Елена Трегубова - Байки кремлевского диггера

• Название: Байки кремлевского диггера
• Автор: Елена Трегубова
• Издательство: Ad Marginem
• Жанр: Политика
• Год: 2003
• ISBN: 5-93321-073-0

Я проработала кремлевским обозревателем четыре года и практически каждый день близко общалась с людьми, принимающими главные для страны решения. Я лично знакома со всеми ведущими российскими политиками – по крайней мере с теми из них, кто кажется (или казался) мне хоть сколько-нибудь интересным. Небезызвестные деятели, которых Путин после прихода к власти отрезал от властной пуповины, в редкие секунды откровений признаются, что страдают жесточайшей ломкой – крайней формой наркотического голодания. Но есть и другие стадии этой ломки: пламенные реформаторы, производившие во времена Ельцина впечатление сильных, самостоятельных личностей, теперь отрекаются от собственных принципов ради новой дозы наркотика – чтобы любой ценой присосаться к капельнице новой властной вертикали.

---

Через несколько дней грянул скандал с Делом писателей. И мало писателям, действительно, не показалось! Чубайса обвинили в получении завышенных гонораров книгу История приватизации в России. (Если мне не изменяет память, речь шла о 90 тысяч долларов. Чубайсовский пресс-секретарь потом оправдывался в кулуарах, что Рыжего подставили. А подстава заключалась-де в том, что счета его, по его личной глупости, оказались в Мост-банке, у Гусинского).

В ходе операции Березовского и Юмашева, получившей в журналистской тусовке крылатое название Разгон Союза писателей, своих постов лишились чубайсовские соавторы Петр Мостовой, Альфред Кох, Максим Бойко и Александр Казаков. А чуть позже, в момент замены Черномырдина на Кириенко, Чубайс тоже как-то случайно потерялся где-то по дороге из одного правительства в другое.

Так что за свою голову Березовский тогда заставил противников отплатить чуть ли не вдесятеро.

Иногда взаимная личная месть героев первой олигархической доходила до смешного. А именно – до идеологии. Осенью 1997 года во время поездки президента в Нижний Новгород (той самой, где Ельцин пожаловался, что друзья запрещают ему говорить про это – в смысле, про то, будет ли он баллотироваться на следующий президентский срок), как заранее поспешили объявить журналистам Немцов и Чубайс, глава государства должен был сделать судьбоносное заявление. Пиарщики со Старой площади немедленно разъяснили кремлевским журналистам, что Ельцин намерен объявить новую национальную идею, которая, наконец-то, выработана в недрах Кремлевской администрации. Строй, при котором мы живем, должен был быть впервые официально назван – капитализм, а светлое будущее, к построению которого президент должен был предложить народу стремиться, в документе обозначалось как народный капитализм. Основные тезисы национальной идеи заключались в уходе от криминального чиновничьего капитализма и построении капитализма с равными возможностями для всех. И в довершение, планировалось, что президент прямо выскажется в поддержку продолжения открытых аукционов с равными возможностями.

Не удивительно, что в тот момент все эти тезисы были расценены ближайшим ельцинским окружением как опасные происки вражеского клана Чубайса. Поэтому судьбоносное выступление президента тоже как-то случайно затерялось где-то в недрах юмашевского письменного стола, и страна, сама того не подозревая, так и осталась без капиталистической национальной идеи.

Кстати, во время путешествия с Дедушкой в Нижний Новгород я, замаскировавшись под секретаршу-стенографистку, проникла на закрытое совещание президента с губернаторами из ассоциации Большая Волга и услышала, как Ельцин с явным удовольствием обкатывал на регионалах те самые тезисы капитализма с равными возможностями.

* * *

А в начале 1998 года по редакции Русского Телеграфа молниеносно распространился слив от нашего инвестора Потанина: в Давосе, во время Всемирного экономического форума, Борис Березовский при поддержке нефтяных олигархов и нескольких оппозиционных политиков сколотил пакт в поддержку замены Ельцина на Черномырдина. Поняв, что с Ельциным, даже с больным, к которому нет-нет, да и прорываются конкуренты по бизнесу, каши все-таки не сваришь, БАБ решил его менять – такая трактовка звучала тогда в политической тусовке.

Трудно было сразу судить, является ли этот слив лишь ответным ударом Потанина в информационной войне. Но через несколько дней и сам Березовский фактически подтвердил это, выступив в интервью Аргументам и Фактам с провозглашением Черномырдина единственным приемлемым кандидатом в президенты.

А еще через несколько дней тогдашний глава правительственного департамента информации Игорь Шабдурасулов (имевший репутацию человека БАБа) радостно сообщил мне, что отныне премьер Черномырдин намерен еженедельно выступать перед гражданами России с телеобращениями. До того момента выступать с еженедельными обращениями к гражданам (да и то – по радио, а не по телевидению, чтобы лишний раз не демонстрировать плачевное состояние своего здоровья) мог позволить себе только один человек в стране – президент.

