционно связанные и сюжетно продолжающие друг друга.

Без прошлого нет настоящего — лейтмотив этих произведений. Они подкупают непосредственностью, стремлением автора бережно подойти к человеку, показать истоки подлинной нравственности.

Родина и родители — однокоренные слова, два могучих крыла, благодаря которым человек постигает вершины счастья. Герои представленных произведений — это люди с богатым духовным миром.

---

Мы с Темырцы пошли в общежитие. У дверей две старушки продавали пучки зеленого лука. Мне вспомнился наш огород. Когда наступала весна, под нашей мелкой яблоней первым появлялся лук. И еще крапива. Крапива росла возле плетня. Обедал я всегда на огороде. Возьмешь чурек, соль и молоденький лучок и ешь в свое удовольствие. А то еще сорвешь листочки молодой крапивы, помнешь их в ладонях, посыплешь солью — тоже замечательная еда!

Мы купили с Темырцы по пучку лука.

— А если тебе, Казбек, неожиданно придется идти на свидание?

И вдруг мы остановились точно вкопанные.

— Ведь ты только что в институте была! — удивленно воскликнул Темырцы, увидев Земфиру.

— То, что я была в институте, ты знаешь, а вот что ехала с тобой в одном трамвае, ты не заметил…

Этими словами она, конечно, не Темырцы, а меня уколола. Но нарочно не назвала меня. Не хочет подпускать меня ближе. Боится. А ведь зря боится.

Земфира задержалась в общежитии до вечера. Девушки хотели было проводить ее до трамвая, но мы с Темырцы были уже начеку. А когда до дома Земфиры оставалось два квартала, Темырцы оставил нас вдвоем. По какому-то важному делу ему срочно надо было навестить односельчанина. Не было у него, конечно, никакого «важного дела», это мы отлично понимали, только вида не подали.

Мы свернули к бульвару, и тут я заметил, что на скамейке под деревьями сидят парень и девушка. Свет фонаря падал прямо на них. Видно было, как они целовались. Я незаметно глянул на Земфиру. Она даже не заметила парочку. Я тут же свернул в сторону, чтобы не мешать им. Нельзя мешать влюбленным.

Мы миновали сквер, и только тогда я вздохнул полной грудью. Хорошо, что Земфира ничего не заметила. Иначе я чувствовал бы себя так, словно во всем виноват.

XXXIX

Раньше я перед поездкой в село заглядывал на базар. Первым долгом покупал мясо. А теперь я беру суп для охотников. Большие консервные банки! Прочитай на этикетке, как его приготовить, и принимайся за дело. Вначале я попробовал этот охотничий суп сам. Мне он понравился. Понравился суп Бади и Дунетхан. Может быть, потому им суп понравился, что его можно приготовить быстро.

Как только я сдал первый экзамен, я тотчас же решил навестить сестер.

На попутной машине добрался до села. Только ступил на родную землю, как встретил свою первую учительницу Фатиму. Фатима обняла меня, как мать.

— Казбек, ты лучший из моих маленьких детей, — сказала она. — Только я давно тебя не видела.

Фатиму я часто вспоминал. Да и как мне забыть ее мягкое, доброе сердце. Но так случилось, что после, окончания школы я еще ни разу не навестил ее.

Дзыцца, помню, тоже любила Фатиму. Однажды Дзыцца превратилась — в кого бы вы думали — в инспектора! Тогда я учился в четвертом классе. Она пришла к нам на урок географии. Хорошо, что в тот день Фатима не вызвала меня к карте, а то я не смог бы связать и двух слов.

В тот день она вызвала Темиркана.

— Какие деревья растут в тайге?

Темиркан долго молчал. Потом начал медленно:

— В тайге растут…

Фатима одобрительно кивнула головой.

Но ученик, как заведенный, повторил эти слова несколько раз, напомнив мне поломанную пластинку, которую крутили на патефоне. Ее в какой-то момент заедало, и певец, как попугай, повторял одни и те же слова до той поры, пока не переставят иголку.

Так и не смог ответить Темиркан на вопрос: какие деревья можно встретить в тайге.

Вообще за четыре года я не услышал от учительницы ни одного окрика, ни одного резкого слова. Ее не боялись, ее любили. И если на уроках географии кто-нибудь увлекался разговорами, Фатима замолкала. И словно по команде замолкали все, а Фатима, выдержав паузу, продолжала урок.

Я рассказал Фатиме про свое житье-бытье, а потом мы вместе с ней вспомнили одноклассников. Совсем недавно я покинул школу, а кажется, будто те времена скрылись в дальней дымке.

Едва заговоришь о школе, как вспоминаются различные истории.

Кажется, я учился в четвертом классе, когда мать послала меня на почту за пенсией. Она сказала, что эти деньги будут платить нашей семье до тех пор, пока мой отец не вернется с фронта. Я был маленьким, но уже тогда знал, что война окончилась. Однако отец не возвращался.

