Вячеслав Рыбаков - Письмо живым людям

• Название: Письмо живым людям
• Автор: Вячеслав Рыбаков
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»:
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021109-0

В данный сборник вошли лучшие повести и рассказы Вячеслава Рыбакова — одного из ведущих авторов современной отечественной научной фантастики.

Содержание:

ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Вода и кораблики

Достоин свободы

Художник

Доверие

Все так сложно

Великая сушь

Сказка об убежище

Свое оружие

Носитель культуры

Люди встретились

Домоседы

Пробный шар

Ветер и пустота

Давние потери

Зима

Вечер пятницы

Первый день спасения

Не успеть

Прощание славянки с мечтой

Смерть Ивана Ильича

Трудно стать богом

Возвращения

ПУБЛИЦИСТИКА

Письмо живым людям

Идея межзвездных коммуникаций в современной фантастике

Кот диктует про татар мемуар

Фантастика: реальные бои на реальных фронтах

Писателям — абсолютные гарантии

Зеркало в ожидании

Поэт в России больше… чем?

Научная фантастика как зеркало русской революции

Камо вставляши?

Какое время — таковы пророки

---

Он вышел из автобуса и, глубоко проваливаясь в снег, напрямик, оставляя деревеньку далеко в стороне, пошел к озеру.

Только страшно, что один. Ведь они, земляне эти, не помогут. Долго-долго ты будешь один видеть то, что делается над небом, думал Алька, и отвечать за все… Страшно, что один. Я не привык быть один, я привык, что за мною — сила. Могущественнейшая в этой части Галактики.

Солдат без соратников — бред. Юлька… Жека…

Один.

Он вышел на берёг озера и первым делом выстрелили «пищалку» на середину озера. Ботинки были полны снега. Взрывной волны почти не будет, прикинул Алька, но лучше стрелять с упора, прикрывшись хотя бы пнем — промахов допустить нельзя.

Один. Ни у кого не спросишь совета, не заглянешь в устав.

Чертовски нервы разгулялись, кулаками хотелось драться, чтобы… чтобы… Он не знал, чтобы что. Чтобы уже покончить, а не начинать. Совершить подвиг, потом, победно звеня голосом, отрапортовать и пойти в наградной отпуск, не думая ни о чем до следующего задания. Отпуска не будет, сказал себе Алька. Никогда не будет.

Он присел у пня, распаковал сумку и настроил деструктор. Он старался работать спокойно, будто и впрямь предстояло обычное стрелковое упражнение. Он старался больше не думать. Лег на живот, положил на торчащий из снега узловатый корень короткий ствол, который так подозрительно круглился в сумке, поводил стволом из стороны в сторону. Хорошо. Удобно. Оставалось еще минут двенадцать с небольшим — пеленг уже засекли, бот сошел с орбиты и пикирует на «писк», не подозревая, что его наводят на лед озера и первый же залп с берега, направленный в реактор, расплавит этот лед… Алька положил палец на теплый стартер деструктора, потом поспешно снял. Нестерпимо хотелось нажать. Ото рта валил пар, ясно видимый в свете неистово пылающей луны и крупных морозных звезд. На разлапистых ветвях, нависших над Алькой, громоздились смутно мерцающие груды снега. Юля, подумал Алька на пробу, но ничего не почувствовал. Было холодно и страшно. Он попытался отыскать среди звезд ту, единственную — мешали деревья. Он стал вспоминать многокилометровые глыбы зданий, напластованных одно на другое, рассеченные на кастовые уровни силовыми полями, он стал вспоминать свою комнату дома и свою комнату в лицее… И опять ничего не почувствовал. Везде чужой, подумал он. Его бил озноб. Он подышал на пальцы правой руки, опять поводил коротким толстым стволом, прогоняя фокус залпа от левого берега до правого и обратно.

Надежная позиция.

Как тебе объявлял благодарность за отличную стрельбу сам директор лицея Хашатхи Рцхацх, ну-ка вспомни…

Отец, мысленно сказал Алька. Не сердись. Ты сам учил меня быть верным долгу. Честным и храбрым до конца. Наверно, меня все-таки растопчут, ты знаешь… Но даже и тогда я хочу погибнуть с честью, это главное право Покоряющего. Честь у предателя — говоришь ты… Знаешь… Да. Это мое право. А еще больше я хочу победить. Мы изуродовали себя. Если бы ты знал, как нестерпимо стыдно мне стало, когда я понял, что всемогущий Зарриан может многому научиться у этих малышей… Стыдно! А твои соратники уничтожат все это, разрушат. И за них мне тоже стыдно. Защитить Землю — мой долг. Ты ведь помнишь? Ты так любил повторять мне эти слова: «Долг есть абсолютная реальность, воплощающая высшие интересы Зарриана и заданная приказами командования и конкретной обстановкой». Высшие интересы, не сиюминутные, отец, не интересы одной лишь касты! Конкретной обстановкой, отец! Своеобразие ее знаю сейчас лишь я. И значит, мне решать. Я никогда…

От внезапно хлестнувшего ощущения близости другого существа волосы встали дыбом. Землянин не мог подкрасться!.. Теряя дыхание, Алька вскочил, вздергивая деструктор, но чья-то рука перехватила ствол.

Солдатский рефлекс сработал, как механизм. Короткая тень в странно родном мундире, сдавленно ахнув, отлетела в сторону; надо было добить врага, проникшего почти через все дежурные слои сенсорной защиты, но тот же самый рефлекс заставил Альку выронить оружие и, прищелкнув каблуками, замереть с прижатыми к бедрам ладонями, со слегка растопыренными локтями, ибо перед ним с другом распрямлялся, пристанывая, сам Хашатхи.

