Алексей Егоров - Юлий Цезарь. Политическая биография

• Название: Юлий Цезарь. Политическая биография
• Автор: Алексей Егоров
• Издательство: СПбГУ
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4469-0389-4

Монография посвящена политической и военной биографии Юлия Цезаря, рассматриваемой на широком фоне жизни Рима эпохи гражданских войн. В книге рассматриваются события политической борьбы в римском обществе, противостояние оптиматов и популяров, сложные конфликты и интриги внутри властной элиты римского сената. Помимо собственно событийной истории автор даёт широкий обзор источников по истории Цезаря и анализ его образа в мировой историографии. Также рассматриваются личности его друзей и врагов, политических союзников и противников (Помпея, Красса, Катона, Цицерона, Марка Антония и многих других). Книга предназначена для специалистов-антиковедов, историков, философов, юристов, студентов и аспирантов гуманитарных факультетов, а также для всех интересующихся античной историей.

---

Противникам Цезаря удалось ослабить его армию. При известиях о наступлении парфян, было принято решение, чтобы и Цезарь, и Помпей выделили по одному легиону для посылки на восток. Помпей дал I легион ранее посланный им Цезарю, а Цезарь добавил свой, 15 легион. Реально группировка Цезаря сократилась с 11 до 9 легионов (Hirt. В. G., VIII, 54; Dio, 40, 65; Арр. В. С, II, 29; Plut. Pomp. 56; Caes., 29). По приказу Марцелла, войска были переданы в распоряжение Помпея, став ядром его группировки.

Другим весьма опасным фактором стала измена лучшего из легатов Цезаря, Тита Лабиена, Мотивы измены Лабиена остаются неясными. Ее часто объясняют преданностью Помпею и тем, что в конфликте Цезаря и Помпея он выбрал второго. Не исключены и более глубинные мотивы: выдающийся военачальник не довольствовался ролью второго и чувствовал себя чужим в цезарианской элите. Так или иначе, в дальнейшем, Лабиен был одним из самых способных, последовательных и жестоких противников Цезаря в войне 49–45 гг. Не совсем ясно, когда произошел конфликт. В 50 г. Лабиен был наместником Ближней Галлии, и его задачей была важная функция обеспечения лояльности населения провинции (Hirt., VIII, 52). Переговоры начались, видимо, уже тогда, возможно, помпеянцы рассчитывали на измену какой-то части армии Цезаря. Не исключено, что Лабиену уделялась и другая роль: он должен был помочь переходу галльской армии под командованием помпеянцев.

Дебаты продолжились в августе 50 г. (Cic. Fam., VIII, 14). Целий Руф, регулярно писавший письма находящемуся в Киликии Цицерону, информируя его о событиях в Риме, всерьез опасается гражданской войны, а настроения Помпея становятся все более решительными. Была сделана попытка давления на Куриона: цензор Аппий Клавдий собирался вычеркнуть его из списков сенаторов, но второй цензор, тесть Цезаря Л. Кальпурний Пизон, этому помешал. Новым фактором конфликта стали выборы в консулы 49 г., на которых баллотировались два помпеянца, Гней Корнелий Лентул и Г. Клавдий Марцелл, и легат Цезаря Сер, Сульпиций Гальба. Гай Клавдий Марцелл был братом Марка, консула 51 г., а Гней Корнелий Лентул Крус, видимо, брат Лентула Синтера, служил в Испании под началом Помпея. В 61 г. он был главным обвинителем Клодия в святотатстве (Cic. de har. resp. 37), а в 58 г, стал претором. Лентул был ярым врагом Цезаря и одним из лидеров «военной партии». По сообщению Гарция, Гальба набрал больше голосов, чем его соперники (Hirt. VIII, 50). Не совсем ясно, стал ли он жертвой римской избирательной системы, при которой подсчет шел по округам, а не по абсолютному числу выборщиков, или же имела место прямая фальсификация результатов, что также вполне возможно. Впервые за довольно долгое время помпеянцы могли контролировать оба консульских места.

Трудно сказать, когда начался набор войск. Хотя официально помпеянцы объявили о нем в декабре 50 г. или в январе 49, реально он, несомненно начался раньше. К февралю 49 г. помпеянцы располагали 116 когортами: 5 легионов Помпея (2 из них взяты у Цезаря), 7 когорт Минуция в Игувии, 3 — в Ауксиме у Аттия Вара, 10 — в Аускуле у Лентула Спинтера, 30 — в Корфинии у Домиция Агенобарба, 7 — в Сульмоне, 6 — в Альбе и 3 Таррацине под началом Кв. Лукреция, Л. Манлия и Рутилия Руфа (Caes. В.С. I, 12; 13; 15; 17–18; Cic. Att., IX, 6, 2). Набрать такие силы даже за два месяца было бы достаточно сложно. Войска были готовы оборонять Италию и даже действовать против галльской армии. Так или иначе, факт набора показывает постепенную подготовку переворота и гражданской войны, тем более, что войска находились под командованием надежных помпеянских и оптиматских военачальников, как правило, отобранных по принципу враждебности Цезарю.

Цезарь предпринял последние шаги для избежания конфликта. Галльская армия была рассредоточена двумя военными группировками. Четыре легиона Требония находились в Бельгике, а четыре легиона Фабия — в области эдуев. В Цизальпийской Галлии стоял один, 13 легион (Hirt., VII, 4). Сама эта группировка не была предназначена для активного наступления, хотя Цезарь мог достаточно быстро изменить дислокацию.

