Маршал Салинз - Экономика каменного века

• Название: Экономика каменного века
• Автор: Маршал Салинз
• Жанр: Психология

---

У капиталистического процесса иные отправные пункты и иные расчеты. «Общая формула капитала» представляет превращение данной суммы денег в большую через посредство товара: Д-»Т—Д', задействование рабочей силы и физических средств для изготовления товара, продажа которого дает возможно более высокую отдачу на первоначальный капитал. Жизнеобеспечение и прибыль, «производство для потребления» и «производство для обмена» имеют, таким образом, противоположные конечные цели — и соответственно связаны с глубоко отличными интенсивностями производства. Ведь одна экономическая система ставит определенные и ограниченные задачи, в то время как другая преследует неопределенную цель «как можно больше». Здесь различие в качестве, так же как и в количестве: в качестве — в первую очередь. Производство для жизнеобеспечения предполагает не только скромную квоту хороших вещей, но — именно вещей особого потребительского свойства, которое отвечает обычным потребительским запросам производителей. В самом деле, в то время как домашняя экономика направлена на то, чтобы про­сто воспроизводить себя, производство для обмена (стоимостями) постоянно стремится приумножать себя: путем накопления некоего генерализованного «богатства». Это есть не просто производство конкретных товаров, но производство абстрактного богатства. И «небеса — ему предел». По определению, Д'<Д — это провал практики Д-»Т-»Д'; в духе конкуренции — Д' — & — есть формула успеха. Какой возвышенной, писал Маркс, кажется древняя установка, видевшая в человеке конечную цель производства, — в сравнении с современным миром, в котором производство является целью человека, а богатство — целью производства (Marx, 1967b, vol. 1, p. 450).

Рассмотрим одно из сопутствующих этому обстоятельств, этнографические свидетельства которому уже приводились: работа в системе производства для потребления обладает уникальной возможностью ставить пределы самой себе. Ничто не понуждает к наращиванию производства до предела физических и материальных возможностей, но, скорее, напротив, производство подвержено прерыванию на какое-то время, когда средства к существованию обеспечены на какое-то время. Производство для потребления прерывисто, нерегулярно и в целом неэффективно расходует рабочую силу. В то время как в производстве, организованном обменом и для обмена стоимостями:

Le but de travail n'est plus, des lors, tel produit specifique ayant des rapports particulieres avec tel ou tel besoin de I'individu, c'est I'argent, richesse ayant une forme universelle, si bien que le zeie au travail de I'individu ne connaTt.plus de limites: indifferent a ses propres particularites, le travail revet toutes les formes qui servent ce but. Le zeie se fait inventif et cree des objets nou-veaux pour le besoin social... (Marx).

Итак, очень жаль, что Экономическая Антропология предпочла в основном *

игнорировать разграничение между производством для потребления и производством для обмена. Между тем, признание различий в их продуктивности сослужило добрую и почетную службу при изучении экономической истории. Один из наиболее известных примеров — то, как с помощью этого разграничения Анри Пирен объяснил упадок сельского хозяйства в Европе раннего средневековья, когда экономика из-за арабских завоеваний в Средиземноморье осталась без рынков сбыта и сразу же скатилась от коммерческого обмена к локальной самодостаточности и от более высокой производительности — к более низкой:

...регресс земледельческих приемов очевиден. Не было смысла делать почву более плодородной, чем это требовалось для удовлетворения нужд производителя: поскольку излишки не могли быть реализованы, постольку они не могли ни улучшить материальное положение возделывателя почвы, ни увеличить рентовую стоимость земли. Земледелец поэтому доволь­ствовался минимумом забот и усилий, а агрономической науке позволено было впасть в забвение до тех пор, пока возможность продавать урожай снова не побудит владельцев земли перейти к улучшенным и доходным методам ее обработки. Но тогда землю станут считать меновой стоимостью, а не средством к существованию (Pirenne, 1955, р. 99).

