Владимир Дмитриев - «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн

• Название: «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн
• Автор: Владимир Дмитриев
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 5-85803-338-7

Данная книга является уникальным событием в российской военно-исторической литературе. Впервые в отечественной историографии подготовлено исследование, в котором содержится комплексный, всесторонний и исчерпывающий анализ военного искусства и военной истории сасанидского Ирана — государства, сыгравшего ключевую роль в истории Евразии в целом и во взаимоотношениях Западной и Восточной цивилизаций — в частности.

На основе широкого круга источников и научной литературы автор подробнейшим образом рассматривает военное дело персов сасанидской эпохи во всех его аспектах: с точки зрения состава, организации, вооружения, технического оснащения персидской армии, стратегии и тактики ее действий. Отдельное внимание автор уделяет истории военно-политического противостояния Сасанидской державы и Римско-Византийской империи, в течение более чем пяти столетий (с первой половины III до середины VII вв.) определявшего геополитическую ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке. В увлекательной, захватывающей форме книга повествует обо всех перипетиях борьбы двух крупнейших держав эпохи поздней античности за гегемонию в Передней Азии.

Это издание, несомненно, будет по достоинству оценено как специалистами, так и всеми, интересующимися историей военного искусства.

---

Представляется, что автор «Сказания» описывает в этом отрывке не что иное, как один из способов фехтования, применявшийся персами, при котором пеший воин использует обе руки, держа в одной из них меч, а в другой — кинжал, играющий в данном случае вспомогательную роль.

Особого упоминания заслуживает использование персами боевых слонов. В отличие от своих предшественников — парфян — применение в бою слонов было для сасанидской армии традиционным явлением. Трудно точно определить, каким было расположение отрядов слонов перед сражением. Данные источников показывают, что, скорее всего, какого-то жесткого правила в этом отношении не существовало, и слоны могли находиться как на переднем крае, так и позади основных боевых порядков. На поле битвы слоны выполняли примерно ту же по своему значению роль, что и тяжелая бронетехника в наши дни, при этом не только нанося противнику прямой военный урон, но и оказывая на него, как было отмечено выше, сильное психологическое воздействие.

Наиболее активно слоны применялись персами в IV в. Затем упоминания о них у античных авторов становятся все более редкими. Этому возможны два объяснения: во-первых, могли нарушиться связи с поставщиком слонов в Персию, которым была Индия, а во-вторых, постепенно исчезла целесообразность их использования, поскольку ромеи, судя по всему, научились с ними бороться, да и сами по себе эти животные представляли потенциальную опасность не только для противника, но и для самих персов. Так, в битве под Фасисом (555) персидское войско, чуть было уже не одержавшее победу, было разгромлено из-за того, что один из боевых слонов, получив серьезную рану, взбесился от боли и привел в состояние хаоса весь правый фланг армии персов (Agath. III. 26).

Характеризуя действия персидского войска в бою на открытой местности, следует отметить, что арсенал применявшихся персами тактических приемов сказанным выше не исчерпывался и был весьма богат. На открытом пространстве они достаточно широко использовали фактор внезапности, что нередко приносило им успех (Herodian. VI. 5. 9; Amm. Marc. XIV. 3. 1; XVI. 9. 1; XVIII. 8. 3; XXIII. 3. 4–5; XXIV. 3. 1; 4. 7; XXV. 1. 5; 3. 2–3; 6. 7: Proc. Bell Pers. I. 8. 6; Agath. II. 21; Theophyl. II. 2. 7; III. 4.1; 10. 6, 8). В то же время, стремясь обезопасить себя от разного рода неожиданностей, во время более или менее длительных стоянок персы обязательно сооружали укрепленный лагерь, о чем упоминает, в частности, Вегеций:

Персы, подражая римлянам, окружают свой лагерь рвом, и так как земля там почти вся песчаная, то они возят с собою пустые мешки, наполняют их этой рассыпающейся, как пыль, землей, которую они выкапывают, и, навалив их друг на друга, устраивают насыпь (Veget. ERM. III. 10).

О наличии вокруг персидского лагеря вала говорит и Аммиан Марцеллин (Amm. Marc. XIX. 6. 9). Маврикий сообщает также, что персы окружали свои лагеря не только валом, но и рвом (Mauric. XI. 3).

Один из излюбленных приемов персов — устройство засад на пути следования вражеских войск. Пожалуй, особенно ярко искусство персидских воинов организовывать засады проявилось в эпизоде, когда в одну из летних ночей 359 г. недалеко от Амиды через Тигр переправилось, по словам Аммиана, до 20 тысяч (!) персов, в том числе большое количество всадников; при этом римляне умудрились не заметить переправы такого огромного числа воинов, за что были жестоко наказаны: укрывшиеся на лесистых склонах холмов персы внезапной атакой почти полностью уничтожили значительный римский отряд (Amm. Marc. XVIII. 8. 3–5).

Мастерство персов по устройству засад нашло отражение и в «Аин-Намэ», где рассмотрению этого вопроса отведено довольно много места:

И следует выбирать для засады воинов смелых, храбрых, осторожных и деятельных, которые не будут громко вздыхать, кашлять и чихать; и выбираются для них верховые животные, которые не будут ржать или шалить; и выбираются для их засады места, в которые нельзя внезапно проникнуть и (в которые нельзя неожиданно) прийти, близкие от воды, чтобы запасаться ею, если продолжится выжидание. И следует, чтобы они нападали обдумав, посоветовавшись и выждав удобный случай; чтобы не пугали они диких животных и птиц; и чтобы их нападение было подобно пылающему огню. И пусть избегают они добычи. И пусть выходят они из засады разделившись, когда враг перестанет охранять себя и высылать лазутчиков, и когда заметят в передовых частях врага небрежность и упущение, и когда выпустят те своих верховых животных на пастбище… И следует им, выйдя из засады, развернуться и разделиться, распределить между собой обязанности и спешить с нападением на врага, не медлить и не колебаться{47}.

