Стивен Эриксон - Сады Луны

• Название: Сады Луны
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-20633-7

Цветущий континент Генабакис втянут в опустошительную войну. Враждебная Малазанская империя давно и безуспешно пытается завоевать его богатые земли. Войскам императрицы Ласэны противостоят армии, где вместе с людьми сражаются воины иных, нечеловеческих рас. В числе первоочередных ее планов – захват Даруджистана: богатейшего города, называемого «жемчужиной Генабакиса». В небе над городом, как грозное предупреждение неприятелю, висит Дитя Луны – летающая крепость тистеандиев, древней могущественной расы, славной своим искусством магии. Также среди Властителей, сонма богов и полубогов, делящих власть над миром, у Ласэны немало противников. Но императрица привыкла любой ценой добиваться исполнения своих замыслов…

Книжный сериал Стивена Эриксона, открывающийся этим романом, один из самых популярных фэнтезийных сериалов последних лет. Его заслуженно сравнивают со знаменитым «Черным отрядом» Глена Кука.

---

Между тем город остался прежним, и все, что Паран видел вокруг себя, тоже было очень знакомым. Знатное происхождение – это оно отодвигало мир столичных улиц, окружая лейтенанта невидимым и недосягаемым для простолюдинов барьером.

«Дар и… проклятье», – вспомнились ему чьи-то слова.

Правда, сейчас Паран был без телохранителей. Знать давно утратила былое влияние в обществе. Люди, встречавшиеся ему на пути, даже не подозревали о его происхождении. Они видели только военный мундир, доспехи и понимали: перед ними – не ремесленник, не разносчик и не торговец, а солдат. Меч империи, которых у нее десятки тысяч.

Паран миновал ворота Высокого яруса и поехал вдоль Мраморной дороги, где начинались первые богатые дома. Здания не теснились к проезжей части, а скрывались за стенами заборов, которыми были обнесены дворы. Сочные, веселые цвета стен и оград соперничали с зеленью листвы. Улица уже не кишела народом, а у ворот стали попадаться караульные. Исчез отвратительный запах сточных канав и гниющих отбросов; ветер доносил ароматы распустившихся цветов и негромкое журчание садовых фонтанов.

Запахи детства.

Постепенно богатые дома сменились особняками. Здесь жила знать, родовая аристократия. Она давным-давно владела землей, на которой стояли эти жилища, больше похожие на загородные усадьбы. Империя с ее заботами казалась здесь чем-то заурядным и докучливым. История династий, обитавших в этой части Анты, насчитывала семь столетий и начиналась с кочевых племен, пришедших сюда с востока. Они явились не на пустое место и, как водится, огнем и мечом утверждали свое право, оттеснив местные племена, заселявшие побережье. Менялись времена, менялась и сама знать. Бывшие свирепые кочевники занялись разведением лошадей и торговлей вином, элем и тканями. Боевая аристократия превратилась в аристократию торговцев, чьим рукам привычнее было держать не меч, а золотые монеты. Схватки в бою сменились торговыми сделками, закулисными интригами и подкупом.

Парану казалось: став военным, он словно замыкал круг, возвращаясь к ремеслу далеких предков, сильных, неистовых и искренних в своих проявлениях. Выбор этот стоил ему разрыва отношений с отцом.

Лейтенант подъехал к знакомым воротам. К ним вела широкая аллея, которая в центральной части города сошла бы за настоящую улицу. Караульного у ворот не было. Потянув веревку, Паран несколько раз позвонил в дверной колокол.

Открывать ему не торопились. Паран ждал.

Наконец с другой стороны послышался лязг засова и чей-то ворчливый голос. Заскрипели несмазанные петли, и дверь открылась.

Этого старика Паран видел впервые. Его лицо было исполосовано шрамами. Одеяние старика составляла латаная-перелатаная кольчуга, доходившая ему до самых колен. Голову украшал старый шлем с грубо выправленными вмятинами, но начищенный до блеска.

Мутные серые глаза старика смерили лейтенанта с головы до пят.

– Как на картинке, – пробормотал привратник.

– Что ты сказал? – не понял Паран.

Привратник широко распахнул дверь.

– Взрослее, конечно, но похож. Хороший художник вас рисовал. И манеру держаться передал, и выражение лица. Добро пожаловать в родной дом, Ганоэс.

Паран провел лошадь через узкие ворота. За ними по обе стороны стояли два служебных флигеля усадьбы. Над крышами флигелей синело небо.

– Ты не знаком мне, воин, – сказал старику Паран. – Но чувствую, стражники хорошо изучили мой портрет. А сейчас, поди, вытирают об него ноги в своей казарме? Угадал?

– Есть такое.

– Как тебя зовут?

– Гамет.

Старик успел снова запереть дверь и теперь шел позади лошади.

– Вот уже три года я состою на службе у вашего отца.

– А до этого?

– Не стоит углубляться в расспросы.

Они вступили во внутренний двор. Паран изучающе глядел на старика.

– Мой отец имеет обыкновение разузнавать все о тех, кого берет к себе на службу.

Гамет усмехнулся, обнажив белые зубы.

– Он так и поступил, иначе меня бы здесь не было.

– Вижу, ты успел повоевать на своем веку.