Помню, когда хоронили мать, кто-то предложил поставить на ее могиле надгробие и отцу. Но Алмахшит всех остановил:

— Не надо этого делать. Мы не знаем, жив он или мертв…

Никто ему не возразил.

Так вот, мать послала меня на почту за пенсией. Я гордился тем, что она поручила мне ответственное дело. Одно только меня беспокоило. Мне сказали, что придется расписываться за то, что я получил деньги. Я тогда думал, что подпись может поставить только образованный человек. Ведь мне еще никогда не приходилось расписываться.

На почте мне быстро отсчитали семьдесят два рубля. Я спрятал деньги в карман и хотел было пойти домой, как женщина-кассир сказала:

— Деньги счет любят. Поэтому посчитай их.

Я вытащил деньги из кармана и принялся их пересчитывать.

— Ну, сколько там получилось?

— Семьдесят два рубля.

— Очень хорошо, — похвалила меня женщина-кассир и, положив передо мной лист бумаги, сказала:

— Распишись вот здесь.

У меня сердце екнуло. Я не знал, что делать, и повернулся к двери, словно там было спасение. И вот тут на почту пришла Фатима. Она спасла меня от позора.

Она сразу же поняла, в чем дело, и сказала мне:

— Поставь подпись здесь.

Я взял ручку с пером, обмакнул ее в чернильницу, но никак не решался расписаться.

— Казбек, — сказала Фатима, — напиши «Таучелов». У тебя хорошая фамилия, и твой отец был достойным человеком…

— Что нового в городе? — спросила меня Фатима.

Я пожал плечами:

— Все нормально.

— То, что человек видит каждый день, ему уже не кажется удивительным. Так я говорю? — спросила Фатима. — А для нас, тех кто живет в селе, все в городе удивительно.

Неужели всего за год я уже стал городским? Даже Фатима записала меня в городские.

— Хорошо, что я тебя встретила, — сказала Фатима. — Один из моих учеников — он как раз живет на вашей улице, должен летом догнать товарищей. Мне бы хотелось, чтобы ему помогла Дунетхан. А ты как думаешь?

Дунетхан перешла уже в девятый класс, а Бади — в седьмой. Просьба Фатимы, конечно, обрадовала меня.

— Если она сможет помочь, — сказал я, — она должна это сделать. Люди должны помогать друг другу, тем более соседи. Нам же помогают соседи!

— Молодец, Казбек. Ты все правильно понял. Я бы и сама позанималась с этим учеником. Но мне надо съездить за сыном и привезти его сюда.

Я знал, как живет Фатима. В селе все знают друг о друге. У Фатимы муж не вернулся с фронта. Остался сын, но его взяли к себе бабушка и дедушка — родители отца. «Пусть он поживет у нас, — сказали они, — а когда подрастет, заберешь его».

— Я так боюсь, что мальчик совсем отвыкнет от меня, — сказала она, и я увидел ее грустные глаза.

Да как она его до сих пор не взяла к себе? Как же такая добрая женщина, как Фатима, могла жить вдали от сына? Я лишь подумал об этом, но Фатима прочитала мои мысли.

— У них был один сын, и тот погиб. Если бы я забрала у них еще и внука, то они умерли бы от одиночества.

Я слышал, что сама Фатима рано осиротела. Она долгие годы жила с отцом. А два года назад и его не стало.

Я и раньше знал, что Фатима очень хорошо относится ко мне. Но сейчас она говорила со мной не как с бывшим учеником. Она обращалась ко мне, как к взрослому человеку.

Я хотел пригласить Фатиму в дом, но она сказала, что зайдет В другой раз. Может быть, это и к лучшему, иначе мне пришлось бы краснеть. Из-за своей бедности. А впрочем, стыдиться своей бедности, сказал кто-то, значит на самом деле быть самым бедным на земле человеком. И все-таки я считал, что нужна особая смелость, чтобы пригласить учительницу в свой дом. Каждый гость почетен, а учительница — вдвойне!

Помню, я пришел когда-то к Фатиме и застал ее за обедом. Она сидела за столом и ела. Это очень удивило меня. Какой все-таки я был глупый! Почему я считал, что учительница не должна есть?

У ворот нашего дома Фатима поговорила с Дунетхан, дала ей тетради, книги и распрощалась с нами.

Когда я вошел в дом, сестры встали передо мной и хором сказали:

— У нас есть новость!

— Рассказывайте быстрее, а то только я привожу вам новости.

— Мы собрали деньги на часы.

— На какие часы?

— На ручные — быстро выпалила Бади.

Оказывается, они копили деньги всю зиму, а летом продавали на базаре черешню и вот собрали деньги на подарок.

— Только часы ты купишь сам. — Дунетхан подбежала к кровати, сунула руку под матрац и извлекла пачку денег. — Мы же знаем, что у твоих друзей есть часы, а у тебя нет.

Я хотел было отругать сестер, но осекся. Я видел, как светились их глаза…