Чезаре Павезе - Первая любовь

• Название: Первая любовь
• Автор: Чезаре Павезе
• Жанр: Короткие истории

Из сборника «Feria d'agosto» (1946)

---

„Почему ты так поступаешь?“ — спросил бы я у Нино, если бы это был один из тех моментов, когда мы, перед тем, как расстаться, останавливались в молчании у забора виллы. Но даже и в этом случае, он вряд ли смог объяснить мне причину своего поступка. Я совершенно не понимал, какая нужда была у Нино прерывать столь приятную беседу, и всего лишь для того, чтобы сказать мне какую-нибудь гадость. Хотя я и не мылся в такой прекрасной ванне, как это делал он, но мне все равно было как-то неприятно, что я был сильнее его. — „Он всегда говорит всем, что они сильнее меня“, — сказал Нино, отбросив камень в сторону, и, приближаясь ко мне с плутовским выражением на лице.

Я не решился ответить ему такой же улыбкой.

— И тебе тоже нравится Бруно, а? — продолжил Нино. — Будь осторожен! Имей в виду, что ему нравятся эти коровки. То есть мои сестры.

— Все сразу? — удивился я.

— Да, все, — спокойно ответил Нино.

— Но ведь мужчины выбирают себе только одну, — возразил я.

— Какой же ты глупый», — сказал Нино. — Он может на них вовсе и не жениться.

— Но разве ты не говорил, что он всю дорогу разговаривал только с тобой?

— Это оттого, что они не знают, что и ответить ему. Ведь они глупые.

Я вернулся домой в подавленном состоянии духа, и мне было стыдно не только от вида усов моего отца, но и от клеенки, на которой мы ужинали, и, которая была перепачкана вином. Моя сестрица все время пронзительно кричала. Я никогда ранее не путешествовал на машине, и уже предвкушал, насколько было бы прекрасно отправиться на ней с Нино и Бруно. Но то, что сёстры Нино были глупые, а он — таким хитрый и умным, меня оскорбляло. К счастью, я ему не признался, что однажды ночью они даже приснились мне во сне.

На следующий день я посчитал за позор отправиться на пастбище со своими друзьями и решил провести время на манер Нино, т. е. позавтракать, вымыться и погулять по дому.

В общем, выйти из дому, как и он, в полдень. Но уже в десять часов я был во дворе и не знал чем мне заняться ещё.

Низкорослые яблони в глубине, сбоку от дома, я знал наизусть. Я покрутился под портиком, где лежала груда хвороста еще с прошлого года. В это время мимо прошла жена испольщика с ведром. Ее седые волосы были повязаны желтым платком, а руки — засучены. Теперь я понимал, почему Нино мог обходиться все утро без игр. В его саду постоянно появлялись сёстры и, должно быть, было действительно очень здорово жить с ними, если они нравились даже шофёру. Я же знал только свою мать и служанку, которые хлопотали по хозяйству также как и крестьяне; а мой отец возвращался домой только вечером.

Неожиданно жена испольщика побежала в хлев. Я услышал, как там громко замычала корова, словно плача. Тогда я подошел к двери. Но женщина тут же подбежала ко мне недовольная. — «А, ну, уходи, уходи отсюда», — приказала она мне, став передо мной, и, закрыв от меня проход. — «Сюда нельзя заглядывать. Иди и позови Пьетро; скажи ему, что уже пора. Ты меня понял? — Пьетро полол в глубине поля, за домом. Я вернулся с ним, но он вначале прошел на кухню, чтобы глотнуть немного воды из бутыли; только затем мы направились в хлев. Старуха вновь решительно отпихнула меня в сторону. Пьетро обернулся и проворчал: „Иди к матери, и, скажи ей, что мы принимаем телёночка“.

Я продолжал бродить по двору, вздрагивая в страхе при каждом мычании животного, которое взрывом отдавалось в свежем воздухе, переходя в слабое продолжительное клокотанье. Затем послышались возбужденные голоса; жена испольщика что-то прокричала, и, наконец, послышался шум воды и звякнула цепь. Я подумал о бесформенном животе коровы, который мне довелось увидеть днём ранее.

Вдруг мне на ум пришел Нино, и я бросился со всех ног, чтобы поспеть во время, и сообщить ему новость. Я очутился у виллы как раз в тот момент, когда из нее выходила одна из его сестёр, блондинка, тело которой было исключительной белизны, и, на которую я буквально заглядывался, когда она проезжала мимо на велосипеде. Она положила руку мне на голову и спросила в чем дело. Я ответил, что ищу Нино. „А зачем?“ — требовательно она спросила у меня. „Родился телёнок“, — пробормотал я, покраснев. Женщина внимательно посмотрела на меня, подняла руку с моей головы и громко рассмеялась.

— Он хорошенький? — поинтересовалась она. Я не знал, что ей ответить. Она же вновь рассмеялась, обернулась и позвала: „Нино!“. Кто-то ответил. Тогда она подала мне знак рукой, бегло взглянула на меня и тут же удалилась, раскрыв зонтик.