А теперь классическая оппозиция вновь появляется в виде «двойной экономики» «слаборазвитых стран». Боэк, автор этой концепции (двойной экономики), так описывает контрастные различия двух типов экономических укладов:

Восточное общество отличается от западного еще и тем, что потребности очень ограничены. Это связано с ограниченным развитием обмена, в силу чего большинство людей вынуждено производить для самих себя, и, соответственно, потребности неизбежно должны оставаться скромными и по качеству и по количеству. Другое следствие из этого — то, что экономические мотивы не действуют непрерывно. Поэтому... экономическая деятельность также дискретна. Западная экономика имеет диаметрально противоположные тенденции... (Boeke, 1953, р. 39).

Но, будучи свидетелями конфронтации двух экономик в условиях колониализма, антропологи имели возможность наблюдать исторические различия как этнографическое явление. В косных моделях туземного труда и в «иррациональной» реакции на цены они видели производство для потребления в его кризисных проявлениях, следовательно, видели его сущность. Ведь традиционная экономика с ее определенными целями стремится утвердить себя даже тогда, когда она сломана и втянута в рынок. Возможно, это поможет объяснить, как на рациональном Западе могли долгое время уживаться два про­тиворечащих друг другу предрассудка относительно «туземной» способности к работе. С одной стороны, вульгарная антропология утверждала, что эти люди должны были не переставая трудиться, чтобы при имеющихся технических несовершенствах просто выжить; с другой стороны, было абсолютно очевидно, что «туземцы — прирожденные ленивцы». Если первое являлось колонизаторским «рациональным суждением», то второе — свидетельством определенной идеологической ущербности: по каким-то причинам представ­лялось нужным вдолбить в этих людей убеждение в необходимости взвалить на свои плечи груз белого человека. Когда их привлекали к работам на плантациях, они часто проявляли явное нежелание напряженно трудиться.

Втянутые в производство коммерческих культур, они не хотят реагировать «правильно» на колебания рыночных цен: так как они преимущественно заинтересованы в получении конкретных предметов потребления, то при повышении цен они стремятся выращивать на продажу как раз настолько меньше, насколько нужно, чтобы обеспечить желаемую сумму денег, а при понижении — как раз настолько больше. И внедрение новых орудий или культур, увеличивающих производительность туземного труда, может повести лишь к сокращению периода обязательной работы — преимущества будут служить скорее для увеличения времени отдыха, нежели для увеличения производимого продукта (ср. Sharp, 1952; Sahlins, 1962a). Эти и подобные проявления выражают непреходящие свойства традиционного домашнего производства, а именно производства потребительских стоимостей (ценностей), определенного в своих целях и, следовательно, не непрерывного в процессе осуществления.

Короче говоря, характеризуя ДСП как производство потребительских стоимостей (ценностей), мы возвращаемся к недопроизводству, эмпирический обзор которого был сделан в начале анализа. Домашняя система служит ограниченным экономическим целям, определяемым качественно условиями образа жизни, а не количественно — как абстрактное богатство. Соответственно работа является и неинтенсивной: дискретной, подверженной всевозможным видам прерывания ради культурно обусловленных альтернатив и в связи с теми или иными препятствиями — от мощных ритуалов до слабого дождичка. Экономика — это деятельность, поглощающая лишь часть рабочего времени в примитивных обществах, или иначе — это деятельность лишь части общества.

Другими словами, ДСП основывается на принципе антиизбытка. Приспособленный к производству для жизнеобеспечения, он имеет тенденцию «застывать» по достижении «пункта своего назначения». Отсюда, если понимать «избыток» как производство продукта сверх потребностей производителей, вытекает, что система домохозяйств не создана для этого. Ничто в структуре производства для потребления не толкает его превзойти самое себя. Все общество построено на косной экономической базе, а поэтому — на противоречии, ведь если экономика не принуждается преодолеть себя, общество в целом не выживает. С экономической точки зрения, примитивное общество основано на антиобществе.

Правило Чаянова

Существует более точный способ оценить это неинтенсивное использование производительных сил. Я предлагаю целую серию смешанных статистических и теоретических выкладок, которые ведут к заключению, что домашняя система устанавливает нормы жизнеобеспечения, ограниченные не только абсолютно, но и относительно потенциала общества; что, на деле, чем больше относительные трудовые способности домохозяйства в общине, состоящей из производственных домашних групп, тем меньше его члены работают. Последнее является капитальным открытием А. В. Чаянова. Здесь признание значимости этого открытия выражено в том, что оно именуется «правилом Чаянова».