Джастин Харлоу - Муки ревности

• Название: Муки ревности
• Автор: Джастин Харлоу
• Издательство: ООО “Издательство ACT-ЛТД”
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000569-Х

Устав страдать от убогого существования на маленькой ферме и жестокости отца, Шаннон Фалун бежит в Сидней, где с легкостью проходит путь от скромной секретарши до блестящей фотомодели. Теперь перед девушкой распахнуты двери в высший свет. Но могут ли принести счастье слава и популярность, если возлюбленный Шаннон, светский лев Амадео, упорно пытается видеть в ней лишь драгоценную игрушку?..

---

Зан не смог удержаться от смеха.

— Милая девочка, с ее величеством ужинает далеко не каждый. На самом деле такого счастья удостаиваются очень немногие.

Они с улыбкой посмотрели друг на друга. Весь день, стоило Шаннон вспомнить о ночном пикнике, как ее переполняло возбуждение. Она уже полностью оправилась после падения, синяк на щеке побледнел и стал едва заметен.

— Вы ведь прекрасно знаете, что я не ужинаю с королевой. Просто хотите сделать меня более значительным, чем на самом деле, — сказал Зан с фамильярностью, которая у него проявлялась во время общения с Шаннон.

— Ну хорошо, а что бы вы делали? — Она начала водить палкой по поверхности воды.

— Сейчас июль — я был бы в Греции или, может быть, в Антибе. Я часто провожу там время летом со своими друзьями — у них там вилла.

— Антиб, — в раздумье повторила Шаннон. — Где это? На что похоже? Расскажите мне.

— Это маленький порт на юге Франции.

Ее поведение — непосредственное любопытство — сильно отличалось от поведения пресыщенных девушек из высшего общества, которым он назначал свидания в Лондоне. Желание Шаннон узнать как можно больше о мире, который Зан принимал как нечто данное, было ему приятно, а ее неопытность создавала очарование, которое эгоистичный молодой человек не хотел разрушать. Во время разговора он все время отвлекался, разглядывая пушистые темные ресницы, густые волосы, изящную линию шеи. Во время их первой встречи Зан поддался обаянию девушки, теперь же она окончательно пленила его.

Было непросто описать Антиб — так же, как рассказать Шаннон о скачках в Аскоте или о «Бале роз» в Лондоне. По мере того, как образы всплывали в его сознании, Зан рассказывал ей о древних валах, защищающих селение от бушующего синего моря, о теснящихся друг к другу домах, о покрытых снегом горных вершинах на востоке. Он вызвал в своем воображении залив, где на волнах, как игрушки, качались огромные яхты, аромат сочных трав и чеснока, разносящийся по узким улочкам. Глядя в темные глаза, которые не видели ничего, кроме огромных пустых пространств Австралии, Зан чувствовал, как эти образы переносят девушку на другой край света.

— О, Зан, как прекрасно это звучит, — сказала она, обнимая себя за плечи. — Когда вы рассказываете мне об огнях килгаринского замка, мне кажется, я вижу его, но, когда описываете Францию, я как будто сама там нахожусь. Вы знаете, моя мать была наполовину француженкой. Может быть, поэтому у меня такое чувство, будто Франция ждет меня в будущем. Возможно, это звучит глупо, но у меня есть предчувствие, что когда-нибудь я буду жить там. Это моя мечта — или по крайней мере одно из моих желаний. Но сначала я завоюю Сидней, как я уже говорила, — засмеявшись, добавила Шаннон. — Когда это сделаю, то двинусь в Европу.

— Вы сделали заявку на приличный кусок земного шара. — Желание Шаннон все испытать, возможно, позволит осуществить эти мечты, но Зан не мог удержаться от тяжелых размышлений о том, что с ней в конце концов произойдет — с прекрасным цветком, расцветшим в дикой пустыне.

— Я знаю, о чем вы думаете, — сказала Шаннон, вызывающе глядя на него. — Вы думаете, что я никогда отсюда не вырвусь, что так и останусь в этом захолустье. Но вы ошибаетесь.

На самом деле в этот момент Зан старался представить себе, как выглядят линии ее тела под вельветом и фланелью. Застигнутый врасплох, он попытался найти слова, которые могли бы скорее подбодрить Шаннон, чем разочаровать.

— Знаете, улицы Сиднея и Лондона не вымощены золотом. В замке полно австралийских девушек, которые работают официантками и еле-еле сводят концы с концами. Иногда жизнь бывает довольно суровой.

— Может быть, но я не такая, как все они, и я знаю, что мое место не здесь, — нетерпеливо ответила Шаннон.

Звучавшее в ее голосе волнение выдавало глубокую решимость. Доверив Зану некоторые из своих сокровенных мыслей, Шаннон начинала понимать, что ее самые смелые мечты являются для него реальностью.

— Вы счастливы, раз знаете, чего хотите. Это уже кое-что, — задумчиво сказал он.

— Разве? Вы-то имеете все, что хотите, не так ли?

