Филип Дик - Молот Вулкана. (Сборник)

• Название: Молот Вулкана. (Сборник)
• Автор: Филип Дик
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7707-3614-3

Творчество популярного американского писателя-фантаста Ф.К.Дика представлено в этой книге романами “Кланы Альфа-луны”, “Молот Вулкана”, повестями “Вера наших отцов”, “Вторая модель", “Последний властитель” и рассказами.

Содержание:

Кланы Альфа-Луны. Роман

Молот Вулкана. Роман

Вера наших отцов. Рассказ

Вторая модель. Рассказ

Последний властитель. Рассказ

Проездной билет. Рассказ

Разиня. Рассказ

Драгоценный артефакт. Рассказ

---

С другой стороны, здесь же заседал и Гейб Бейнс. Бейнс, как и любой другой паран, тоже мог быть жесток, но это была вынужденная жестокость, обусловленная необходимостью собственной безопасности; он настолько был преисполнен желания оберегать себя от любого вреда, что, естественно, сам причинял вред и себе, и другим. Но, в отличие от Строу, нет смысла слишком осуждать его поведение.

Расположившись за столом, Омар произнес:

— Да благословит Господь эту нашу встречу. И давайте лучше послушаем добрые вести о жизнетворных событиях, чем о кознях драконов зла. — Он повернулся к Строу. — Что произошло, Говард?

— Военный корабль, — произнес Строу, плотоядно осклабившись и упиваясь их общим беспокойством. — Не торгаш с Альфы-II, а звездолет из совсем иной планетной системы; нам удалось уловить мысли на его борту с помощью телепатии. Он сюда направляется не с какой-либо торговой миссией, а для того, чтобы… — он умышленно осекся на полуслове, не закончив предложения. Ему явно хотелось полюбоваться тем, как они будут корчиться от беспокойства.

— Нам необходимо защитить себя, — решительно высказался Бейнс. Мисс Хибблер кивнула в знак согласия, к ней присоединилась, хотя и не столь охотно, Анетта. Даже геб перестал глупо хихикать и теперь казался встревоженным. — Мы здесь у себя в Адольфвилле, конечно же, организуем оборону. А от ваших людей, Строу, мы ждем технологической помощи; мы очень рассчитываем на те устройства, которые вы сможете нам предоставить. Это как раз тот единственный случай, когда мы вправе надеяться, что вы тоже внесете своей существенный вклад во имя общего блага.

— «Общего блага», — язвительно передразнил его Строу. — Вы, очевидно, подразумеваете под этим «наше» благо.

— Боже мой, — возмутилась Анетта. — Как вы можете быть всегда таким безответственным, Строу? Неужели вы не в состоянии хоть раз задуматься о последствиях? Подумайте о наших детях. Мы просто обязаны защитить, если не себя, то хотя бы их!

Омар Даймонд стал молча молиться.

«Пусть воспрянут силы жизни и торжествуют победу на поле битвы. Пусть белый дракон избежит кровавого позора мнимой гибели. Да опустится защитный покров на эту крошечную землю и охранит ее от тех, кто находится в лагере нечестивцев».

И тут ему вдруг припомнилось то видение, что явилось ему, когда он пешком брел сюда, — предвестник скорого пришествия врагов. Вода в ручье, когда он переступал через него, вдруг превратилась в кровь. Теперь он понял, что означало это знамение. Войну и смерть, возможно, даже полное уничтожение всех Семи Кланов и их семи городов — шести, если не считать мусорную свалку, в которой жили гебы.

Дино Уоттерс, депр, вдруг хрипло пробормотал:

— Мы обречены.

Все возмущенно посмотрели на него, даже геб Джекоб Саймион. Как это похоже на депров!

— Простим его, — прошептал Омар. И где-то в эмпиреях услышал его дух жизни, откликнулся и пропустил полуживое существо, которым был Дино Уоттерс из поселка депров, Усадьбы Смирительной Рубашки.

ГЛАВА II

Глянув рассеянно на обшарпанную квартиру со стенами, отделанными потрескавшимися панелями из листового мрамора, и смонтированными в специальных нишах невидимыми светильниками, которые, по всей вероятности, уже не работали; на архаичное окно-витраж и на старые кафельные полы, сохранившиеся каким-то чудом со времен, предшествовавших корейской войне, Чак Риттерсдорф произнес:

— Подходит.

После чего извлек чековую книжку, поморщившись при виде литой чугунной батареи центрального отопления. Таких батарей он не видел с семидесятых годов, золотой поры своего детства.

Хозяйка этого обветшавшего здания, тем не менее, подозрительно нахмурилась, рассматривая документы Чака.