— Неплохо, мальчик, неплохо, — сказал Хашатхи Рцхацх, и звуки родного языка прозвучали как издевательство. В груди Альки сладко и безнадежно заныло. — Ждешь?

— Так точно, наставник.

— Вольно. Встань, как землянин. Ты ведь решил стать землянином… Неужели ты надеялся справиться ботом в одиночку?

— Так точно, наставник.

— Каким же это образом, позволь осведомиться?

Последовал короткий, стремительный экзамен. Алька отвечал, вновь превратившись из человека в лицеиста, и ничего не понимал.

— Блестяще, — удовлетворенно констатировал Хашатхи, переставая тереть ушибленное плечо и засовывая руки глубоко в карманы кителя. — Клянусь Шоцахом, жаль терять тебя. Тебе была бы обеспечена блестящая карьера, ты достойно продолжил бы свой древний и славный род… Или тебя уже не волнуют эти вещи?

— Разрешите вопрос, наставник, — отчаянно произнес Алька.

— Спрашивай, Тапцехк.

— Что все это значит?

Хашатхи помедлил.

— Видишь ли… — проговорил он задумчиво. Ото рта его тоже отлетал фосфоресцирующий парок и медленно возносился к светлым заснеженным ветвям, к пронзительно звездному черному небу. — Видишь ли… Мы встретили восемь разумных рас. Ни одна не может сравниться с нами. Кто знает, почему нам так одиноко… Но нам очень одиноко, мальчик. Очень. Ты знаешь, сколько сил и жертв потребовала Экспансия, когда мы шли напролом, увлеченные новизной открывшегося мира и собственным героизмом. Это вынудило нас создать жесткую систему организации, такую, какая и не снилась здешним диктаторам и которая не слишком-то нравится нам самим подчас… которую тоже нужно преодолеть, и Его Величество прекрасно понимает это. — Он помолчал. — Твоя Земля… наиболее близка нам. Но она отстала лет на сто, может быть, даже больше. Нам нужно срочно поднять их до себя, иначе мы захлебнемся в себе, в самих себе… Поднять так, чтобы Земля не почувствовала никакого вмешательства. Человечество Земли должны двигать в будущее гении Земли. Но их так мало. Ты понимаешь? Ты можешь стать еще родним гением Земли. Правда, и дома, на Зарриане, среди своих, ты смог бы добиться не менее почетной и более родной тебе, как надеюсь, стези… Хотя, я вижу, ты уже отождествил себя с этой планеткой?

— Так точно, наставник, — с усилием произнес Алька.

Хашатхи помедлил снова.

— Ну вот, — сказал он печально. — Жаль, конечно. Тогда не пытайся вернуться на Зарриан. Ты простился с ним. — Он вздохнул. — Все это комедия, мальчик. Большинство продолжают слать смехотворные донесения… становятся преподавателями в лицеях, готовят новых агентов для продолжения игры. Но единицы — таки, как ты — предают Зарриан. По высшей воле Зарриана.

Алька облизнул пересохшие губы. Ноги его странно обмякли.

— Теперь я уйду, — сказал Хашатхи. — А ты останешься. Ты умрешь для Зарриана. Помни, никто не должен знать. Даже если ты доживешь до установления контактов между Заррианом и этой планетой — даже тогда ты должен будешь остаться землянином. Земля никогда не должна почувствовать унижения и неполноценности. И я в последний раз спрашиваю тебя: ты готов к этому? Дома тебя ждут… У тебя нашлись бы там дела тебе, именно тебе по плечу…

Но Алька уже очнулся, все в нем пело.

— Разрешите мне остаться и работать здесь, наставник, — чуть хрипло произнес он.

Хашатхи скорбно улыбнулся:

— Ты выбрал свой путь.

— Да здравствует Его Величество! — крикнул Алька во всю силу легких.

— Да здравствует Его Величество, — сдержанно отозвался Хашатхи и исчез.

…Наместник Солнечной системы, личный посланец Его Величества императора заррианского выключил куклу Хашатхи. Опустился барьер защиты, смутное радужное мельтешение затуманило очертания замершей в нише фигуры, а потом, разгораясь, закрыло ее дрожащей пленкой. В углах огромного многогранного кабинета уютно замерцали холодные блики.

Медленно подошел наместник к столу. Столь не желал он измены юнца, что послал к нему куклу директора лицея, в котором воспитывался Тапцехк. На свой риск наместника дал Тапцехку последнюю возможность одуматься. Но — это произошло, это стало фактом борьбы: потомок одного из благороднейших родов Империи, сын доброго друга наместника, о гибели которого Его Светлость скорбел до сих пор, сделался изменником. Уже двести шестьдесят седьмым на этой планете.

Инструкция предписывала по истечении пятого года работы агента посылать ему категоричный и ничем не мотивированный сигнал об отзыве. Если агент как-либо демонстрировал нежелание подчиниться или иным образом показывал свою нелояльность Империи, ему стирали часть памяти. Преступник забывал о Зарриане и становился обыкновенным аборигеном, терялся среди обыкновенных аборигенов… И когда наступит пора вторжения, никто уже не вспомнит о нем и не отличит от аборигенов, и вместе с другим сырьем он отправится в Янзаг-цхи. Но Его Светлость втайне благоволил этому действительно одаренному мальчику и попробовал ему помочь, в последний раз позвал назад, ничем, впрочем, не грозя — лишь позвал. Тщетно. Что ж, закон беспощаден.