Галина Гончарова - Полудемон. Король Алекс

• Название: Полудемон. Король Алекс
• Автор: Галина Гончарова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Что видит человек, глядя в зеркало? А что видит Алекс? Он полудемон, он принц, хотя и незаконнорожденный. Он… человек? Или нет? И что ему нужно от этой жизни?

---

Я кивнул. Тогда я не знал, на что соглашаюсь.

Прав был Рик. После увиденного в Раденоре, оставлять дядюшку править несчастной страной мне не захотелось. Я только одному удивлялся после той поездки — как люди такое терпят? Что с ними сделать‑то надо, чтобы они все терпели? Но об этом чуть позднее…

* * *

Хотелось ли мне корону?

Ага, три раза. И корону, и корову и крокодила. Я его на картинке в книжке видел. А чего мелочиться? Все хочу, все давай!

Смешно.

Родные меня так воспитывали, что я понимал — корона это ответственность. И ни демона она не дает, она только налагает. А Рудольф с Абигейл…

Да не король и королева это были, ни разу. Просто детки до игрушек дорвались — и пихали сладости за обе щеки, пока зад не лопнет!

Именно дети и именно в лавке игрушек. Глупые, жестокие, безмозглые.

Но это ж не повод их свергать?

И похуже были.

И вообще — вы как себе это представляете? Явился, это, полудемон, встал в своем истинном обличье перед дворцом, хвостом в затылке почесал и орет 'Эй, король, выползай на нечестный бой! Лучше — с семейством!'

Тут Рудольф подхватывает под мышки своих домочадцев — и несется мне навстречу, тараня меня головой Абигейли. За ним мчится Андрэ с Руфиной в той же позе. Я насылаю на них на всех порчу, чтобы два раза не ходить — и усаживаюсь на освободившийся трон, так?

Народ громко хлопает в ладоши и кричит 'Ура демонам!'. Полудемонам, простите.

А холопы и слуги Святого утирают умиленную слезу. А вдруг я исправлюсь и буду мудрым и добрым правителем? А что, я могу!

Не верится?

Мне верилось еще меньше, уж простите.

Скорее всего, меня просто числом запинают и одолеют. А нашлю я там чего на Рудольфа со семейство, не нашлю… да кого это волновать будет?

Силы у меня конечны, а толпа — бесконечна. Полудемонов боятся и ненавидят, и я не исключение. А королевская там во мне кровь или нет — никто и внимания не обратит. Сначала прикончат.

А кто на трон сядет?

Меня это уже волновать не будет никак. Найдутся охотники, еще как найдутся. Трон — не нужник, равнодушным никого не оставит.

Эх, не хотелось мне во все это ввязываться. Я бы и не стал.

Это Рик, сволочь такая, отправил меня караван с рудой сопровождать. Чего я за эти дни насмотрелся?

До сих пор как вспомню — тошнота накатывает. Нет, потом‑то в моей жизни много всего было, но первый раз — он как лишение девственности. Надолго запоминается.

Дороги, яма на яме. Хижины, как решето. Люди в таком тряпье, что в Торрине его на пугало б не повесили — постыдились. Разве что полы помыть — и то, дыр там было больше, чем ткани.

И самое страшное.

Дети.

С запавшими щеками, ручками — веточками, тощие, рахитичные…и с совершенно старческими глазами, в которых читалась безнадежность. Они ничего хорошего от этой жизни не ждали. И их родители тоже.

И вдоль дорог я видел умирающих, видел повешенных за страшные (кража нескольких грошей или куска хлеба) преступления, видел — и мне становилось страшно. Я сравнивал холопов, толстых, сытых, холеных и их шатающуюся от голода паству и не понимал — солнцем им что ли голову напекло?

Да как же можно — так?!

Что доводит людей до этого скотского состояния?

Да если б мой ребенок с голоду помирал по милости короля, я бы его…

Никогда не забуду ту женщину, которую не смог спасти.

Мы проезжали через городок Раитор — и услышали крики. Спутники хотели меня остановить, но я направил туда коня.

Кричала женщина, которую на виду у всей толпы, на помосте полосовали кнутом. Медленно так, с оттяжечкой…

А народ…

Нет, народа там не было.

Была толпа. Такие же тощие и голодные мрази. И они наблюдали, жрали и плевались, обсуждали, как быстро палач забьет несчастную, скоро ли она потеряет сознание…

Убил бы!

Минута — и моя сила выплеснется, поднимая всех мертвецов в окрестностях. И это будут не чистенькие контролируемые зомби, нет!

Это будут голодные и жадные до крови упыри, вроде тех, что здесь…

Я бы сделал это, адом клянусь, сделал. Но мое плечо сильно, до крови, стиснула рука Анри.

— Смотри, Алекс, — ударил в ухо горячий злой шепот. — Смотри!

— Мрази! — зашипел я. — Твари…

— Нет. Они — люди, но Рудольф сделал из них зверей…

— Ага, а до того они добренькими были…

По моим щекам текло что‑то горячее и мокрое. Брызги крови летели в толпу. Я дернулся, но Анри не отпускал.