Наличие в персидской армии многочисленной и боеспособной конницы делало ее действия достаточно стремительными и позволяло наносить сокрушительные удары там и тогда, где и когда это было необходимо. В источниках часто говорится о ключевой роли персидской конницы в бою, а также в целом о ее превосходстве над кавалерией римлян (см., напр.: Неrodian. VI. 5. 4, 6; Amm. Marc. XVIII. 8. 4. 7; XXIII. 6. 83; XXIV. 4. 7; XXV, 1. 18; 3. 4; 6. 11; XXIX. 1. 3; Proc. Bell. Pers. I. 15. 15; 17. 1; 18. 45; Theophyl. III. 14. 2). Конные отряды персов свободно перемещались в виду римлян, удерживая выгодную для себя дистанцию, обстреливая противника из луков и не вступая без необходимости в ближний бой, в котором шансы их и римлян становились бы более равными (Неrodian, VI. 5. 9; Amm. Marc. XXIV. 7. 7; XXV. 1. 18; 6. 11)[7]. Маневры в непосредственной близости от римской армии, внезапные нападения и столь же внезапные отходы персов часто вводили римлян в заблуждение относительно численности персидского войска, изматывали их и не позволяли быстро и беспрепятственно продвигаться в нужном направлении.

В то же время необходимо отметить, что преобладание кавалерии в определенных (хотя и весьма редких) ситуациях являлось не силой, а слабостью персидской армии. Главным образом это касается боевых действий в гористой местности: насколько грозными противниками персидские всадники были на равнине, настолько же малоэффективно они действовали в горах. Особенно заметно этот недостаток проявлялся в ходе боев на территории Закавказья: в Армении и Лазике (Herodian. VI. 5. 6; Proc. Bell Pers. I. 12. 13; Theophan. A. M. 6080).

Во время движения вражеских войск персы чаще всего наносили удары с тыла (Amm. Marc. XVIII. 8. 7–8; XXIV. 4. 7; XXV. 3. 2); иногда, стремясь к полному разгрому врага, одновременно с этим осуществлялось нападение на авангард сил противника (Amm. Marc. XXV. 3. 3). Отрезав, таким образом, вражеской армии пути возможного отхода, персы затем наносили сокрушительный удар силами тяжелой кавалерии при поддержке боевых слонов в центр вражеских порядков (Amm. Marc. XXV. 3. 4){48}.

Еще один из часто используемых персами приемов — упорное и длительное преследование отступающего противника. Правило, согласно которому нельзя было полностью лишать неприятеля шанса на спасение путем бегства (дабы не доводить его до состояния отчаяния, когда он мог быть очень опасен){49}, персы, судя по всему, старались соблюдать; описания сражений содержат сведения о том, что персидские всадники долго преследовали отступавшие вражеские войска, нанося им при этом большой урон (Agath. III. 7; Theophyl. III. 4. 2; 6. 1).

Следует также отметить умение персов использовать особенности местности, быстро и незаметно преодолевать естественные преграды и в целом учитывать природные условия и явления. Так, например, в 359 г. во время боя с отрядом Урсицина, следовавшим в Самосату, римские воины были оттеснены персами к обрывистому берегу Тигра и сброшены в реку (Amm. Marc. XVIII. 8. 9); после гибели императора Юлиана (363) римляне, неосмотрительно разбив лагерь в долине, окруженной лесистыми холмами, были атакованы персами, обрушившимися на них с соседних склонов (Amm, Marc. XXV. 6. 5–7); на пути армии Юлиана персами затоплялись значительные территории (Amm. Marc. XXIV. 3. 10–1; ср.: Liban. Or. XVIII. 223–227) и поджигались сухая степь и хлебные поля (Amm. Marc. XXIV. 7. 7), что серьезно замедляло продвижение римлян. В то же время во время похода 359 г., когда все персидское войско было вынуждено переправляться через Анзабу по наводному мосту, переправа длилась целых три дня и прошла без всяких осложнений (Amm. Marc. XVIII. 7. 1–2), хотя объективно римляне явно имели запас времени, чтобы помешать противнику. После этого персидская армия, встретив на пути разлившийся Евфрат, совершила обход, избежав опасного перехода по пустынной местности и необходимости переправляться через многоводную реку (Amm. Marc. XVIII. 7. 9–10). Агафий описывает случай, когда насчитывавшая около 60 тысяч воинов армия персов незаметно (!) для ромеев переправилась через реку Фасис (совр. Риони) и смогла практически беспрепятственно подойти к стенам одноименного города (Agath. III. 20). Прокопий Кесарийский подробно описывает способ форсирования водных преград персами:

Итак, Хосров, с огромной быстротой наведя мост, внезапно со всем войском перешел реку Евфрат. Ибо персам не представляет особого труда переправляться через любые реки, поскольку, отправляясь в поход, они берут с собой заготовленные заранее железные крюки, которыми они скрепляют друг с другом длинные бревна, тотчас сооружая мост в любом месте, где захотят (Proc. Bell. Pers. II. 21. 21–22).