— Согласно этим бумагам, вы женаты, мистер Риттерсдорф, и у вас есть дети. В ваши намерения ведь не входит привести в эту квартиру жену и детей, верно? Потому, что она обозначена в гомеобюллетене, как квартира «для имеющего работу непьющего холостяка», и…

— В том-то и дело, — устало произнес Чак. Тучная хозяйка средних лет в платье из кожи венерианских сверчков-свистунов и домашних туфлях, подбитых мехом вуба, произвела на него отталкивающее впечатление. Вся эта затея стала для него невыносимо тягостной. — Я разошелся с женой. Дети остались с нею. Вот почему мне понадобилась эта квартира.

— Но они станут вас навещать. — Подведенные пурпурной тушью брови хозяйки неодобрительно поднялись.

— Вы плохо знаете мою жену, — попробовал было возразить ей Чак.

— Станут, станут. Знаю я эти новые федеральные законы в отношении разводов. Не то, что различные для каждого штата законы по части разводов былых лет. Вы уже побывали в суде? Получили документы?

— Нет, — признался Чак. Это только начало. Вчера поздно вечером он ушел ночевать в гостиницу, а позапрошлая ночь была заполнена отчаянной борьбой за достижение невозможного — продолжение их совместной жизни с Мэри.

Он протянул хозяйке чек, взамен получил удостоверение личности, после чего хозяйка удалилась. Он тотчас же закрыл за ней дверь, подошел к окну и посмотрел вниз на улицу, «запруженную автомобилями, ракетными «блохами», потоками и ручейками пешеходов. Скоро ему придется позвонить своему адвокату, Нату Уайдлеру. Очень скоро.

Злая ирония была в прекращении их брака. Ибо профессией его жены — специалист самого высокого класса — как раз и было улаживание различных семейных неурядиц. По сути она считалась лучшим консультантом в Приморском округе Калифорнии, где и была ее контора. Одному только Богу известно, сколько она спасла семейных очагов, готовых разбиться вдребезги. И тем не менее, благодаря поистине мастерскому удару несправедливости, весь ее талант и искусство только и способствовали тому, чтобы загнать его в эту мерзкую квартиру. Потому что, будучи столь удачливой в своей собственной профессиональной карьере, Мэри так и не удалось превозмочь в себе чувство презрения к своему мужу, которое с каждым годом нарастало в ней.

Все дело в том — и он должен был смириться с этим, — что в своей служебной карьере он был далеко не столь удачлив, как Мэри.

Его работа, доставлявшая ему большое удовлетворение, заключалась в программировании симулакрумов, изготовлявшихся в Шайенне по заказу правительственной разведывательной службы для проведения бесконечной агитационной работы пропагандистских кампаний против окружавших США коммунистических государств. Лично он был глубоко убежден в правомерности и необходимости выполняемой им работы, но никакими рациональными доводами нельзя было хоть кого-нибудь убедить в том, что это высокооплачиваемое или благородное занятие. Составляемые им программы — стряпня — наиболее мягкое из всех подходящих для этого выражений — были инфантильными, насквозь фальшивыми и тенденциозными. Они, главным образом, были рассчитаны и на школьников как в самих США, так и в сопредельных коммунистических государствах, и на широкие массы людей с низким образовательным уровнем. Он, по сути, был халтурщиком. И Мэри подчеркивала это много-много раз.

Однако, халтура это или нет, он продолжал именно эту работу, хотя и было немало иных предложений за все шесть лет, что он состоял в браке. Скорее всего, это можно было объяснить только тем, что ему просто доставляло удовольствие слушать собственные слова из уст человекоподобных симулакрумов. А возможно, еще и потому, что он испытывал внутреннюю потребность заниматься столь жизненно необходимым для его страны делом — ведь США приходилось занимать круговую оборону, политическую и экономическую. А для этого нужны были такие люди, которые согласны были работать на правительство, прекрасно сознавая, сколь мизерна получаемая ими зарплата, и стоически делать работу, лишенную каких-либо героических или привлекательных сторон. Кто-то ведь должен был программировать симулакрумов-пропагандистов, которых засылали в самые дальние уголки планеты работать как полномочных представителей ЦРУ и агитировать, убеждать, сеять сомнения. Но…

Кризис разразился три года тому назад. Один из клиентов Мэри — у которого были невероятно запутанные семейные отношения, и три любовницы одновременно, — оказался телевизионным продюсером. Джеральд Фелд был главным режиссером и владельцем знаменитого, в своем роде единственного и неповторимого телевизионного эстрадного шоу с участием Банни Хентмана. Мэри как бы невзначай подсунула Фелду несколько рукописей программ, созданных Чаком для местного филиала ЦРУ в Сан-Франциско. Фелд прочел их с интересом, потому что в них была — а именно это и обусловило выбор Мэри — немалая доля юмора. Это было особым талантом Чака — он создавал программы, весьма существенно отличавшиеся от обычной напыщенно-торжественной бредятины… Говорили, что они были наполнены остроумием, оно так и сверкало в каждой строчке. И Фелд согласился. Он попросил Мэри организовать встречу с Чаком.