Сойер Роберт - Золотое руно (сборник)

• Название: Золотое руно (сборник)
• Автор: Сойер Роберт
• Жанр: Научная Фантастика

В данном сборнике представлены романы «Золотое руно», «Триггеры», «Мнемоскан», «Жить дальше», «Пришелец и закон» и 15 рассказов известного канадского писателя-фантаста Роберта Сойера. Перевод Владислава Слободяна.

---

— Хорошо, хорошо. Но даже будь это так, выпускать вас почти наверняка будет плохим ходом. Это можно делать только тогда, когда ничего другого не остаётся.

— Вот как сейчас, — сказал Хаск. Как всегда, его природный голос усиливался от начала реплики к концу, и было непонятно, утверждение это или вопрос.

Дэйл снова вздохнул.

— Надо полагать. Но вы ведь знаете, что Линда Зиглер будет иметь право подвергнуть вас перекрёстному допросу?

— Я это понимаю.

— И всё равно хотите выступить?

— Да.

— Ну ладно, — сказал Дэйл, смиряясь. — Но мы выпустим вас первым.

— Почему первым? — спросил Хаск.

— Потому что если Линда вас выпотрошит — простите мне эту метафору — то мы попытаемся исправить ситуацию с остальными свидетелями защиты. — Дэйл поскрёб подбородок. — Мы должны поговорить о вашем выступлении — обсудить, что вы скажете.

— Я собираюсь говорить правду, разумеется. Правду, всю правду и ничего, кроме правды.

Дэйл поднял брови.

— В самом деле?

— Вы этого не знаете, не так ли? — спросил Хаск.

— Не знаю чего? Что вы невиновны? Конечно, я в это верю, Хаск, но…

— Нет. Не знаете, говорю ли я правду.

— Гмм. Нет. А это так?

Хаск не ответил.

На следующий день у входа в здание Уголовного суда собралась даже бо́льшая, чем обычно, толпа репортёров. Десятки репортёров выкрикивали вопросы Дэйлу и Фрэнку, но Дэйл ничего не отвечал. Внутри зала суда возбуждение было почти осязаемым.

Судья Прингл вошла, поздоровалась, как обычно, с представителями сторон и присяжными, потом посмотрела на Дэйла.

— Защита может начать опрос свидетелей, — сказала она.

Дэйл встал и перешёл на место ведущего опрос. Он секунду помолчал, нагнетая драматизм, и потом произнёс своим низким дарт‑вейдеровским голосом:

— Защита вызывает Хаска.

Зал суда возбуждённо загудел. Репортёры подались вперёд.

— Секунду, — сказала судья Прингл. — Хаск, вам известно о том, что вы имеете абсолютное конституционное право не давать показаний? Никто не может принудить вас к этому, если вы сами того не желаете.

Хаск, который уже поднялся со своего специального сиденья за столом защиты, ответил:

— Я понимаю, ваша честь.

— И никто не принуждал вас к даче показаний?

— Никто. На самом деле… — Он замолк.

Дэйл сохранял бесстрастное выражение лица, но внутренне испытал облегчение. Чему‑то он Хаска всё‑таки научил. Он закрыл рот, прежде чем сказать «На самом деле, мой адвокат отговаривал меня от этого», слава тебе Господи.

— Хорошо, — сказала Прингл. — Мистер Ортис, приведите свидетеля к присяге. — Хаск прошёл к месту свидетеля. Одновременно работник суда убрал оттуда человеческий стул и заменил его на тосокское сиденье.

— Положите руку на Библию, пожалуйста. — Хаск подчинился. — Клянетесь ли вы, — сказал клерк, — что показания, которые вы дадите по делу, рассматриваемому сейчас судом, будут правдой, всей правдой и ничем, кроме правды, и да поможет вам Бог?

— Клянусь, — сказал Хаск.

— Спасибо. Садитесь. Огласите, пожалуйста, ваше имя для протокола.

— Хаск. По буквам, как я понимаю, это будет «Ха‑А‑Эс‑Ка».

— Мистер Райс, — сказала судья Прингл, — можете начинать.

— Спасибо, ваша честь, — сказал Дэйл. — Мистер Хаск, каковы были ваши обязанности на борту тосокского звездолёта?

— Моя должность называлась Первый.

— «Первый» — это как «первый помощник»?

— Нет. Первый — это тот, кто первым выходит из гибернации. В мои обязанности входило разбираться с аварийными ситуациями в полёте, а также первым проснуться по прибытии, чтобы установить, безопасно ли пробуждать остальных.

— То есть вы были очень важным членом команды?

— Наоборот, я был наименее ценным.

— Обвинение предположило, что у вас была возможность убить доктора Колхауна. Она у вас на самом деле была?

— Я не был наедине с ним, когда он умер.

— Но вы не можете сказать, где вы были в течение всего периода времени, когда могло быть совершено убийство.

