Евгений Торопов - Хватит ли на всех пирацетама

• Название: Хватит ли на всех пирацетама
• Автор: Евгений Торопов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Поезжайте, Князь, развейтесь, осмотритесь и совершеннейше не думайте ни о чем, что вас беспокоило - за этим еще станется. Да отдохните, пока дают - что ли мне вас наставлять как ребенка.

- Вы правы, - ответил я, - это именно то, что мне сейчас нужно. Долг с моей стороны.

- Езжайте, полноте! Поднимем в честь отъезда бокал с мускатом.

Ехать предстояло на автобусе. На огромной площади, возвышаясь над другим транспортом, он уже поджидал нас, великолепный сверкающий красавец, подмигивая прохожим отсветами солнца в фарах.

Перед самым отправлением всю туристическую группу пригласил к себе некто в кепи, каких обыкновенно называют "человек в штатском". Звонким голосом он расставил всех полукругом от себя и начал с того, что, дескать, не собирается читать нам морали, что наша любимая страна настолько могущественна и величава, что как бы ни вел себя ваш брат в ущельях и джунглях прочего мира, он будет неизменно ставится в пример,достойный высочайшего подражания. И хоть мне в ум не лезет как-либо сомневаться в достоинствах сыновей моей матушки родины, все же я не понимаю, почему иногда-таки случаются оглушающе неприятные прецеденты, наводящие на мысль о том, что ваш брат вбирает в голову, будто ему все дозволено, ну там: оставлять дома голову, подставлять грудь под шальные пули, распродавать налево и направо еще не распроданные до конца государственные тайны, раздавать незнакомым, но примелькавшимся в иных видеодокументах, лицам чаевые и подаяния, иной раз в размерах своих превышающих годовой доход некоторых государствишек, или что еще непонятнее, проигрывать такие суммы в казино. Знайте, что родина не беспросветно завязывает глаза на эти извращения.

Впрочем, что это я. У всех у вас такие милые приятные лица, вы так наряжены и опрятно одеты, что и думать противно о...

- Знайте, - заорал он, - что и изменники родины не уродские хари, а такие же милые приятные лица! А посему вам строго предписывается несколько НЕ и ДА. НЕ удаляться от экскурсовода до потери его из виду, без особого на то разрешения. НЕ вступать с иностранцами в сношения, порочащие кого бы то ни было, помимо этого иностранца. ДАвать информацию экскурсоводу о всех выходящих из ряда вон происшествиях с собой самим или с кем другим из вашей же группы. ДАкладывать о любых ваших неверных действиях, которые в будущем могут быть обращены супротив вас или вашей родины. А теперь вне зависимости появились ли у кого вопросы, считаю всех проинструктированными.

- Но никто не уходит! - громко остановил он. - Не толкаясь, все расписываемся в этом журнале.

Наконец, формальность была окончена и мы направились к автобусу.

- Внучиньки, - вдруг заскрипел рядышком протяжный голос, - ми... лаймаи...ии

Я оглянулся и увидел, как за нами телепалась, еле волоча ноги под подолом, ветхая суковатая старуха. Казалось, что она бежит, правда значительно медленнее, чем шли мы, но и это ей давалось невыразимо трудно.

- Бох видит все... Ни распотничайте, внучиньки...

Голос становился тише и глуше - старуха отставала.

- Я ста...ра стала, а вы ма...лодыньки, неопытны и про бока забывайти и перемейтевайтесь, а... вернасть хра...анить Моло...

"Ик", - что-то визгнуло и старухин голос затих. Вокруг зашептали: "Агент". Мы уж подошли к автобусу и там только мне удачно удалось обернуться, не вызывая подозрений, пока все столпились у дверей - древняя мать стояла на корточках и замысловато молилась за нас, грешных, воздевая к небу попеременно то нос, то руки.

Тут пришла моя очередь вбежать в автобус и пробираться по узкому проходу между рядами, выставив вперед мой старенький чемодан, а в зад меня пихало нечто чрезвычайно громоздкое и угловатое и я все пытался обернуться посмотреть, но не доставал туда взглядом, а из-за этого чуть не пронесся мимо своего места. Ведь если б мимо, то как мы потом разминались бы с последующими - понятия не имею.

- Ой же пошевеливайтесь! - бурчали сзади. - Ну растяпа!

Я забросил чемодан на полку, застегнул сеткой и, переволочась через коленки моего будущего соседа по турне, с которым еще не познакомился, плюхнулся в кресло.

- Простите, - буркнул я ему извинение, устроился поудобнее и только тут взглянул в его лицо.

- Ничего, все нормально, - кивнула она. Ее личико было белее белого мрамора. Я смутился, зарделся, еще и еще раз принес извинения, а потом назвался.

Ее звали Эолой и она ехала по настоянию родителей повидать мир, пока в колледже длились каникулы.

- В чем-то мы с вами схожи, согласитесь, - засмеялся я, - может быть и подружимся.

- Господа, мороженое! - прервал нас громкий баритон. - Эскимо в шоколаде, в вафельных стаканчиках, с ванилином, клубничное. Берем мороженое!

