Екатерина Мурашова - Танец с огнем

• Название: Танец с огнем
• Автор: Екатерина Мурашова
• Жанр: Исторические любовные романы

Преображения продолжаются. Любовь Николаевна Осоргина-Кантакузина изо всех своих сил пытается играть роль помещицы, замужней женщины, матери  и  хозяйки усадьбы.  Но прошлое, зов крови и, может быть, психическая болезнь снова заявляют свои права – мирный усадебный быт вокруг нее сменяется цыганским табором, карьерой танцовщицы, богемными скитаниями по предвоенной Европе. Любовь Николаевна становится Люшей Розановой, но это новое преображение не приносит счастья ни ей самой, ни тем, кто оказывается с ней рядом. Однажды обстоятельства складываются так, что у молодой женщины все-таки возникает надежда разорвать этот порочный круг, вернуться в Синие Ключи и построить там новую жизнь. Однако грозные события Первой Мировой войны обращают в прах обретенную ею любовь…

---

– Потрясающе! – воскликнул Иван Карпович и, сочно причмокнув, проглотил еще одну устрицу. – Эта молодая женщина, хозяйка усадьбы и бала – ребенком сражалась на баррикадах?!

– Да. А еще, чтобы выжить на Хитровке все эти годы, она воровала, мошенничала и по-видимому занималась проституцией, – сухо дополнил Юрий Данилович, в котором романтический порыв престарелого золотопромышленника явно не нашел отклика. – Именно в дни московского мятежа ее случайно вытащил из самого пекла мой студент, теперь уже практикующий врач – Аркадий Андреевич Арабажин (все эти события подробно описываются в романе «Пепел на ветру» – прим. авт.).

– Это вон тот – сумрачный, квадратный, неуклюжий? – Иван Карпович прищурился и указал толстым пальцем. – Судя по тому, как подпрыгивает его партнерша, он то и дело наступает ей на ноги…

– Практикующим врачам редко доводится плясать на балах, – немедленно вступился за коллегу Юрий Данилович. – Времени, знаете ли, не достает. А Аркадий Андреевич мало того, что талантливый вдумчивый клиницист, он еще и серьезно увлечен эпидемиологией, на благотворительной основе работает по профилактике детских эпидемий в рабочих поселках…

– Помилуйте, драгоценный Юрий Данилович! – Иван Карпович шутливо поднял вверх руки. – Я никоим образом не покушаюсь на врачебные таланты вашего подопечного. По вашим рекомендациям уверен – смело могу доверить ему здоровье своего желудка или селезенки. Но танцует он при том все равно – прескверно!..

Но что это за дубина стоеросовая в платке, с которой ваша протеже теперь так странно разговаривает?

– Это здешняя работница, Агриппина. Она глухая.

– Боже мой, но ведь у нее как будто совсем нет лба. И лицо словно спьяну топором вытесано… Что ж общего между ней и Любовь Николаевной? Не может же эта несчастная нынче прислуживать на балу…

– Агриппина и Люба с детства – подруги. Люба учила ее разговаривать. Сейчас она может и кое-как говорить, и читать речь по губам. Любовь Николаевна старается, чтобы Агриппина ее до конца понимала, именно поэтому так резко жестикулирует и артикулирует.

– Подруги, вы говорите? Вот уж воистину – чуден белый свет… Господи, да о чем же им между собой… Впрочем, погодите, погодите, милейший Юрий Данилович… Вы мне напомнили – я же и сам когда-то умел читать по губам, в школе мы так подсказывали друг другу за спиной у учителя… А ну-ка, если вот так развернуться…

– Ну-тес, ну-тес, – в Юрии Даниловиче оживился естествоиспытатель. – И, пожалуйста, уж читайте, любезный Иван Карпович, вслух…

– Извольте…

– …все время у большинства людей такие серьезные лица. И это ведь они не к чему-нибудь так серьезно относятся, а к себе самим. Прямо не знаешь, что с этим делать…

– Что ж тут сделаешь-то, Люш?

– Ну не знаю, иногда так хочется петухом посередке закричать или жопу голую им показать…

– Да, твоя голая жопа – это было бы знатно. Вот в голубом зале если, перед десертом… Думаю, им бы понравилось…

– Да ладно тебе, Грунька, что моя жопа в сравнении с твоей! Как баркас перед бригантиной…

Иван Карпович подавился смущенным смешком и замолчал. Потом оба пожилых господина еще некоторое время поухмылялись, глядя на один и тот же столб мошкары, вьющийся перед кроной старой липы.

– Гм-м… Ведь Любовь Николаевна нынче замужем? И который же из всех – ее муж? – наконец спросил Иван Карпович.

– Мужа в наличии не имеется, – ответил Юрий Данилович. – Живет за границей. Занимается якобы чем-то историческим.

– Вот как? – удивился Иван Карпович. – Ну надо же – какое курьезное совпадение: когда-то, много лет назад, из Торбеева сбежала моя жена. А теперь, в имении по соседству, сбежал муж. Может быть, так действуют какие-нибудь здешние флюиды?.. И кто же нынче управляет Синими Ключами?

