Роберт Маккаммон - Королева Бедлама

• Название: Королева Бедлама
• Автор: Роберт Маккаммон
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-061232-1, 978-5-403-02361-0

Два странных дела, на первый взгляд не связанных между собой… Потрясшие обитателей городка Нью-Йорк кровавые деяния таинственного убийцы, превращающего лица своих жертв в чудовищное подобие венецианских масок, — и полуразложившийся труп, который прибила к берегу река.

Неужели связь между ними все-таки существует?! Это предстоит выяснить Мэтью Корбетту, только-только делающему первые шаги на поприще частного детектива.

Пока что у него есть только вопросы. Но, возможно, ответы на многие из них знает загадочная пациентка уединенного приюта для умалишенных — богатая и знатная дама, прозванная Королевой Бедлама…

---

— Нет, мадам, — ответил Мэтью твердо и сразу. — Ни в малейшей степени.

— Вот это я и хотела слышать. — Она выглянула в окно и увидела вдали, со стороны города, вспышку молнии. — Не думаю, что вам стоит ехать в такую темень и в такую погоду. Если вы согласны остаться, внизу есть спальня. Утром можете выехать на рассвете, если захотите.

Мэтью подумал, что это будет разумнее всего, и поблагодарил миссис Герральд за гостеприимство. Вечер продолжался. Грейтхауз принес из соседней комнаты шахматную доску и фигуры, расставил их и сыграл с Мэтью партию. Мэтью думал было, что он окажется легкой добычей после такого количества вина, но Грейтхауз яростно отбивался конями, пока наконец Мэтью не поставил ему мат слоном и ферзем.

После второй партии, где Мэтью с самого начала взялся за него всерьез и хладнокровно разгромил в пух и прах, фехтовальщик зевнул и потянулся во весь свой гигантский рост, так что косточки хрустнули. Потом он пожелал Мэтью спокойной ночи и удалился в каретный сарай, где обитал.

Миссис Герральд ушла спать уже во время второй партии, так что Мэтью отправился в небольшую, но уютную спальню внизу, разделся и надел ночную рубашку, которая была для него приготовлена. Он сполоснул лицо из таза с водой, щеткой и мятным порошком, тоже оставленными ему, почистил зубы, задул свечу и лег под одеяло под вспышки далеких зарниц над Манхэттеном.

Много о чем надо было подумать, глубоко поразмыслить, всесторонне рассмотреть. Примерно три минуты он размышлял о застольной «проповеди» миссис Герральд, но усталость навалилась на него и отключила так же быстро и верно, как он задул свечу.

И потому он не сразу пришел в себя, когда проснулся от сдернутого с него одеяла и света фонаря прямо в лицо. Все еще хлестал в темноте дождь, колотя в окно спальни. Мэтью сел, прищуриваясь на фонарь, яркий, как полуденное солнце.

— Встал и оделся. — Голос Хадсона Грейтхауза был деловым и трезвым, как воскресное утро. — Обучение начинается сейчас.

Глава двенадцатая

Под моросящим дождиком Хадсон Грейтхауз пригнал не совсем проснувшегося Мэтью в каменный каретный сарай, окна которого светились в темноте. Кажется, Мэтью дали подремать не больше двух часов, он был усталый как собака и едва шевелил руками и ногами. Грейтхауз посветил ему, пропуская в открытую дверь, и Мэтью оказался на земляном полу, где большим кругом были расставлены еще восемь фонарей.

Грейтхауз закрыл дверь и запер ее на здоровенный засов, что Мэтью не очень понравилось. Кареты здесь не было, а были ступеньки, ведущие на второй этаж, где, наверное, и жил Грейтхауз.

Этот последний повесил фонарь на крюк в стене, и тогда Мэтью увидел отблеск желтого света на рукоятях и гардах четырех клинков в ножнах, также висящих на стене. И это еще не весь арсенал владельца. Помимо шпаг, здесь были еще два пистолета, три кинжала и — кто бы мог подумать? — здоровенная праща.

— Миссис Герральд мне сказала, что ты понятия не имеешь о шпагах и пистолетах. Верно?

— Да, сэр. Это верно.

Пока Мэтью не увидел оружия, его неудержимо тянуло зевнуть, но сейчас он полностью проснулся — как свойственно человеку в приступе вполне объяснимого испуга.

— Значит, ты никогда не держал в руке шпагу?

— Нет, но… — Вообще-то он именно что держал в руках шпагу в тюремной камере Фаунт-Ройяля, но просто чтобы избавиться от нее, а не пустить в ход, так что это вряд ли считается. — Когда я был мальчишкой… то есть совсем еще маленьким… я был тогда в одной банде в гавани. Не настоящей, конечно. Просто сироты. Беспризорники, как я.

— Ты это к чему-то ведешь?

— Да, сэр. Мы дрались палками и делали вид, будто это шпаги. Войны понарошку.

— Случилось тебе убить кого-нибудь такой шпагой понарошку?

Грейтхауз подошел ближе, навис над Мэтью великаном, будто увеличиваясь с каждой секундой, и с ним росла его тень на стене.

— Нет, сэр.

— Кого-нибудь когда-нибудь чем-нибудь убил?

— Нет, сэр.

— Драться умеешь? Кулаками?

— Я… я точно помню, как дрались в банде. Но это было очень давно, и я с тех пор стал другим человеком. Изменился полностью.

