Екатерина Горбунова - Дверь. Сборник мистических рассказов (СИ)

• Название: Дверь. Сборник мистических рассказов (СИ)
• Автор: Екатерина Горбунова
• Жанр: Современная проза

Иногда в нашей обычное жизни происходит что-то, чему нет рационального объяснения и переворачивает все с ног на голову, меняет отношение, порою, способтвует принятию судьбоносных решений. В этом сборнике представлены рассказы, в которых присутствует мистическое начало. Но кто может доказать, что мистика не есть реальность? :)

---

Однажды Федор Никитич совсем распоясался. Поймал меня на кухне, и давай лапать, всю рубаху порвал, сначильничал. Я вечера не дождалась, прибежала домой. Муж посмотрел, схватил молот помельче, да и пошел к барину.

Хорошо отделал его. Только кому лучше-то! Сам в бега пустился, Васятку с собою взял, по дорогам, по лесам. А я осталась – недужная была.

Меня барин на сеновал, да пороть приказал, пока не признаюсь, куда мужа с сыночком укрыла. А куда ж я укрою? Дорога одна. Только все равно молчала. Платок свой весь изгрызла. Так и запороли меня до смерти.

Чувствую я, что все – душа сейчас отлетит птицей белой, вольной. А сама думаю, как там Васятка мой? Кто ему хлебца нажует? Кто обогреет, напоит?

Умерла, как заснула. Обмякла вся и все. Смерть пришла ко мне бабушкой, приголубила, пригладила волосы сухой ладошкой… И увела. По другой дороге, не той, что Илья с Васяткой ушли. Хорошо, что не той...

Четвертый раз я умерла в 1888 году.

Меня звали Мери Джанет, мне было 25 лет, я была публичной девушкой…

Я находила своих клиентов на улице, а потом мы шли ко мне домой. Вернее, не совсем ко мне, на съемную квартирку.

Заинтересовавшийся мной тип мне не понравился. Я не могла понять чем, но от него исходила угроза. Причем не от вида. Да, и поведение, по большому счету, мало отличалось от поведения возбужденного мужчины. Только потом я поняла, что это было за возбуждение!

Тогда весь город будоражили сведения о Джеке Потрошителе. Мы внимательно выбирали клиентов, старались быть на виду.

А он подошел, вполне открыто. С виду – респектабельный, серьезный. В глазах огонек. И руки тонкие, аристократические. Видно, что господин не бедный.

Я рискнула. Он шепнул, что сможет забрать мое сердце. Может, именно это насторожило меня. Но сейчас что говорить!

Когда уже у меня дома я почувствовала его руки у себя на горле, моя душа была готова к такому повороту. Она просто потянулась к Смерти. Ибо боли не было. А что меня ждало на этой земле? Позорная старость, нищета, обманка любви, выданная за чистую монету фальшивка!

Смерть приняла меня в объятья юношей. Его руки были нежны, сильны и сухи. И он был единственным, кто любил меня, а не требовал любви от меня!

Пятый раз я умерла в 1920 году.

Я была актрисой. Очень красивой! Снималась в кино. Немом, конечно. Меня любили богачи и простая публика. А я любила Энн…

Вот представьте, бывает и такое! Меня просто колотило, когда она была рядом! Ее легкие прикосновения отзывались огнем у меня в сердце. Я не могла дышать, если Энн не было рядом. Играя страсть с мужчиной, я представляла статную фигурку, чувственные губы своей подруги. Эта страсть была наваждением каким-то! У меня ведь были до нее мужчины. Я встречалась даже с двумя одновременно. Но такой бури, какую вызывала у меня Энни, было невозможно сравнить, ни с чем. Моя подруга извергала из меня фонтаны чувств. Она возносила до небес нашу любовь.

Все закончилось банально. Она вышла замуж за режиссера, и обскакала меня на пробах. Бульварные газетенки раструбили ее откровения, что я приставала к ней, что она – невинная жертва моей развращенной натуры.

Я смотрела на кольцо, с дешевым камушком, в виде полумесяца, скрытого небольшим облаком – это кольцо подарила мне Энни в начале нашей страсти – и глотала таблетки, запивая вином.

Смерть стояла рядом и смотрела, как с роз моей любви медленно опадают лепестки. Они кружились медленно, ложились на мою склоненную голову, венчали ее, словно капли крови. Мне было стыдно почему-то, что Смерть видит все это. Потому что это был старик. Во фраке. С тяжелыми, поджатыми губами… Он ждал меня. Очень терпеливо, как старый дворецкий капризную хозяйку.

И вот теперь. Мне 98 лет. Я умерла … От старости, конечно.

У меня три сына и две дочери. Пятнадцать внуков. И уже не помню, сколько правнуков.

Но я отлично помню все свои смерти. У них были сухие теплые ладони, только тепло это было не жизни, а нагретого на солнце камня. Кожа натянута перчаткой, еще чуть-чуть и захрустит, как пергамент, а кончики пальцев подрагивают, то ли от скрытого сочувствия, то ли от избытка энергии...

Мне нечего и не о чем жалеть. Это просто череда уходов и возвращений. Бесконечное пересыпание гранул в песочных часах, отражение одного зеркала в другом… А я где-то между. Хожу по проторенной дороге, с неизменным спутником.

