Сойер Роберт - Золотое руно (сборник)

• Название: Золотое руно (сборник)
• Автор: Сойер Роберт
• Жанр: Научная Фантастика

В данном сборнике представлены романы «Золотое руно», «Триггеры», «Мнемоскан», «Жить дальше», «Пришелец и закон» и 15 рассказов известного канадского писателя-фантаста Роберта Сойера. Перевод Владислава Слободяна.

---

Простые эксперименты с машиной времени доказали, что изменения, сделанные в прошлом, не сразу докатываются до будущего. Машина времени, благодаря своей темпоральной подвижности, позволяет попасть в будущее прежде волны изменений, катящейся через четвёртое измерение со значительно меньшей скоростью. Однако в конечном итоге следствие догонит причину, и мир преобразится в соответствии с изменённым прошлым. Поэтому, хотя пляж и выглядел сейчас так, как хотелось Граху и остальным, пока что сохранялась возможность того, что реальность подвергнется дальнейшим изменениям.

А этого допустить было нельзя; кротким нельзя позволить унаследовать Землю. Ибо хотя морлоки любили насилие, Грах и остальные не могли вообразить элоев сражающимися друг с другом или с кем‑либо ещё. Нет, будучи полностью лишённой агрессии их новая технологическая культура сможет просуществовать миллионы лет — что означало, что элои, причём невероятно развитые, смогут дожить до этого времени пляжа, времени крабов. Если морлоки не позаботятся об этой неопределённости, об этой незакреплённой нити на гобелене времени перед тем, как окончательно переселиться в мир бесконечных красных сумерек будущего, то они могут обнаружить, что будущее превратилось в мир, в котором доминируют элои с миллионнолетним опытом технологического развития.

Нет, теперь, когда с крабами покончено, настало время вернуться в прошлое, время для второй битвы этой войны.

* * *

Грах и другие морлоки вернулись в далёкое прошлое, в год, который, согласно циферблатам, которые они видели на самой первой машине времени самого Путешественника, он считал примерно 800000‑ым от его точки отсчёта.

Их флотилия машин времени снова появилась там, откуда отправлялась. Они возникли одна за другой внутри гигантского полого бронзового пьедестала огромного мраморного сфинкса, по‑прежнему выстроенные в ровные шеренги и колонны, ибо хотя во времени они проделали чудовищный путь, в остальных трёх измерениях они не двигались. Конечно, вернулось лишь 117, а не 120 машин. Остальные остались в будущем — неповреждённые, но потерявшие в битве с крабами своих седоков.

Внутри пьедестала едва хватало места для всех машин и их пассажиров, но хотя через щель над створками ворот внутрь проникало совсем мало воздуха, он всё равно казался гуще разреженной атмосферы далёкого будущего.

Естественно, им не пришлось ждать наступления темноты. Они просто прибыли сюда ночью. Как только появился последний морлок, огромные бронзовые створки скользнули вниз, открывая внутреннее пространство гигантского пьедестала внешнему миру. Морлоки выбежали в ночь. Грах позволил себе бросить быстрый взгляд через покатое плечо; в свете звёзд он видел, как белёсое лицо сфинкса улыбается их предприятию.

Потрясая дубинками, они ворвались через круглые входы в большие дома, в которых спали элои. Элои были привычны к ночным набегам, к тому, что каждый раз нескольких из них уводили в качестве пищи для морлоков. Те, кого отбирали для этой цели, не сопротивлялись; остальные не делали ничего для того, чтобы их защитить.

Но сегодня морлоки не собирались увести всего лишь нескольких. Сегодня они собирались истребить элоев. Их черепа с влажным чмоканьем начали трескаться под ударами металлических штырей. На это элои отреагировали — попытались защититься или бежать; до наиболее сообразительных из этих существ явно дошло, что этой ночью, в отличие от предыдущих, происходит что‑то особенное.

Но даже сильнейшие из элоев не шли ни в какое сравнение со слабейшим из морлоков. Тех, кого требовалось догнать, догоняли; тех, кого требовалось бить, били; тем, кого требовалось удушить, пережимали горло.

На то, чтобы прикончить тысячу или около того элоев, много времени не потребовалось, и Граху самолично посчастливилось наткнуться на самку, которая ходила с самым первым Путешественником во Времени.

В отличие от остальных, на её лице было выражение непокорности и презрения, когда лом Граха опускался ей на голову.

* * *

Возвращение в далёкое будущее прошло хорошо. Многие морлоки сжимали младенцев и детей, устремляясь вперёд на копиях машины великана из прошлого. Другие везли запасы и вещи, взятые из той глубокой тюрьмы, в которую их загнал яркий свет.