– Позвольте, молодой господин, я возьму вашу лошадь.

Паран отдал ему поводья, затем обернулся и стал разглядывать знакомый двор. Почему-то двор показался ему меньше, чем прежде. А вот и старый колодец, выкопанный здесь много веков назад и теперь совсем обветшавший и готовый рассыпаться в прах. Ни один каменщик не возьмется его чинить, боясь разбудить призраков. На таких же старых камнях стояла и родовая усадьба Паранов. Пространство под ней было полно каких-то помещений, проходов, тупиков, наполовину засыпанных землей, сырых, низких и ни что уже не годных.

Двор жил своей привычной жизнью. Никто из слуг даже не заметил появление молодого господина.

Гамет осторожно кашлянул у него за спиной.

– Ваших родителей нет в городе.

Паран рассеянно кивнул. Еще бы: в Эмалау, их загородном поместье, у отца всегда найдутся дела. Жеребята, виноторговля. Все как всегда.

– А сестры ваши здесь, – продолжал Гамет. – Я сейчас скажу, чтобы прибрали в вашей комнате.

– Так ее не открывали с самого моего отъезда?

Гамет помялся.

– Почти. Просто перетащили туда кое-что из мебели и сундуки. Сами знаете: места в доме мало…

– Сколько себя помню, его всегда было мало.

Паран вздохнул и молча зашагал к крыльцу.

Пиршественный зал был пуст. Эхо возвращало гулкие шаги Парана. Пуст был и длинный стол, к которому направлялся сейчас лейтенант. Из-под ног с хриплым мяуканьем разбегались потревоженные кошки. Паран швырнул на спинку стула запыленный плащ, сам сел на скамью и уперся спиной в обшитую деревом стену. Глаза он закрыл.

– А я думала, ты по-прежнему находишься в Итко Кане, – раздался поблизости женский голос.

Паран открыл глаза. У начала стола, опираясь рукой о спинку отцовского кресла, стояла Тавора – его средняя сестра. Она была всего на год моложе Парана. Все та же простая одежда, все то же бледное лицо и рыжеватые волосы, подстриженные даже короче, чем было нынче принято. За это время Тавора успела вытянуться и почти сравнялась с ним ростом. Из неуклюжей девочки-подростка она превратилась в девушку, но красоты это ей не прибавило.

Тавора глядела на брата, внешне ничем не выказывая своих чувств.

– Я получил новое назначение, – пояснил Паран.

– В Анту? Странно, что мы об этом не слышали.

«Конечно, вы бы обязательно услышали. Знать хоть и утратила свое влияние, но по умению разузнавать новости ей по-прежнему не было равных».

– Мое назначение оказалось неожиданностью даже для меня. Но в Анте я служить не буду. Я приехал всего на несколько дней.

– Тебя повысили в звании? Или назначили на более высокую должность?

Паран улыбнулся.

– Вот уже и ты начинаешь повторять отцовские слова: влияние, положение, богатство. Добавь еще сюда честь фамилии.

– Об этом, братец, ты давно перестал беспокоиться.

– Теперь об этом беспокоишься ты. Отец что, отходит от повседневных дел?

– Постепенно. Со здоровьем у него все хуже. А ты ведь даже ни разу не написал ему из Итко Кана…

Паран вздохнул.

– И ты, Тавора, решила хоть как-то восполнить ему то, чего он так и не дождался от своего непутевого сына? Не думаю, что я снискал бы отцовскую благосклонность, если бы остался здесь и не пошел в армию. Я всегда считал: управлять семейными делами должен тот, кто это умеет.

Тавора сощурилась. Гордость не позволила ей даже улыбнуться на комплимент брата.

– А как Фелисина? – спросил он про младшую сестру.

– Как всегда. Сидит затворницей у себя в комнате и сочиняет. Она еще не знает о твоем приезде. Представляю, как она обрадуется и как следом огорчится, когда ты скажешь ей, что приехал всего на несколько дней.

– Она становится твоей соперницей?

Тавора презрительно фыркнула и отвернулась.

– Фелисина? Она слишком мягкотелая для этого мира. Да и вообще для любого мира, кроме своих четырех стен. Сам увидишь: она ничуть не изменилась.

Паран смотрел на жесткую, словно деревянную спину удалявшейся Таворы. Только сейчас он сообразил, что от него отчаянно пахнет потом: его собственным и лошадиным. И не только потом. От него пахло дорожной грязью и чем-то еще.

«Старая кровь и старые страхи, – подумал Паран, оглядываясь по сторонам. – А пиршественный зал-то совсем и не такой громадный, как мне раньше казалось».

ГЛАВА 2

С приходом морантов
все изменилось,
и вольные города,
подобно суденышкам утлым,
накрыли имперские волны.
На двенадцатый год сражений —
год Расколовшейся Луны —
явилось ее дитя,
неся губительный дождь
и чернокрылую надежду.
Два города продолжали
давать отпор малазанцам.
Один – горделивый и стойкий,
у Тьмы под могучим крылом.
Другой – разделенный,
лишенный солдат
и союзников тоже…
Тот, что силен был, пал первым.

Взывание к Тени. Фелисина (р. 1146)

1163 год сна Берны (два года спустя)