Вот вы боитесь поездки в лифте, я уже, вроде бы спрашивала? Наверное, нет... А если тряхнет вдруг посреди ровного скольжения, тоже нет?...

Переписывающая судьбы.

- Заходи, родная. Да, сейчас все скажу, все поведаю. Ты мне ручку свою протягивай. Баба Маруся не обманет, правду расскажет. Тебя как звать-то? Татьяна? Танечка значит? Очень хорошо!

Какая ладошка-то маленькая, почти детская. Мягонькая… А черточки-то, словно книжечка. Ты может, что конкретно спросить хочешь, так не стесняйся, говори. А то баба Маруся начнет считывать твою ладошку, да не то, что надо услышишь.

Все подряд говорить? Ну, ладно!

Любовь у тебя светлая, чистая. Замуж выйдешь. Муж – хороший человек, серьезный. К тебе по-доброму относиться будет. Вот видишь? Полосочка тут. Это любовь, значит…

Сыночек у вас с ним будет. Замечательный. Школу отлично закончит, институт. Да, и это все на твоей ладошечке. Потом в министерство пойдет, или за границей работать будет. Денег много заработает. Вам с мужем будет помогать.

Дочка еще, лапочка. У нее тоже жизнь будет легкая. Семья у нее будет. Внуков тебе родит…

В общем, с детишками все отлично!

Работа. Тут, деточка, вижу продвижение твое. Говоришь, некуда двигаться? Всегда есть куда. Ты сейчас так говоришь, а потом вспомнишь бабу Марусю, сходишь в церковь, да поставишь мне за здравие свечку… Денег тебе много будет. Вот смотри сама… Не понимаешь ничего? А тут и понимать нечего…

Здоровье у тебя – сама знаешь, не самое хорошее. А у кого сейчас хорошее? Ты к доктору попадешь, он тебе про здоровье, да как что лечить лучше моего скажет… Доктор – специалист. Скоро встретишься с ним… Нет, не по болезни, просто так, в приятной компании… А он скажет… Долго проживешь, больше моего. А бабе Марусе уже много лет. Сколько? Почти восемьдесят… Да, не скажешь… А у меня и война за спиной, и голод. Так – то…Ну, не обо мне ведь речь!

Смотри, а это твои интересы. Ты скоро новое откроешь, может в науке, может еще в чем. Это тебе славу принесет, удачу. К тебе люди приходить за помощью будут. Все вот это здесь, на твоей ладошечке. Мягонькой…

Нет, Танечка, про родителей твоих мало что могу сказать. Только вот… Напишет тебе мама твоя, прощенье будет просить. Ты уважь ее, старую. Она не хотела тебя бросать, судьба так легла… А отец… Уже и не вижу его… Но у тебя же бабушка жива еще? Вот я и говорю, жива! Здоровья ей! На свадьбе будет твоей плясать! Не ходит? Как не ходит? Вижу, пляшет на свадьбе! Может доктор поможет? Которого встретишь?...

Все узнала, что хотела? Ну, да ладно, Танечка. Я уж тебя провожать не пойду, ноги болят… Куда подарочек положить? А вон, на стол, под скатерку… Спасибо тебе, дочечка, иди, все у тебя хорошо! Расскажи подружкам, что баба Маруся поведала, бабушке своей. Может еще кто ко мне в гости наведается. Да…

- Что смотришь, морда твоя усатая! Ишь, зенки вылупил. Не нравится, что неправду говорю? А печеночка парная да сливочки нравятся? Сам ведь от «вискаса» морду воротишь, и рыбку тебе подороже надо, мойву не будешь жрать! А откуда у бабы Маруси такие деньги? То-то и оно! Все платить хотят за хорошее, а не за правду!...

Что я ей сказать должна была?... Что жених ее козел, каких свет не видывал? Что пойдут они поздно вечером по переулку, на них хулиганье нападет. Женишок деру даст. Ему-то что… Как с гуся вода! Татьянин жених через месяц женихом ее подруги будет, потому как папа ейный, бизнесмен!... А Танечка наша забеременеет потом от того насильничанья. Бабушка девочки нашей от дел таких скончается через месяц…И прозевает Танюша время, когда аборт надо делать.

Что сыночек, которого Танюша родит, весь в папочку пойдет подворотного, занаркоманится в четырнадцать, мать бить будет, кровушки ее попьет. Из-за этого она сначала в психушку попадет, работу потеряет. Будут жить с хлеба на воду перебиваться, пока Татьяна дворником не устроится. А в сорок пять рак у нее найдут…

Что хирург, который рак ей вырезать будет, пьяным окажется, и буквально зарежет ее…

Это я должна была ей рассказать? И после этого она подарочком меня наградит? Как бы мне ей еще доплачивать за инвалидность не пришлось…

И вообще, я так считаю, усатый, ее судьбу, Татьянину, настоящую, знаем только ты да я… А которую я ей сочинила: я, Танюша, подружки ее, бабушка – не щурься, знаю, расскажет, только до дома дай добраться!... Вот сколько! Больше? Больше! … Поверила Танечка мне? Поверила! Ишь, смотри, пятьсот рублей положила!... Значит, все может и обернется! …