Евгений Белов - Мошенничество с недвижимостью в жилищной сфере. Способы совершения, проблемы квалификации

• Название: Мошенничество с недвижимостью в жилищной сфере. Способы совершения, проблемы квалификации
• Автор: Евгений Белов
• Жанр: Недвижимость
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9516-0667-9

Автором подробно рассмотрены понятие общего состава мошенничества и способы его совершения в жилищной сфере. Наряду с этим анализируются новеллы уголовного закона в части ответственности за специальные виды мошенничества, в том числе за мошенничество, повлекшее лишение гражданина прав на жилое имущество. Рассматриваются проблемы квалификации мошеннических действий при купле-продаже жилой недвижимости, аренде жилых помещений, долевом участии в жилищном строительстве и иных незаконных действиях в жилищной сфере. Вопросы исследуются с учетом исторических позиций законодательства зарубежных стран, доктринальных представлений и судебного толкования.

Пособие рекомендуется для работников правоохранительных органов, практикующих юристов, курсантов и слушателей вузов МВД России, а также студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов.

---

В теории уголовного права было много различных взглядов на содержание и формы вины. В российском уголовном праве общепринятым понятием вины является психическое отношение субъекта к совершаемому им преступлению в целом — к общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям (если такие предусмотрены в составе конкретного преступления)[88]. Это современное понимание вины российскими учеными сложилось в уголовном праве в основном после 50-х гг. ХХ в., когда в отечественной науке шла развернутая дискуссия по этому поводу.

До этого времени в теории уголовного права была распространена так называемая оценочная теория вины, которая рассматривала вину только как объективную оценку судом и иными правоохранительными органами всех обстоятельств совершенного преступления и личности преступника. Эта теория не принимала во внимание реальности психического отношения лица в форме умысла или неосторожности и вследствие этого могла послужить основанием для уголовной ответственности без вины, т. е. объективного вменения, что в свою очередь могло бы являться теоретическим обоснованием применения необоснованных уголовных репрессий.

Автор согласен с мнением Н. И. Ветрова о том, что вина объективно существует вне сознания правоприменителя и вне зависимости от того, как он к этому относится. Справедливости ради, стоит отметить, что в Советском Союзе еще в 40-е гг. ХХ столетия была сделана попытка совместить оценочную теорию вины и понимание ее как объективно существующей реалии — психического отношения виновного лица к совершенному им общественно опасному деянию и его последствиям. Б. С. Утевский считал, что «наряду с более узким пониманием вины как элемента состава преступления, т. е. умысла или неосторожности… уголовное право знает более широкое понимание вины как основания уголовной ответственности»[89]. Вина же, как основание уголовной ответственности, — это «совокупность обстоятельств, заслуживающих, по убеждению… суда, отрицательной общественной (морально-политической) оценки от имени… государства и требующих уголовной ответственности подсудимого»[90]. Дальнейшие исследования понятия вины, как отмечает Ю. А. Красиков, отметали из признаков вины и виновности не только деятельность суда по оценке обстоятельств дела, но и признаки, характеризующие само деяние и личность виновного; в то же время подчеркивалась неразрывная связь вины с совершенным деянием и последствиями этого деяния, что логически обусловило выделение форм вины, «в которых проявляется отношение субъекта к деянию и его последствиям (в форме умысла или неосторожности)»[91]. Тем не менее законодатель одним из основных принципов уголовного права выделил принцип вины, тем самым подчеркивая его приоритетное значение в системе объективных и субъективных признаков. В соответствии со ст. 5 УК: лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

Поведение человека, в том числе и противоправное, представляет органическое единство внешней (физической) и внутренней (психической) сторон. Поэтому характеристика преступления является неполной без раскрытия признаков субъективной стороны, которые наравне с объективными признаками, должны быть тщательно исследованы и проанализированы правоприменительным органом. «Наука уголовного права считает принципиально возможным установление субъективной стороны преступления, поскольку умысел или неосторожность лица проявляются в совершенном им реальном деянии, поскольку сознательная цель человека определяет способ и характер его действий»[92].