В декабре 50 г. была предпринята последняя попытка мирного решения проблемы. Противники Цезаря поставили на голосование вопрос о его полномочиях и большинство сената согласилось с предложением об их прекращении. Однако, когда Курион все же настоял на предложении об обоюдном разоружении Цезаря и Помпея, итоги голосования вызвали подлинную сенсацию. За предложение Куриона высказалось 370 человек, против было только 22 или 25 (Liv. Epit., 109; Арр. В. С, II, 30; Dio, 40, 64; Plut. Pomp., 59; Арр. В.С. II, 31). Председательствующий консул Марцелл распустил сенат и потребовал чрезвычайных полномочий для Помпея (Dio, 40, 64; Plut. Pomp., 56; Caes, 32). 4 декабря Марцелл открыто потребовал объявления войны Цезарю и официально начал набор войск. 9 декабря, завершив свой срок пребывания в должности, Курион уехал к Цезарю. 27 декабря 50 г. Курион отправился в Рим с письмом командующего: по-прежнему сохраняя в силе предложение о взаимном разоружении с Помпеем, Цезарь выдвинул новый план, оставляющий за ним два легиона и управление Иллириком и Цизальпийской Галлией (Арр. В. С, II, 32; Suet. Iul., 29). Оставляя за собой минимальное количество войск и достаточно формальные полномочия, Цезарь фактически требовал лишь минимальных гарантий для баллотировки на выборах на 48 год. Это были попытки во что бы то ни стало найти политический выход из кризиса.

Глава VII. ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА (49–47 гг.)

1. «Бархатная революция» (январь-март 49 г.)

Как показали новейшие исследования (П. Яль, Дж. Коллинз и др.), вопрос о непосредственном виновнике гражданской войны имел для римлян ключевой смысл, временами даже отстраняя на второй план проблему «справедливости» и «легитимности»{218}. Именно поэтому обе стороны стремились всеми силами снять с себя вину за начало военных действий и переложить ее на противника. В отличие от современного сознания, начальные насильственные действия такого рода в глазах римлян не оправдывались практически ничем, и целью Цезаря (как и его противников) было показать, что не его войска начали боевые операции. Как показали события, несмотря на всю очевидность, ему это не удалось.

Античная традиция почти однозначно решила этот Kriegschuldfrage не в его пользу. Из авторов, писавших о войне, одни вполне однозначно считают Цезаря ее виновником (Suet. Iul., 29–30; Veil., II, 49), а другие (Арр. В. С, II, 32; Plut. Caes., 28–30) склоняются к тому или иному варианту «взаимной вины». Видимо, только Анней Флор подчеркивает, что Цезарь начал войну, вынужденный к этому открытым объявлением его «врагом отечества» (Flor, IV, 2, 7). Примечательно, что Цицерон, откровенно сочувствуя помпеянцам и приняв твердое решение встать на их сторону (Cic. Att., VII, 26), предпочел мирное решение вопроса (Cic. Fam., XVI, 12) и так и не решился бросить Цезарю открытое обвинение в развязывании войны.

Сходна и позиция большинства исследователей. Одни вполне определенно считают Цезаря виновником гражданской смуты{219},[52] другие развивают теорию «обоюдной вины»[53] или указывают на безысходность положения, в котором оказались обе стороны[54]. Наконец, даже многие представители процезарианской позиции (напр. Т. Моммзен) выдвигают теорию глобальной исторической оправданности действий Цезаря, защищавшего (пусть и не всегда законным путем) высшую справедливость и государственные интересы{220}.[55] Вопрос об исторической справедливости еще нуждается в дальнейшем рассмотрении, сейчас мы остановимся на более конкретном вопросе о том, что происходило в Риме в январе-марте 49 г.

Письмо Цезаря было передано в сенат накануне его первого заседания в новом, 49 г., под председательством новых консулов. Его доставил Фабий или Курион (Caes. В. С, I, 1; Flor, IV, 2; Арр. B.C., II, 32; Dio, 41, 1). В письме содержались предложения о взаимном разоружении или о частичном разоружении Цезаря, а также перечень его действий и подробный отчет о галльской кампании (Dio, 41, 1; Арр. В. С, II, 32). Цезарь напоминал правительству, что галльская армия сражалась за Рим и выиграла тяжелейшую войну, а сам он готов дать отчет перед сенатом и народом. Цицерон сообщает, что письмо было написано с убеждением, что конфликт вот-вот разразится (Cic. Att., VII, 9) и называет его тон угрожающим (Cic. Fam., XVI, 11). Впрочем, это было субъективное впечатление, никаких конкретных угроз оратор не привел.

1 января 49 г. консулы открыли заседание сената и попытались не дать зачитать письмо Цезаря (Caes. В. С, I, 1; Plut. Pomp., 59; Dio, 41, 1). На зачтении настояли Антоний и Кассий (Caes. В. С, I, 1; Dio, 41, 1). Консулы также отказались сделать специальный доклад по письму, заменив его общим докладом о положении в государстве (В. С, I, 1)[56]. Лентул призвал высказываться «смело и мужественно», не ища расположения Цезаря. Только в этом случае он намерен помогать сенату, в противном случае, он позаботится о себе сам и найдет способ наладить отношения с Цезарем. Это было весьма резкое заявление — исполнительная власть уже давно не решалась на подобный тон по отношению к сенату. Сципион выступил от имени Помпея (как проконсул последний должен был находиться за чертой города и не мог лично участвовать в заседании) и заявил, что Помпей готов прийти на помощь государству, если сенат его поддержит, и. напротив, не намерен помогать сенату, если тот проявит мягкость и слабость (В. С, I, 1). В завуалированной форме, имитируя свободную дискуссию, помпеянские лидеры (а именно они, а не сенат были заинтересованы в жестком решении вопроса) постепенно толкали сенаторов к силовому решению. Впрочем, некоторые сенаторы поняли эти заявления как возможность компромисса.