С огромной картонной коробкой, перехваченной жгутом он пошел по проходу. Я вспомнил, что такое уже видел когда-то в электричках.

- Вам какое? - громко спрашивал он и все в салоне притихли, все уставились на него, а он невозмутимо приближался.

- Нам тоже, - попросил я. - Эолочка, угощайтесь.

- Что выбираете, господа?

- Какое вам, Эолочка?

- Любое, - капризно сказала она.

- Два клубничных, - сказал я парню.

Мы приняли по стаканчику, стали неторопливо лизать, а парень чего-то продолжал стоять.

- А деньги?

Я обернулся на задние кресла - не у них ли он что спрашивает.

- Я к вам обращаюсь. Деньги?

- Деньги? Ах, деньги! Ну разумеется, ну какие могут быть вопросы, - я перекладывал мороженое из руки в руку, а свободной рукой судорожно шарил в карманах.

- Возьмите, - сказала Эола. Она достала свой кошелек и расплатилась с парнем. - Да не ищите, бог мой, я заплатила, ну какой вы смешной, сказала она мне, все еще шарившему пыль по карманным швам. Я покраснел наверное больше, чем вареная креветка и изо-всех сил постарался стушеваться. Случайно я сунул руку в нагрудный карман и совсем уж неожиданно нащупал что-то круглое, могущее оказаться и монетой. Я поскорее извлек ее на свет - и действительно это оказалась монета номиналом в 50 (чего?), на обороте которой рельефно выступало что-то отдаленно напоминающее штурвал парусника.

- Возьмите, Эол, - смятущийся, протянул я монету и тут же проворно добавил: - а остальное, если не хватает, я малость попозже отдам, ладно?

- Спрячьте, - посерьезнев, проговорила девушка. - Ох, да спрячьте же, наконец, бог ты мой.

- Но почему вы не хотите взять! - обиделся я. - Говорю ж, угощаю. Возьмите, - я сунул монету ей в карман.

- Да что вы ко мне лезете! - взвизгнула. Она испуганно вытащила и поскорее отдала монету мне. - Вы что, дурачок? Это ж пятьдесят империалов.

- Это... мало? много?

- Вы что, дурачок? - повторила она. - Мороженое стоит ... в десять тысяч раз меньше.

Ее испуг передался мне.

- Извиняюсь, не знал, - пробормотал я сконфуженно.

- Откуда ж вы... такой?

- С Земли.

- Откуда, откуда? - и тут, будто поняв все, она рассмеялась чистым звонким голосом. - Ой, у вас мороженое течет.

Я приподнял стаканчик и вдруг со дна его сорвалась большая молочная капля и - прямо на штаны. Я сразу бросился к опасному месту, высасывая ставшую неприятной сладость. Теперь тающая жидкость грозила перелиться через край, впрочем, набухая и на дне Я опять высосал, и опять, и тогда только обвел глазами окружение. Не заметил ли кто происшедшую со мной неловкость?

Эола тоже мучилась. Глубокая трещина ее стаканчика протекала вся разом, и Эола с повлажневшим личиком внимательно следила за неуправляемым процессом таяния. Я снова высосал сгруппировавшуюся на моем мороженом каплю. Насколько я мог видеть, половина автобуса была в нашем положении.

- Горячие мясные беляшики!! - пронеслась по проходу горячая полногрудая женщина с алюминиевым коробом.

- Покупайте газеты! Интересные - жуть! Программа телепередач. Анекдоты. Криминал. Людоеды. Маньяки. Новости. Газетки, пожалуйста.

- Внучиньки-и!.. Бога! Бога неза... бутти-и, - опять заголосила дорвавшаяся до аудитории бабка.

Мимо нас неспеша пробрался дед с газетами и вышел через заднюю дверь. Автобус заурчал.

Тронулись! Я и забыл про мороженое и еще одна капля шмякнулась в шнуровку туфли. Начало поездки выдавалось катастрофическое. Последний глоток льдом обжег горло. Я откинул голову на высокую спинку кресла и посидел немного спокойно, приходя в себя. Оставались пальцы. Они были запачканы подсыхающим молоком и липли ко всему - и не только липли, но и просто мешали. Рядом сидела девушка, а подальше другие люди, так что облизывать было неприлично, но еще стыдливее было осознавать, что забыл захватить с собою носовой платок. Душа моя то краснела, то леденела.

Когда все мучения кончились (с подачи Эолы я вытерся ее платком), я вновь откинул голову и почти с оргазменным восторгом наблюдал, как через проход наискось респектабельный мужчина кусал беляш и из него струйкой во все стороны брызжал сок.

А тем временем мы уже вовсю мчались. Гид принялся нараспев описывать памятники, которые мы проезжали и историю этих мест. Все у него получалось замечательно и складно, а каждое событие, о котором он упоминал - чуть не знаменательней всех историй на свете. "Обратите внимание, судари и сударыни, СПРАВА... по ходу нашего лайнера располагается КАМЕНЬ, на месте которого... Вот сейчас он особенно хорошо виден... На его месте будет воздвигнута СТЕЛЛА памяти всех... погибших... в Свободной ВОЙНЕ..!"