Между тем, как показывает практика, исследование признаков субъективной стороны вызывает наибольшие затруднения при расследовании уголовных дел и рассмотрении их в суде. Мошенничество в этом смысле не исключение, очень трудно при рассмотрении данных действий доказать, что умысел возник до завладения имуществом. В судебной практике встречаются случаи осуждения за мошеннические посягательства с недвижимым имуществом в жилищной сфере без вины, нередки факты неправильной квалификации деяния из-за ошибочного вывода о форме вины, а также назначения наказания, не соответствующего степени вины правонарушителя[93]. Данную тенденцию можно объяснить несколькими причинами: во-первых, исследование признаков субъективной стороны представляет собой изучение психологических обстоятельств совершения преступления, его внутреннего содержания, недоступного для органов чувств исследователя; во-вторых, нормативное закрепление составов большинства преступлений не содержит четкой юридической характеристики признаков субъективной стороны, что не способствует их однозначному пониманию; в-третьих, некоторые работники правоохранительных органов и суда недооценивают значение субъективных признаков, и как следствие поверхностно их исследуют, допуская вольное их толкование.

В литературе высказывалось мнение о том, что субъективная сторона преступления включает и такие признаки, как эмоции, аффект и заведомость. Однако это суждение правильно лишь в отношении эмоционального состояния. Таким образом, содержание субъективной стороны преступления исчерпывается в большей степени следующими признаками: виной, мотивом и целью.

Вина, являясь субъективным основанием уголовной ответственности, — основной юридический признак, характеризующий психическое содержание любого преступления, представляющий собой психическое отношение лица к совершенному общественно опасному деянию и к его общественно опасным последствиям. Содержание вины составляют интеллектуальный и волевой моменты, различные соотношения которых, закрепленные в законе образуют разные формы вины.

Все хищения являются умышленными преступлениями, при совершении которых вина преступника выражается только в виде прямого умысла. Согласно ст. 25 УК РФ, преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.

Таким образом, в предметное содержание прямого умысла при совершении хищения в форме кражи, мошенничества, присвоения, растраты и грабежа входит совокупность трех признаков: осознание того, что тайным, открытым ненасильственным либо открытым насильственным способом, путем обмана или злоупотребления доверием, присваивая или растрачивая, противоправно и безвозмездно виновный изымает чужое имущество и обращает его в свою пользу или пользу других лиц; субъект преступления реально предвидит возможность или неизбежность причинения в результате своих противозаконных действий прямого имущественного ущерба собственнику или иному лицу; виновный желает обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц, причинив при этом имущественный ущерб собственнику.

Следует отметить законодательное определение прямого умысла ориентировано только на преступления с материальным составом, где желание виновного связывается только с общественно опасными последствиями, в которых воплощен вред, причиняемый объекту. Осознание виновным общественно опасного характера совершаемого им деяния является интеллектуальным элементом прямого умысла. Сознавать — значит не только знать о фактических обстоятельствах (признаках) совершаемого деяния, но и иметь представление о характере тех благ, на которые совершается посягательство, т. е. об объекте преступления. Определяя предметное содержание умысла, Ю. А. Демидов отмечает, что фактические обстоятельства, охватываемые умыслом, могут относиться к общественно опасному действию (бездействию) и к его общественно опасным последствиям[94]. Таким образом, время, место, обстановка, способ и другие обстоятельства, относящиеся к действию или бездействию, являясь качественными признаками деяния, становятся предметом сознания при умысле. Так, лицо, совершая карманную кражу, должно осознавать тайный способ завладения чужим имуществом, обстановку совершения указанного преступления (совершение кражи в присутствии потерпевшего). Предвидение общественно опасных последствий — мысленное представление виновного о том вреде, который причинит или может причинить его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона. Желание наступления последствий как волевой элемент прямого умысла — это воля, мобилизованная на достижение цели, стремление к определенному результату[95].

Теория уголовного права помимо деления умысла на прямой и косвенный выделяет и другие виды умысла: по моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший; в зависимости от степени определенности представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах совершаемого деяния умысел может быть определенным (конкретизированным) или неопределенным (не конкретизированным). Заранее обдуманный умысел возникает до совершения преступления и осуществляется через более или менее значительный промежуток времени после его возникновения. Зачастую такой разрыв во времени может быть обусловлен: 1) особой напористостью субъекта, который в это время готовит способы и средства для совершения деяния, обдумывает план осуществления преступного намерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т. д. 2) либо нерешительностью, боязнью субъекта преступления совершить преступление. В первом случае, по мнению Н. А. Карповой, заранее обдуманный умысел свидетельствует о настойчивости, большей подготовленности, а иногда об изощренности и коварстве субъекта преступления в достижении преступных целей[96].