– Сама Любовь Николаевна, как я понимаю. После отъезда мужа она дважды пыталась нанять управляющего…

– Да, да, любезнейший Юрий Данилович! Вам, городскому медикусу, это ни к чему, но я-то могу засвидетельствовать доподлинно: найти в наши дни хорошего управляющего – огромная проблема! Тот, который выглядит приличным человеком, не способен управиться с крестьянами и хозяйством, тот, кто вроде бы понимает в делах и может их с прибылью вести – непременно окажется шельмой или попросту вором… Вот и у меня эта проблема покудова никак не разрешится. Старый, еще от Осоргина доставшийся мне управляющий – милейший человек, когда трезв, и художник изрядный. Поговорить с ним – одно удовольствие. Да и я сам обязан ему: насколько понимаю, именно благодаря каким-то его уловкам Торбеево уцелело во время того самого бунта, о котором вы только что рассказали. Крестьяне уже отправились было жечь мою усадьбу, а тут он им что-то такое сказал и как-то утишил… Но – управляющий из Ильи попросту никакой. И дело даже не в возрасте или пьянстве. Он всегда был таким – видел все с какой-то диковинной, эстетической что ли стороны. Например: где сметать стог? Или – где построить новый сарай? Вон там, на косогоре – потому что тогда он будет красиво смотреться на фоне краснеющего клена, реки и осеннего заката. Как вам такое?

– Очень мило, – улыбнулся Юрий Данилович.

– Да зачем же ставить стог или уж тем паче сарай – на косогоре?! – всплеснул руками Иван Карпович. – Вся работа – псу под хвост, стог развалился и сгнил еще осенью, сарай весенним снегоходом на сторону свезло…

– Ах да, я не подумал…

– И так – во всем. Понятно, что я нанял другого управляющего. Впрочем, прежнего тоже оставил в усадьбе – жена умолила…

– Та, которая потом сбежала? – уточнил Юрий Данилович и тут же спохватился. – Простите, простите великодушно!

– Да, да, именно она – чертовка, – добродушно подтвердил Иван Карпович. – Я поздно женился, да и того, должно быть, делать не стоило. Так что одной жены мне вполне хватило… В общем, Илья остался мне на память о женитьбе, а новый управляющий тут же взял дело в свои руки, за год практически удвоил доходы с имения (Илья вечно «входил в положение» и прощал недоимки не только многодетным и больным, но и откровенным пьяницам и лентяям) и одновременно втянул меня в жесткий конфликт по аренде с деревенским миром Торбеевки. Знаете, теперь уже можно признаться, что я уехал домой, за Урал лишь отчасти из-за бегства жены. Вторая часть – это то, что я ничего не понимаю в сельском хозяйстве, и совершенно не хотел входить в вечные российские разборки между помещиками и крестьянским миром. Вот добыча золота – это другое дело, в этом я разбираюсь, скажу без ложной скромности, изрядно…

– Что ж теперь вернулись-то? – спросил Юрий Данилович, еще раз извинился и даже крякнул с досады: неловкости в разговоре почему-то множились сами собой, как грибы после дождя.

– Да как-то потянуло под старость в центр империи… Я ведь для того и Торбеево когда-то купил: чтобы конец жизни тут прожить. Это у нас в Сибири, надо признать, у многих вроде как пунктик такой имеется: называется – накопить денег и уехать в Россию. Будто Сибирь наша – это другая какая страна… Да в чем-то и другая. Красивая, могучая, но вот какого-то здешнего обжитого уюта, тепла, духа жилого человечьего там почасту не достает. А каторжников, напротив, с избытком… Одного я только и знал у нас крупного человека, который никуда уезжать не хотел, и за огромное будущее Сибири всей душой ратовал. Иван Гордеев его звали, и он уж давно в могиле лежит. (История Ивана Гордеева и его семьи подробно описывается в романе «Сибирская любовь» – прим. авт.) Да-с… Так вот, вернулся я сюда, а здесь все те же и все то же, как и не уезжал – управляющий на крестьян жалуется, крестьяне на управляющего, а Илья знай себе закаты рисует… Зато вот в Синих Ключах как все ловко, оказывается, перекувырнулось… Однако, я вас перебил. Что ж вы говорили – не подошли Любовь Николаевне управляющие?

– Да не в том даже дело, что не подошли. По слухам, их буквально выжил отсюда опять же друг ее детства, крестьянин Степан Егоров, выросший из того самого мальчишки-спасителя… Теперь он руководит здесь всеми строительными работами…

– Все интересней и интересней… – качнул головой Иван Карпович, раздвинул пальцем усы и с очевидным удовольствием отправил в рот очередного моллюска. – А муж значит, в отъезде. Покинул решительно жену и маленькую дочурку…

– Любовь Николаевна, как вы, наверное, уже поняли, весьма своеобразная личность…

– Да-с, своеобразия отменного… Но такая красивая женщина с такой демонической судьбой просто не может быть одна. Кто же нынче ходит у нее в любовниках? Укажите осторожно пальцем, мне любопытно…

– Не могу знать наверняка, но как будто бы никто…

– Да не может того быть! Любовь Николаевна очевидно страстная натура и бесконечно далека от сословия кисейных барышень… Неужели тот крестьянин?! Или, может быть, все-таки врач, ваш ученик? … Кстати, вон они, кажется, вместе куда-то уходят…