— Вот в этом можно было бы остаться прежним.

Грейтхауз остановился перед ним и смерил его взглядом с головы до ног, будто увидел впервые. Лицо его в свете фонаря казалось высокомерным и презрительным. Мэтью подумал, что либо у Грейтхауза невероятные способности восстанавливаться после алкоголя, либо он просто может выпить бочку и не заметить.

— Ты тощий, — сказал Грейтхауз и обошел его по кругу. — С виду жидкий, как вода, и бледный как глиста. Ты когда-нибудь работал при свете дня на воздухе?

— Моя работа… по преимуществу умственная, сэр.

— Вот в том-то и беда с вами, с теперешней молодежью. Сидите на собственной… умственности и называете это работой. Значит, ты такой умный, да? Так ловко в шахматы играешь. А по-моему, ты позволяешь себе гнить заживо. Не мужик, а привидение. Откуда, кстати, у тебя этот шрам? Упал мордой на шахматную доску?

— Нет, сэр. Я… я его получил в драке с медведем. — Грейтхауз остановился, прервав свое кружение. — А могу я спросить, — вставил Мэтью, — откуда шрам у вас?

Грейтхауз помолчал, но все-таки ответил:

— От разбитой чашки. Ее моя третья жена бросила.

— А…

— А вообще вопросы здесь задаю я! — буркнул Грейтхауз. — Это ясно?

— Да, сэр.

Грейтхауз снова пошел вокруг Мэтью, круг за кругом. Потом остановился прямо перед ним.

— Если хочешь видеть шрам, сюда глянь. — Он расстегнул рубашку и показал действительно уродливый коричневый шрам, начинающийся под левой ключицей и доходящий до середины груди. — Удар кинжалом, пятого марта семьдесят седьмого. Метил в сердце, но я успел перехватить руку. Наемный убийца, переодетый монахом. А вот еще. — Он спустил рубашку с правого плеча и показал темно-лиловую впадину. — Мушкетная пуля, двадцать второго июня тысяча шестьсот восемьдесят четвертого года. Выбила мне руку из плеча. К счастью, костей не сломала. Она пронзила насквозь женщину, которая в тот момент оказалась передо мной. И сюда посмотри. — Он изогнулся, показывая зловещего вида шрам на ребрах с правой стороны. — Девятого октября восемьдесят шестого года. Вот что можно сделать рапирой, хотя у нее рубящего края нет. Этот гад вместо выпада ударил наотмашь. Обошлось мне в два сломанных ребра, месяц провалялся, чуть с ума не сошел. — Он осторожно, будто с почтением, дотронулся до шрама. — Дождь за три дня предсказываю.

Грейтхауз поднял рубашку на место и снова застегнул. Выражение его лица было скорее довольным, чем раздраженным.

Мэтью не мог не спросить:

— Вот это то, чего я должен ожидать?

В ту же секунду палец Грейтхауза уперся Мэтью в грудь так, что тот подумал, будто сейчас получит свой первый боевой шрам.

— Нет, — ответил Грейтхауз, — нет, если у тебя ума хватит. И удачи. И если ты мне дашь тебя научить, как себя защищать.

Мэтью ничего не сказал, но Грейтхауз будто прочел его мысли:

— Я тебе вот что скажу. Это я дрался с четырьмя сразу, когда один сумел просунуть рапиру через мою защиту, так что учиться у меня стóит. Ритма у него тогда не было, дергался в панике. Просто ему повезло, а мне нет. Пока я не восстановил дыхание и не выпустил ему кишки на весь переулок. Другому досталась резаная рана через все лицо, и тогда все живые бросились наутек.

— Вы их пощадили?

Грейтхауз уставился на костяшки пальцев, где Мэтью тоже увидел много мелких шрамов.

— Я пошел по кровавому следу и раненого добил. Колющим ударом в горло. Но ночь была темная, и это спасло двух других, хотя, наверное, кровопотеря и два сломанных ребра тоже меня несколько задержали. — Он резким шагом подошел к своему арсеналу и взял две рапиры. Вытащив их из ножен, он одну протянул Мэтью рукоятью вперед:

— Возьми. Коли меня.

— Сэр?

— Возьми рапиру и коли меня.

Мэтью принял клинок. Чертовски тяжелая штука! И ему показалось, что несбалансированная. Совершенно неестественный способ дать себя убить — пытаясь шевелить этим неуклюжим куском стали в воздухе. Он помахал рапирой из стороны в сторону, глядя, как отражается от нее свет. И ему показалось, что рабочий конец рапиры куда медленнее попадает в намеченное место, чем ему, Мэтью, хотелось бы.

— Ты ее держишь, как младенец — погремушку, — сказал Грейтхауз. — Возьми ее как мужчина, закрепи большим пальцем. Вот теперь правильно. Коли меня.

— А как мне стоять?

— Насчет стойки пока не волнуйся. Делай, как я сказал.

— Она мне в руке неудобна. У вас не найдется полегче?

Мэтью уже ощущал, как ноют мышцы предплечья. Природа не предназначала его быть фехтовальщиком.

— Это, бледная немочь, самая легкая. Ты держи клинок, вот и все. Локоть чуть согни. Вот так. Крепко держи. Крепче. Опусти плечо. Не руку, а плечо, я сказал. Так, правильно. Стой смирно.