Со временем Грах привык к разреженному воздуху и красноватому свету состарившегося солнца. Человечество, как всегда знали морлоки, зародилось на поверхности, и лишь спустя значительное время часть его переселилась под землю. Теперь морлоки снова забрали себе то, что принадлежало им по праву, и заняли подобающее место в мире.

Грах оглядел пляж. Морлоки устроили пир, поедая крабьи ноги и плоть их округлых тел. Однако когда это изобилие закончилось, пустые панцири собрали вместе и устроили монумент славной битве, который напоминал бы крабам, замышляющим отвоевать этот пляж, о том, какая судьба их в этом случае ждёт.

Конечно, Грах знал, что в конечном итоге этот мир обречён. Сам он там не бывал, но другие рассказывали ему о путешествии к самому концу времён, когда морё замёрзнет, а солнце, хоть и большее размером, чем даже сейчас, будет давать совсем мало света и ещё меньше — тепла.

Но это будущее было очень, очень далеко даже от этого очень далёкого будущего. В течение оставшегося Земле срока поколения и поколения морлоков будут жить здесь. Да, был период, когда доминировали крабы, но теперь этому настал конец. Морлоки снова правят миром и будут править, пока солнце окончательно не угаснет.

Тем не менее, изменения всё же докатились досюда. Большие белые существа, похожие на бабочек, исчезли. Вероятно, раздумывал Грах, как род великана из прошлого когда‑то превратился в морлоков и элоев, так же и сами элои, по своей природе ветреные существа, в этом далёком‑далёком будущем поднялись в воздух в прямом смысле слова. Но раз в прошлом элоев не стало, то и здесь, разумеется, не могло существовать их потомков.

Грах снова оглядел кроваво‑красный пляж и подумал о том первом Путешественнике во Времени, гиганте из давно ушедших эпох. Нашёл ли он то, что искал, когда явился из своего времени? Вероятно, не в году, который он считал 800000‑ым. В конце концов, несправедливость, обрёкшая лучшую часть человечества на подземное существование, наверняка огорчила его. Но, думал Грах, если бы Путешественник во Времени узнал, что́ его машина сделала возможным — этот дивный момент возврата человечества на поверхность земли — он бы, без сомнения, порадовался вместе с ними.

Выждать время

Эрни Гаргалян был толст — «Гаргантюан Гаргалян», так его иногда называли. К счастью он, как и я, жил на Марсе; здесь гораздо легче таскать на себе лишний вес. В нём было, должно быть, под полтораста кило, однако здесь он весил втрое меньше, чем на Земле.

Забавно, но Гаргалян был одним из немногих людей на Марсе, достаточно богатых, чтобы летать на Землю так часто, как захочется, но он никогда этого не делал; я не думаю, что он вообще планировал ещё хоть раз ступить на поверхность планеты‑матери, хотя все его богатые клиенты жили там. Гаргалян торговал марсианскими окаменелостями: служил посредником между удачливыми старателями, нашедшими хорошие образцы, и состоятельными коллекционерами на Земле и брал за свои услуги такой же непомерный кусок финансового пирога, какой отреза́л от обычного.

Его контора располагалась во внутреннем круге — очень удачно; он знал всех. Входная дверь была из прозрачного аллокварца с вырезанным на ней лазером названием и часами работы; не совсем выбито в камне, но, тем не менее, подобающе солидно для торговца доисторическими останками. Называлась контора «Лавка старинных окаменелостей» — словно бывают какие‑то другие.

Старинная дверь старинной лавки отъехала в сторону при моём приближении — несколько шумно, на мой взгляд. Марсианская пыль проникает всюду, даже под наш защитный купол; какая‑то её часть, по‑видимому, проникла и внутрь механизма двери.

Гаргаляна, сидящего за длинным рабочим столом, заваленным кусками горной породы, я застал посреди деловых переговоров. Старатель — седовласый, с изборождённым морщинами лицом; по виду его могли прислать из «Централ‑Кастинга»[251] — стоял рядом с Гаргантюаном (ладно, ладно, я тоже его иногда так называю). Они оба смотрели в монитор, который показывал крупный план окаменелого ризоморфа.

— Aresthera weigartenii, — удовлетворённо произнёс Гаргалян; у него был отрывистый ливанский акцент и низкий, раскатистый голос. — Причём молодая особь — на данной стадии развития они встречаются редко. И видите этот радужный отлив? Прекрасно. Преминерализация силикатами. За него можно получить приличную цену — да, очень приличную.

Голос старателя был хрипл. И у тех из нас, что бо́льшую часть времени живут под куполом, достаточно много проблем из‑за сухого воздуха; те же, кто полжизни проводит в поле, дыша воздухом из баллонов, хрипят неимоверно.