Елена Трегубова - Байки кремлевского диггера

• Название: Байки кремлевского диггера
• Автор: Елена Трегубова
• Издательство: Ad Marginem
• Жанр: Политика
• Год: 2003
• ISBN: 5-93321-073-0

Я проработала кремлевским обозревателем четыре года и практически каждый день близко общалась с людьми, принимающими главные для страны решения. Я лично знакома со всеми ведущими российскими политиками – по крайней мере с теми из них, кто кажется (или казался) мне хоть сколько-нибудь интересным. Небезызвестные деятели, которых Путин после прихода к власти отрезал от властной пуповины, в редкие секунды откровений признаются, что страдают жесточайшей ломкой – крайней формой наркотического голодания. Но есть и другие стадии этой ломки: пламенные реформаторы, производившие во времена Ельцина впечатление сильных, самостоятельных личностей, теперь отрекаются от собственных принципов ради новой дозы наркотика – чтобы любой ценой присосаться к капельнице новой властной вертикали.

---

– Ну, ты не права… – пытался возражать Волошин. – Мы вот сейчас, например, до конца года готовимся принять абсолютно революционный пакет законов по валютному регулированию. В Россию должны прийти зарубежные банки, кроме того, мы должны отменить все драконовские запретительные нормы и для российских граждан, и для фирм…

(Кстати, эти хваленые законы до сих пор так и не приняты, и когда я в последний раз заходила к Волошину, мне пришлось напомнить: Александр Стальевич, да вы ж мне их уже два года назад принять обещали…)

Не менее забавными были наши споры про российскую внешнюю политику. Когда я ругалась на Волошина за какой-нибудь очередной дружеский жест Путина в адрес агрессивных отморозков из третьего мира, глава администрации, с какой-то отеческой нежностью в голосе, говорил мне:

– Ты просто еще маленькая. Я тоже раньше так думал: зачем дружить с отморозками, когда кругом есть приличные страны. Честно тебе скажу: я когда только пришел в Кремль, мне все это тоже дикостью какой-то казалось. Но потом я как-то пообвыкся и понял, что это – государственная политика. Она не всегда поддается нормальной человеческой логике. И для того чтобы ее понять, нужно проникнуться логикой государственного мышления, нужно, чтобы ты оказался внутри…

– Да вы что же такое говорите! – взрывалась я. – Вы сами послушайте, что вы сейчас произнесли! Ну зачем, спрашивается, нужна такая государственная логика, которая нормальной, человеческой логике не поддается?! И которую в состоянии понять только какой-нибудь замшелый кремлевский чиновник, у которого мозги уже успели заплесневеть!

– Ты это на меня, что ли, намекаешь?! – довольно хихикал Волошин.

* * *

Признаюсь: после многих месяцев постоянного личного общения с Волошиным я, помимо собственной воли, стала испытывать к нему уважение. Я очень быстро почувствовала между нами внятный резонанс – прежде всего, потому, что он – человек абсолютно не внешний а внутренний. Меня завораживала его внутренняя, сосредоточенная сила и какая-то прямо-таки йоговская, медитативная уверенность в безграничности собственных возможностей. Главное – поставить задачу, – смеясь, говорил он. Мне было очень близко это ощущение. Правда вот применять его я старалась все-таки в мирных целях.

И, как всякую сильную личность, Волошина явно всегда больше привлекали такие же сильные люди, которые смеют сказать ему в лицо неприятную правду, а не лизоблюды. И за это я его тоже уважала.

Я из всех сил старалась сохранять дистанцию. Но тем не менее балансировать на тонкой грани между уважением к противнику (которым для журналиста всегда в какой-то степени по определению является любой государственный чиновник. А уж тем более – тот, кто целенаправленно уничтожает в стране все негосударственные СМИ) и эмоциональным переходом на его сторону баррикад было чрезвычайно сложно.

По стилистической иронии судьбы, в этой моей внутренней борьбе мне неожиданно помогла однофамилица нового главного врага Кремля – Березовская (моя однокурсница, журналистка и сетевой менеджер).

Когда я в очередной раз с восторгом в глазах заливала ей о том, какой Волошин властный и какая от него исходит невероятная внутренняя энергетика, Юлька цинично вернула меня на грешную землю:

– Да у тебя у самой там совсем уже крыша поехала в этом твоем Кремле! Они тебя там явно заразили какой-то бациллой! Тебе надо как можно скорей оттуда ноги делать! Посмотри, что твой властный друг в реальности делает, на что он свою внутреннюю энергетику направляет! У нас в стране скоро благодаря его энергетике сплошная газета Правда останется… В смысле, Известия…

Юлька была права. А у меня в ответ было только одно-единственное оправдание: свои личные отношения с Волошиным я никогда не переносила в статьи. И в данном случае я являлась для самой же себя самым жестоким цензором. Мне приходилось применять по отношению к Волошину свое давнишнее хитрое журналистское ноу-хау: Когда пишешь о том, кто тебе симпатичен, мочи его в два раза сильнее. А поскольку он тебе все-таки симпатичен, то в результате как раз и получится объективно.

