Джеффри Хоскинг - Россия и русские. Книга 1

• Название: Россия и русские. Книга 1
• Автор: Джеффри Хоскинг
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-020088-9

Как ни парадоксально это звучит, наиболее интересные — в смысле оригинальности и нетрадиционности взгляда— исследования истории НАШЕЙ СТРАНЫ всегда, с древнейших времен, создавали ИНОСТРАНЦЫ. Почему?

Возможно, здесь сказывается суровая непредвзятость ОБЪЕКТИВНОГО НАУЧНОГО КРИТИЦИЗМА? Возможно, нам любопытна сама попытка «понять Россию умом»? Возможно.

Впрочем, прочитайте в чем-то явно спорную и неоднозначную, но в чем-то — бесконечно точную книгу специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга «Россия и русские» — и решайте сами!

Спорьте. Не соглашайтесь. Размышляйте!

---

Студентам, однако, запрещалось создавать свои собственные организации. Женщинам разрешалось посещать лекции, но оценок и дипломов об окончании учебных заведений они не получали25.

С 1865 по 1899 г. количество университетских студентов выросло вчетверо (с 4 до 16 тысяч). Социальный состав студентов стал более разнообразным. В университеты стало поступать больше крестьян, мещан и, до 1879 г., сыновей священников. Сыновьям священников было разрешено поступать в университеты в начале 60-х гг. XIX столетия, чтобы таким образом повысить культурный уровень священнослужителей. Вскоре, однако, обнаружилось, что многие из них используют свои университетские дипломы для того, чтобы избежать церковной службы. В 1879 г. ограничения на поступление сыновей священников в университеты были возобновлены26.

Получение высшего образования требовало большого напряжения. Для всех студентов, кроме тех, кто принадлежал к знатным и богатым семьям, поступление в высшее учебное заведение означало резкое повышение социального и личного статуса. Оно также влекло за собой перемену образа жизни. Молодые люди, привыкшие к жизни в семье, в сельской местности, должны были научиться жить в больших городах. Эта перемена была особенно трудна для женщин, которые сталкивались с гораздо более жестким выбором — либо поддаться семейному гнету и остаться просто матерями и женами, либо попытаться сделать карьеру и добиться финансовой независимости.

Следуя русской тенденции воспринимать все стремления в мировом контексте, это изменение в окружающем мире и переход к внезапному взрослению нашли выражение у многих в настоящем поклонении науке.

Будущий историк Павел Милюков вспоминал, что он в 1878 г. вошел в Московский университет «как в храм»27. Его «священные врата» возбуждали у новичков надежды не только получить образование, но и расширить свой взгляд на мир, приобщиться к современной философии, что впоследствии позволит им действовать на благо общества. Образованные русские люди стали верить в то, что наука принесет им избавление.

Более близкое знакомство с переполненными аудиториями, скучными лекциями, плохими библиотеками и высокомерными профессорами разочаровывало студентов. Однако многие из них находили выход в создании различных организаций самопомощи: учебных кружков, фондов взаимопомощи, общих библиотек и т. д. Строго говоря, такие организации были запрещены, но на практике они все же существовали. В таких организациях студенты приобретали практический опыт взаимодействия и чувство собственного достоинства, что усиливало их отвращение к субординации и иерархии. Этот опыт впоследствии выльется в движение 70-х гг. XIX в. «хождение в народ», студенческие забастовки и столкновения с властями в период 1899–1906 гг.28

Средства массовой информации и цензура

В конце 50-х — начале 60-х гг. XIX в. власти решили создать условия для более свободного обсуждения общественных проблем. Термин «гласность», введенный тогда в словарный оборот, стал политическим лозунгом. Действие довольно жесткой до того времени цензуры было ослаблено, хотя новые цензурные положения не были обнародованы вплоть до 1865 г. Ежедневные газеты больше не подвергались ежедневной цензуре. Это правило распространялось на все книги и периодические издания объемом свыше 160 страниц, а также на все научные издания. Однако Министерство иностранных дел сохранило за собой право изымать из оборота публикации, показавшиеся «неблагонадежными», и преследовать их издателей по суду. Газеты могли быть сокращены в объеме, приостановлены, а при повторном нарушении правил цензуры власти имели право газету закрыть.