Когда появился Нино — между тем их собака все это время лаяла и бегала взад и вперед, позванивая цепью — я уже потерял желание отвести его в хлев. Мне снова стало стыдно за наш грязный двор перед домом. В результате, я всего лишь спросил его: „Ты как, хочешь выйти?“.

Тот день мы завершили на плотине, где мыли своё бельё прачки. Мы оба молчали. „Ты видел когда-нибудь, как родится теленок?“ — неожиданно спросил я Нино. — „Я видел сегодня утром, как родился один. Было невероятно страшно“.

Нино заинтересовался: „Он что, кричал?“

— Нет, кричала его мама, — ответил я, — то есть корова.

— Почему же ты меня не позвал?»

Я притворился обиженным, как и днем ранее.

— Глупый, — сказал Нино возбужденно, — мы могли бы, таким образом, узнать, как родятся дети. Так ты на самом деле видел, как это происходит?.

— Разве, ты никогда не видел, как родится ребенок? — спросил я его важно.

Нино смолк и уставился в землю. Между тем, прачки продолжали бить бельё о камни. Среди них особенно выделялась одна толстушка, с рукавами, засученными до плеч, которая стирала, сильно шлёпая бельем, выставив на показ свою подмышечную ямочку и, пересмеиваясь со своей подругой. Все её тело буквально содрогалось от ударов, погружаясь то и дело в подол юбки.

— Это подобно тому, как испражняется лошадь, — продолжил я неуверенным голосом. — Только ребенок — выглядит больше.

— Ты это что, видел на самом деле?

— Конечно, — ответил я.

— И ты тоже родился таким образом, — заметил Нино раздраженно.

— Да, и я тоже, — ответил я спокойно.

Тогда Нино стукнул себя кулаком по лбу и повалился на землю. Я стоял подле него и смотрел на него, ничего не понимая. Я присел, и собирался было сказать ему правду, как он неожиданно принялся смеяться.

Однако, смех его был злым. — Вот что, если ты хочешь поехать с нами на машине, то скажи мне, как это происходит.

Я внимательно посмотрел на Нино: глаза и губы у него пылали. Затем он пробормотал тихо: «Может быть, ты видел и роды своей мамы?»

Я посмотрел на него изумленно и сказал: «Ты что, с ума сошел?!»

— Тогда скажи мне, кого ты видел?

— Я видел, только то, как родится теленок.

— Значит, ты не знаешь, как рожают женщины?

— Нет, — ответил я и уставился в землю.

Вдруг голос Нино раздался подле моего уха: — Стало быть, ты не знаешь, как появляются на свет дети?!

Нино перевернулся на земле и вскочил на ноги. «А я знаю, как это происходит», — сказал он уверенно. — «Ребенок выходит с кровью, и они должны оторвать его от пуповины».

— Кровь не всегда бывает.

— Нет, кровь всегда бывает, потому-то женщины и кричат!

— Нет, — возразил я, — послушай, — и я поведал ему, что видел однажды корову, после того как та родила теленка и, что при этом не было никакой крови, лишь только теленок был немного мокренький.

— А у женщин бывает кровь, — настаивал Нино. — Ты просто ничего не знаешь.

Он объяснил мне хриплым голосом, как рожают женщины. Я его не перебивал и продолжал смотреть, уставившись в землю.

— И твои сёстры тоже так рожают? — наконец, я спросил его.

— А как же! — ответил Нино.

В полдень неожиданно в деревню прибыл Бруно и взял нас с собой, так как он должен был отвезти на станцию только оплетенную бутыль и в машине было полно свободного места. Нас он посадил на заднее сиденье, чтобы мы поддерживали бутыль, и мы тронулись. Во время всей поездки у меня ужасно колотилось сердце, и, мне казалось, что я лечу, вместе с пролетавшими мимо деревьями, каменными столбиками и прохожими. Я часто щурил глаза от нестерпимо ярких лучей солнца и мог видеть неподвижный затылок.

Бруно, повязанный красным платочком, а также руку, лежащую на баранке, и то и дело подрыгивающую вверх и вниз. Я страшно боялся, что при резкой остановке бутыль может упасть.

Но все завершилось благополучно, и, наоборот, это я, весь вспотевший, зашатался на ногах из стороны в сторону, когда ступил на землю. Бруно тут же, громко покрикивая, перенёс бутыль на склад, а затем отвел нас в остерию вокзала. Я робко сел в прохладную полутень и старался копировать во всем Нино, который разглядывал присутствовавших, шутил с Бруно, заглядывая то и дело ему в лицо.

Бруно попросил себе вина, а Нино захотел прохладительный напиток со льдом.

Мы едва успели с Бруно промочить горло, как Нино, опорожнив свой стакан, обратился ко мне с коварным вопросом: — Берто, а ну расскажи Бруно, как появляется на свет ребенок!