— Я могу сказать. Я просто не могу доказать, что мои слова — правда. Но такая же возможность была и у других.

— Обвинение также предположило, что у вас было орудие для убийства доктора Колхауна. А конкретно, что вы воспользовались вашим мономолекулярным резаком, чтобы отрезать ему ногу. Может ли этот инструмент быть использован для этой цели?

— Полагаю, что может, да.

— Однако обвинение в убийстве требует не только возможности и орудия. Оно…

— Возражение. Мистер Райс аргументирует версию защиты.

— Принимается.

— Так как же насчёт мотива, Хаск? Была ли у вас причина желать доктору Колхауну смерти?

Зиглер вскочила на ноги.

— Возражение, ваша честь. CALJIC 2.51: «Мотив не является элементом преступления, в котором обвиняется подсудимый и его нет необходимости доказывать».

— Отклоняется. Я дам присяжным соответствующие инструкции в должное время.

— Хаск, у вас была какая‑либо причина желать доктору Колхауну смерти?

— Нет.

— Существуют ли какие‑либо тосокские религиозные ритуалы, включающие в себя разрезание или расчленение?

— Нет.

— Мы, люди — довольно кровожадные существа. Некоторые из нас любят охотиться на животных. Ваш народ охотится ради спортивного интереса?

— Поясните «спортивный интерес», пожалуйста.

— Для развлечения. Для отдыха. Чтобы приятно провести время.

— Нет.

— Но вы плотоядны.

— Мы всеядны.

— Простите. Но вы едите мясо.

— Да. Но мы не охотимся. Наши предки охотились, это так, но то было столетия назад. Как суд уже видел, мы выращиваем мясо, не обладающее центральной нервной системой.

— То есть вам никогда не хотелось убить кого‑нибудь собственными руками?

— Определённо нет.

— Разговор, записанный доктором Колхауном на видеоплёнку на борту вашего звездолёта, заставляет думать иначе.

— Это были досужие размышления. Я сказал, что мы, возможно, отказались от слишком многого, перестав охотиться на свою еду, но желания собственноручно забивать съедобных животных, чтобы насытиться, во мне было не больше, чем в вас, мистер Райс.

— В общем и целом, существуют ли какие‑либо причины, в силу которых вы могли бы захотеть кого‑то убить?

— Никаких.

— В частности, существуют ли какие‑либо причины, в силу которых вы могли бы захотеть убить доктора Колхауна?

— Абсолютно никаких.

— Что вы думаете о докторе Колхауне?

— Мне он нравился. Он был моим другом.

— Что вы почувствовали, узнав о его смерти?

— Я был опечален.

— Отчёты не упоминают о том, что вы выглядели опечаленным.

— Я физически неспособен проливать слёзы, мистер Райс. Но я выражаю эмоции другими способами. Клит был моим другом, и я больше всего на свете хотел бы, чтобы он был жив.

— Спасибо, мистер Хаск, — Дэйл опустился на место. — Миз Зиглер, свидетель ваш.

— Хаск… — начала Зиглер, поднимаясь на ноги.

— Ваша честь, — сказал Дэйл, — возражение! Мистер Хаск имеет право на вежливое обращение. Миз Зиглер должна обращаться к нему, как к любому другому свидетелю.

Зиглер явно разозлилась, но, по‑видимому, сообразила, что любое несогласие только ухудшит дело.

— Принимается, — сказала Прингл. — Миз Зиглер, вы должны обращаться к обвиняемому «мистер Хаск» или «сэр».

— Конечно, ваша честь, — сказала Зиглер. — Прошу прощения. Мистер Хаск, вы сказали, что вы не были наедине с доктором Колхауном в момент его смерти.

— Да.

— Но вы были наедине с ним при других обстоятельствах?

— Конечно. Мы летали вдвоём на звездолёт.

— Да, да. Но кроме того случая вы не проводили время друг с другом в общежитии университета?

— Время от времени он и я оказывались единственными присутствующими в том или ином помещении.

— Но не только это, не так ли? Правда ли, что вы часто проводили длительное время вдвоём с доктором Колхауном — иногда в его комнате в Валкур‑Холле, иногда в вашей?

— Мы часто разговаривали, да. Друзья это делают.

— То есть не было ничего необычного в том, что он впускал вас в свою комнату?

— У Клита были необычные музыкальные пристрастия. Никто другой не хотел присутствовать, когда он запускал свой CD‑плеер.

— Необычные пристрастия?

Хаск издал звук, очень похожий на человеческое откашливание, и пропел:

— Swing your partner, do‑si‑do…[225]

Присяжные расхохотались.

— Спасибо за представление, — холодно сказала Зиглер. — Мистер Хаск, если вы были частым гостем в комнате жертвы, то почему мы должны верить, что в момент убийства вас там не было?

— Вы должны в это верить в соответствии с презумпцией невиновности, которая, как предполагается, является базовым принципом вашей системы права.