— Может показаться, что так, но я только хранитель своего титула, к которому прилагается и замок. А это чертовски большая ответственность.

— Ну, что вы такое говорите! Это же смешно! Вы просто пытаетесь вызвать к себе сочувствие! — возмутилась Шаннон.

— Нет, правда. Я отношусь к этому именно так.

Шаннон улыбнулась и недоверчиво покачала головой. Появление Зана подстегнуло ее стремление к красоте, к новым впечатлениям, к другой жизни. Всю свою жизнь она страдала оттого, что не могла иметь самые простые вещи, которые для других были чем-то само собой разумеющимся, — пару приличных туфель, например. Это рожденное постоянной нуждой чувство Зан никогда не смог бы понять.

— Расскажите мне о вашей семье, — попросила она. — Вы никогда не говорили о том, есть ли у вас братья и сестры.

— Я бы лучше послушал, как вы представляете себе мою семью.

Шаннон помедлила.

— Хорошо. Я думаю, что у вас много братьев и сестер. Все вы живете в замке, и там множество собак и лошадей. Летом вы играете на лужайке в крокет — в моем представлении у вас всегда лето, — и дворецкий подает в четыре часа чай под огромным каштаном. Я так и вижу стол, покрытый камчатным полотном, с фарфоровой посудой и столовым серебром. Когда вы были маленькими, ваши сестры играли с красивыми куклами, а вы с вашими братьями в башне замка каждый день после обеда играли с игрушечными солдатиками. А когда вы лежали в постели, укрытый одеялом, ваша мама — красавица — приходила пожелать вам спокойной ночи. Она всегда носит бальные платья, и от нее чудесно пахнет лавандой. Я также точно знаю, как выглядит ваш отец. Он высокий, с громадными усами, с добрыми, как у вас, глазами. Когда вы были маленьким, он во всех орденах приходил к вам пожелать спокойной ночи и рассказывал истории про ваших предков.

— Боже мой, какое у вас воображение! — засмеялся Зан. — Откуда вы все это взяли?

— Большей частью из книг или из кино.

— Вы просто сокровище, но вы не могли оказаться дальше от правды. Мой отец — совершенный чудак, даже немного не в себе, и любит бродить по неотапливаемому замку. Да, и еще. Он потерял ногу на войне и вынужден во время охоты привязываться к лошади. Он встретил мою мать почти в пятидесятилетнем возрасте. Она была тем, что называют «красой общества», и надолго у нас не задержалась. Я не видел ее шесть лет — с тех пор, как она последний раз приглашала меня на чай в «Ритце». У нее четвертый муж — обедневший итальянский граф, — и они живут в Тоскане, в полуразрушенной вилле вроде замка Килгарин, — сухо сказал Зан. — Таким образом, как видите, нет ни чая на лужайке, ни крокета, ни даже братьев и сестер. Большую часть времени я проводил со своей нянюшкой. Потом в пять лет меня отправили в интернат, где били за плохой почерк. Моя жизнь не была устлана розами и не имеет ничего общего с историями из ваших книжек. На самом деле я думаю, что у нас с вами больше общего, чем вы можете представить.

Спокойный и откровенный рассказ Зана о своей семье совершенно ошеломил Шаннон. Она была тронута и некоторое время не знала, что сказать.

— Вы правы, у нас действительно много общего, — тихо сказала Шаннон, собираясь рассказать о своем прошлом то, чем ни с кем никогда не делилась. — Я тоже не знаю свою мать. Она умерла, когда я была ребенком. Папа никогда ничего не рассказывал, и я знаю о ней только со слов дяди Джека. Она была наполовину полинезийка. Ее отец был француз, а мать — с Новой Каледонии.

— Почему ваш отец назвал вас Шаннон?

— О, это очень похоже на папу. По виду этого не скажешь, но в нем живет глубокая привязанность к Ирландии. Он говорит, что Фалуны владели замком, который называется Шаннон. — Она беспечно махнула рукой. — В глубине души он романтик. Часто рассказывал мне и Керри самые фантастические истории.

— Это может быть правдой. Недалеко от Килгарин есть замок, который называется Шаннон. Он разрушен, но это красивое место.

Шаннон раскрыла глаза от удивления.

— Если вы приедете в Европу, я отвезу вас туда.

— «Когда» я приеду в Европу, а не «если», — поправила она.

Зан улыбнулся и привлек ее к себе. Его поцелуй, нежный и в то же время страстный, произвел сильнейший эффект. Сердце молотом застучало в груди Шаннон, и когда Зан отпустил ее, она испытала восхитительное чувство невесомости.

— Прекрасная Шаннон, — пробормотал Зан. — Теперь я знаю, почему Гоген поехал в Полинезию и не вернулся обратно.

Зан закрывал ворота, когда увидел направляющегося к нему Чарли.

— Хорошо прокатился? А где Шаннон?

— Спасибо, хорошо. Пошла домой. Мы сегодня доехали до реки. Она вышла из берегов, и поэтому мы повернули обратно.