Короче, традиционный ушат гадостей со страниц газеты про себя и про своего президента Волошин получал на свою бороду… ой, простите, голову, как только у меня выдавалась такая возможность.

Дареному Гусю в зубы не смотрят

В мае 2001-го газета Stringer опубликовала распечатки прослушки кремлевского телефона Волошина. Там, в частности, была подборка звонков на волошинский день рожденья: нескончаемый поток страждущих, спешащих засвидетельствовать кремлевскому главе свое нижайшее почтение: журналисты (в том числе и несколько корреспондентов кремлевского пула), главные редактора и, конечно же, чиновники и независимые социологи и политологи (выпрашивавшие повышения финансирования). Комизм усугублялся еще и тем, что в большинстве случаев волошинская секретарша (явно по его распоряжению) не соединяла поклонников с ним, а остроумно врала, что его нет и не будет.

* * *

Прочитав распечатки, политически озабоченные граждане принялись спорить, кто же посмел, а главное – кто смог прослушать, по сути, главное должностное лицо в стране после президента. Это – черная метка, которую послала Волошину новая политическая команда, связанная со спецслужбами – таково было консолидированное мнение московской политической тусовки.

Меня же, признаюсь, больше тревожил другой аспект этой истории. Какое счастье, – сразу пронеслось у меня в голове, – что я НЕ ЗНАЛА, когда у Волошина день рожденья. Потому что даже если бы я, безо всякого чинопочитания, просто по-приятельски решила позвонить и поздравить его, то автоматически встала бы в ту же паскудную очередь. Вот был бы позор…

Я стала в ужасе прокручивать в памяти все свои телефонные беседы с Волошиным. У меня просто все холодело внутри, когда я зримо представляла себе опубликованными на газетной полосе все эти выбранные места из переписки с друзьями. Чего стоила, скажем, одна наша фирменная приветственная прибаутка…

– Александр Стальич, как дела, чего вы там делаете? – спрашивала я по телефону.

– Как это чего делаем? Свободную прессу душим, ты же знаешь! – шутил он.

– А-а, ну ладно, тогда я за прессу спокойна. Она – в надежных руках, – поддерживала я игру.

А ведь если они сумели прослушать его телефон, – рассуждала я дальше, – то что им могло помешать поставить жучок и у него в кабинете?!

От этой мысли мне вообще делалось дурно. Я представляла себе, как эффектно смотрелись бы на газетной полосе, например, регулярные придирки главы администрации президента Волошина к прическе независимой журналистки Трегубовой.

– Слушай, опять ты этот мелкий баран себе на голове устроила! – сетовал при встрече кремлевский консерватор. – Тебе гораздо лучше с пучком!

Оппозиционный журналист Трегубова в ответ строжилась не меньше. Например, когда Волошин, перед выездом в аэропорт для встречи президента, заболтавшись со мной у себя в кабинете, пролил кофе на рубашку.

– Ничего. И так сойдет. Галстуком прикрою – и ладно… Он не заметит… – пофигистски заявил мне глава администрации.

Но я в принудительном порядке отправила его застирывать рубашку:

– Вы что, с ума сошли?! Это же – президентский протокол! Я совершенно не хочу, чтоб вас из-за меня из Кремля уволили!

Но еще более пикантно смотрелся бы в прослушке наш шутливый договор:

– Сразу же, как только меня уволят из Кремля, пойдем праздновать это событие в какой-нибудь хороший ресторан…

А как-то раз я притащила Волошину видеокассету с фильмом Осада -американским боевиком, случайно купленным мной как-то ночью, во время жесточайшего приступа бессонницы из-за нервных перегрузок.

В фильме была ситуация, как две капли воды напоминавшая войну в Чечне и приход к власти Путина. Вывод, в духе голивудского ширпотреба, был предельно прозрачен: военные и спецслужбы всегда настаивают на ведении войны на части территории и особого режима управления во всей остальной стране отнюдь не для наведения порядка, а для выкачивания из бюджета денег, шантажа президента и контроля над страной.

– Александр Стальич, передайте, пожалуйста, эту кассету Путину. Пусть он посмотрит на досуге. Там – как раз для него, ему полезно будет. Только сами ни в коем случае не смотрите! Вы, все-таки, слегка потоньше устроены, а это – примитивный боевик… – объяснила я.

Но Волошин в отличие от меня, видимо, никогда не забывавший, что у стен есть уши, очень строго мне выговорил:

– Ты что же, хочешь сказать, что президент у нас – примитивно устроен?! Тоже мне, пришла, значит, молоденькая журналисточка и давай президента примитивным обзывать!

– Только не надо передергивать, Александр Стальевич! – развеселилась я. – Я так не сказала. Я просто вас предупредила, что фильм – не для вас, потому что у вас – более тонкая нервная и интеллектуальная организация…