Сохранив за собой эти привилегии, правительство думало, что тем самым гарантирует себя против средств информации, направленных на подрыв общественных устоев. На практике эти гарантии оказались менее эффективными, чем ожидалось. Все преимущества оказались на стороне прессы. Петр Валуев написал в служебной записке 1866 г., что пресса «обращается к чувствам читателей, используя попеременно правду, полуправду и откровенную ложь». Правительство часто оказывалось беззащитным перед нападками прессы. Оно не могло отвечать на них по соображениям государственной безопасности, но, если оно молчало, сокращало публикации или закрывало газету, общественное мнение было не на его стороне29.

Только процветающие и твердо стоявшие на ногах массовые издания могли извлечь выгоду из создавшегося положения. Новые цензурные правила открыли новую эпоху в русском издательском деле, целью которого было распространение информации и идей.

С другой стороны, это осложнило жизнь издателей и редакторов, которые больше не могли прятаться за цензором. Теперь они должны были принимать решения самостоятельно.

Ситуация благоприятствовала смелым редакторам с серьезной финансовой поддержкой. Лавируя на грани дозволенного, они стремились возбудить любопытство читателей. Число читающей публики в России росло очень быстро, поэтому стоило рисковать штрафом, чтобы продать хороший роман и тем самым приобрести новых читателей.

Популярные журналы могли быть закрыты, если их уличали в деятельности, запрещенной законом, в разжигании межнациональной розни или в оскорблении официального лица или учреждения. Наследие Пушкина, журнал «Современник», эта участь постигла в 1866 г. Редактором «Современника» в то время был поэт Николай Некрасов, который привлек многих своих сотрудников к основанию нового журнала «Отечественные записки». В течение двух десятилетий этот журнал регулярно предлагал читателю острые критические публикации, в которых использовался эзопов язык.

В 1884 г. «Отечественные записки» были закрыты как «орган печати, предоставляющий свои страницы для распространения опасных идей и тесно сотрудничающий с членами тайных обществ»30.

Лучшим способом избежать опасностей, которые таила в себе новая ситуация, было придерживаться умеренно неприспособленческих взглядов, за которые власти не смогли бы открыто преследовать, не противореча своим собственным принципам. Использование нединастической разновидности русского национализма было в таких случаях излюбленным средством, особенно в периоды войн или обострения международных дипломатических отношений.

Во время балканского кризиса 1875–1878 гг. многие газеты начали кампанию в поддержку «наших братьев славян и православных», несмотря на то что официальная политика стремилась к урегулированию османской проблемы. Этим настроениям потворствовал генерал Михаил Скобелев, гарцуя на белом коне. Отставной генерал Михаил Черняев отправился в Сибирь командовать добровольцами. Дипломатическое унижение России на Берлинском конгрессе в 1878 г. вызвало волну неистовых обвинений официальных властей в трусости Эту кампанию в печати возглавлял главный редактор ежедневной газеты «Московские ведомости» Михаил Катков31.

И это не было журналистской уловкой: такие редакторы, как Катков, а также редактор ежедневной газеты «Новое время» А.С. Суворин, верили в то, что Россия сможет сохранить за собой статус великой державы, выработав четкое демократическое национальное сознание, подобное тому, что возникло в объединенной Германии. Они оба разделяли веру в то, что всеобщая преданность царю сможет создать и поддерживать эту разновидность политического национализма даже среди многочисленных народностей Российской империи. Они также гордились миссией России на Кавказе и в Средней Азии, которая, по их мнению, была недостаточно оценена на Западе.

Еще одним эффективным направлением печати было освещение общественных проблем. В этом особенно преуспел издатель дешевой, «копеечной» газеты «Русское слово» И.Д. Сытин, последователь Льва Толстого. Статьи «Русского слова» живо и подробно описывали криминальные происшествия, проблемы алкоголизма, проституции, болезни и страдания крестьян, рабочих и иммигрантов — всех жертв эксплуатации и насилия. Такие издания поддерживали в простых русских людях чувство собственного достоинства, а также сострадания к ближним. Возможно, властям не нравились подобные репортажи, но их вряд ли могли запретить при условии, что они были достаточно точны.

К концу XIX столетия в России с помощью газет и журналов начало формироваться определенное общественное мнение по вопросам имперской, национальной и социальной политики. Оно не зависело ни от правительства, ни от радикалов. Суть его сводилась к тому, что неповторимое своеобразие России заключается в ее способности мирно управлять многочисленными народностями и в склонности к коллективизму, вдохновляемому то ли Православной церковью, то ли завуалированным социализмом32, в решении социальных задач.

Военная реформа