— люди становятся зверями, если их опускают до этого уровня. У них нет другой цели. Сделать детенышей, накормить их, поразвлечься… пусть так, пусть жестоко, но им не дают иного! Казни недороги, а кровь пьянит…

— Пусти!

— Смотри, Алекс. Это сделал твой дядя.

— А до него…

— твой дед никогда не допустил бы такого. При нем на площадях помостов не стояло. И если бы твоя мать осталась жива — тоже.

Я стиснул зубы.

— Анри, а мы не можем…

— Нас просто разорвут. Я бы и рад, но…

Я понимал. Толпа не позволит отобрать у нее жертву. Да и спасти мы ее не сможем, я видел это вполне отчетливо. Мы приехали уже в середине казни, вот если бы до начала… а сейчас — пусть лучше сразу умрет, чем гнить заживо.

Тут поможет только сильный маг — целитель, а таких у нас не было.

Я не могу помочь.

Не могу заступиться.

Могу только смотреть на мучения несчастной.

— что она…?

Анри крикнул в толпу.

— Ведьму казнят, — ваша милость, — откликается кто‑то.

Ведьму?

Маму? Марту? С ними бы то же самое…?!

И ярость во мне взрывается жгучим потоком силы. Он выхлестывает наружу — и дотягивается до души женщины на помосте. Я одним рывком обрываю ниточку, связывающую ее с этой жизнью — и душа взлетает в небеса, посылая мне на прощание легкую благодарную улыбку.

Кровь во мне словно кипит и плавится. Костер взметывается до небес. Мне больно, тошно, страшно… Я тяжело оседаю на круп лошади.

Ненавижу!!!

Я еще не знаю, кого. Но ненависть уже живет в моей душе.

Нельзя делать с людьми такое. Нельзя.

А с теми, кто делает…

На привале Анри меня долго отпаивал вином с травами, успокаивал, утешал, объяснял, что мы ничего не могли сделать для несчастной,… помогало плохо.

Я впервые убил того, кто ничем мне не угрожал и ни в чем не был виноват.

До сих пор вспоминаю с омерзением. Первая отнятая мной жизнь — вписана на счет дядюшки. Не своей же волей я убил несчастную девчонку? Сдалась она мне…

Вернулся я в таком состоянии, что Марта меня неделю травами отпаивала. Водила гулять на кладбище, разговаривала, пела колыбельные, как маленькому..

А мне было страшно.

Раденор… да, мне не хотелось править в этой стране, но и оставлять — ТАК?

Нельзя.

Наверное, это проснулась кровь Мишель. Принцессы, которая любила свою страну больше своей жизни. Моей безумной матери…

Я тоже безумен?

Не знаю. Не хочу знать…

Тогда я был как огнем опаленный. Больно, неужели вы не понимаете?

Больно видеть, думать, осознавать… люди же! Да, я не человек, но и смотреть, как гибнут невиновные не мог. Больно и страшно…

* * *

Через неделю, дав мне все обдумать, собрался семейный совет.

Рик, Анри, Марта и я. Больше никого не пригласили. Да женщины и сами не рвались. Чем они тут могли помочь?

Пожалеть меня? Увольте. Марта хоть и женщина, но некромант. Это важнее…

Ни Рик, ни Анри мне никогда не врали. Недоговаривали, было. Пока я не вырастал достаточно для очередной порции горькой правды. Но прямой лжи я от них никогда не слышал.

И мы сейчас собрались, чтобы решить — а что дальше‑то?

Оставлять королевство в руках Рудольфа я возможным не считал. Король, тоже мне!

Олень на троне и в короне, и с золотой чашей в руках!

Чем он думал, о чем думал — Светлый его знает! Мне и знать не хотелось. Первым слово взял Рик.

— Убедился?

Я закивал. Убедился?

Вдосыт нажрался! Убить мало за такую разруху и раззор! Д — дядюшшшшка!

— Что делать собираешься?

А вот тут у меня зиял прогал. Вообще я мог хоть завтра отправиться в столицу, прибить своим даром и дядюшку, и тетушку, и всех окружающих — и править. Мог? Или…?

Анри только фыркнул в ответ на мои рассуждения.

— Алекс, а ты в курсе, КАК любят некромантов?

— И даже ЧЕМ их любят и в какое место, — огрызнулся я.

— Тогда ты не будешь делать глупостей.

Я кивнул.

Ну да.

Полудемон, некромант… даже первого слова хватило бы для очищающего костра. Я ведь отлично понимал, что мне хотят сказать мои родители. Да — да, родители. И плевать, что по крови мы не родные!

Королевство ослаблено Рудольфом. Армия в раздрае и расхлесте. Казна разворована почти подчистую. Крестьяне в таком состоянии, что им уже наплевать на всех королей. А вот соседи сильны и хищны. И если я сейчас поступлю, как подсказывает природа полудемона — убью всех и сам сяду на трон, то очень быстро стану мертвым полудемоном.