При живом себе Ельцин такой конкуренции долго терпеть не стал. И давосская мина замедленного действия, заложенная Березовским, как он думал, под устаревшего Дедушку, на самом деле начала оттикивать обратный счет для премьера Черномырдина. А заодно – и для всей политической системы, выстроенной Ельциным.

Здесь надо отдать должное провидческому дару Березовского. Его прогноз: Ну все, ребята, вам п…ц теперь!, – который он в момент Связьинвеста дал Немцову с Чубайсом, вскоре сбылся даже в гораздо больших масштабах, чем предполагал сам олигарх. Не миновав заодно и его самого.

Kinder Surprise

В марте 1998 года случился самый беспрецедентный факт моей журналистской биографии. Кремлевские пиарщики оказались мне БЛАГОДАРНЫ за то, что я раскрыла их секреты.

То есть сначала они, конечно, долго матерились, что я своей статьей сорвала им пиар. Но спустя всего трое суток вдруг признались, что их пиар-компанию я, наоборот, спасла. Как первое, так и последнее признание были для меня тем более лестны, что речь шла о самых крутых в то время политических пиарщиках во властных структурах: Алексее Волине и Михаиле Маргелове, выходцах из лесинского рекламного агентства Video International.

Случилось же все вот как.

Поздно вечером, 18 марта, мне позвонил референт Ельцина Андрей Вавра и попросил срочно встретиться:

– Лена, у меня для вас есть эксклюзивная информация. Вы не пожалеете.

Встречу назначили на раннее утро следующего дня на нейтральной территории – ровно посредине между редакцией Русского Телеграфа (которая находилась в Газетном переулке у здания Центрального Телеграфа) и Кремлем: в мексиканском ресторане Ла Кантина на Охотном ряду.

И именно там, едва продирая глаза и реанимируя себя своим вечным свежевыжатым апельсиновым соком, я и услышала от Вавры следующую версию:

– В самые ближайшие дни руководство президентского Управления по связям с общественностью будет отправлено в отставку. В полном составе… В смысле – и Волин, и Маргелов. Почему я вам это все рассказываю? Скажу вам честно: дело в том, что я бы сам хотел возглавить это управление после их ухода. Но Комиссар (шеф Интерфакса, работавший тогда заместителем главы кремлевской администрации по идеологии. – Е. Т.)сажает туда Дениску Молчанова – знаете, такой мальчик есть? Так вот, Татьяна Борисовна его очень любит… У нас здесь с вами обоюдный интерес – у вашей газеты будет эксклюзивная информация, а я в этой публикации заинтересован, потому что надеюсь, что после этой утечки Валентин Борисович все-таки одумается насчет Дениски…

Вернувшись в редакцию, я первым же делом позвонила Волину за комментарием.

Лешка помрачнел:

– Приезжай прямо сейчас на Старую. Я все тебе расскажу.

И, с глазу на глаз, сидя у себя в кабинете на Старой площади, Волин поведал мне следующее:

– Мы с Мишей уже давно подали Вале (Юмашеву. – Е. Т.) заявление об уходе. Но он все тянул и просил нас немного подождать. Понимаешь, нас просто достало, что они там, – тут Лешка выразительно кивнул в сторону Кремля, – сами не знают, чего хотят! Ведь ты же сама, Ленка, все эти месяцы своими глазами видела, какой бардак здесь творится. Ну подумай, – как мы можем хоть что-то пиарить, когда сам клиент не может дать нам ответы на основополагающие вопросы: например, идет ли президент на третий срок, подобрал ли он себе преемника, какой тип реформ ему больше нравится – список можно продолжать до бесконечности! Но пусть бы ответили хотя бы на это! Так нет ведь!

Тем не менее Лешка начал умолять меня не писать о предстоящей отставке:

– Пойми, у нас с Валей договор: уйти по-хорошему. Только он лично может дать нам отмашку, когда сливать информацию. А уж после этого мы отпиаримся по полной программе, не сомневайся! Но сейчас – придержи, пожалуйста, статью, я тебя очень прошу…

– Не могу, Леш, при всем желании… Извини… Информация попала ко мне не от тебя, поэтому я не могу выполнить твою просьбу. Я уже заявила текст в газете. Максимум, что я могу теперь для тебя сделать, – это опубликовать твой комментарий.

Но Волин лишь попросил подчеркнуть в статье, что он отказался от комментариев.

* * *

На следующий день, 20 марта, Русский Телеграф вышел с сенсацией: кремлевские пиарщики уходят, потому что Кремль больше сам не знает, что пиарить.

После этого ребята вынуждены были официально подтвердить факт своей отставки информационным агентствам А Маргелов даже разразился на ленте ИТАР-ТАСС гневной отповедью по поводу аморальной утечки из Кремля (в смысле, от Вавры).

Юмашев же, оказавшись таким образом припертым к стенке, вынужден был сразу подписать и обнародовать заявление Волина и Маргелова об уходе.