Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии 1917-1921

• Название: Высшие кадры Красной Армии 1917-1921
• Автор: Сергей Войтиков
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45444-0

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Что собой представлял «триумвират наркомов», якобы выбранных II Всероссийским съездом Советов? Как велась тайная война с Германией после подписания Брестского мира? Действительно ли левые эсеры были полусумасшедшими «революционными романтиками», стоявшими на позициях «священной войны» без регулярной армии? Как Красная Армия стала мощнейшим политическим институтом? Каков коллективный портрет «кадров Троцкого»? Как военная контрразведка стояла на страже Красной Армии? Что представляла собой оборотная сторона советского военного строительства?.. На эти и многие другие острые вопросы отвечает в своей книге историк Сергей Войтиков. Автор анализирует тот период Гражданской войны, когда управление Красной Армией проходило путь становления — от создания Комитета по делам военным и морским до масштабной реорганизации центрального аппарата управления РККА, начавшейся в феврале 1921 года.

Основана книга на многих неизвестных документах, в большинстве ранее не привлекавшихся к исследованию, впервые выявленных более чем в 40 фондах четырёх архивов: трёх федеральных и одного регионального.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

По итогам заседания Высшего военного совета, собравшегося в широком составе (присутствовали М.Д. Бонч-Бруевич, зам. председателя Э.М. Склянский и члены — большевик В.А. Антонов-Овсеенко, военные специалисты генерал Н.М. Потапов и контр-адмирал Евгений Андреевич Беренс), положения доклада М.Д. Бонч-Бруевича были полностью одобрены[368].

Аппетиты Германии стали настолько огромными, что в конце мая 1918 года советское военное ведомство всерьёз началось готовиться к войне. 28 мая Высший военный совет одобрил предложение М.Д. Бонч-Бруевича о проведении крупномасштабной агитации за создание крепкой боеспособной армии против Германии[369], а 31 мая принял конкретный план для усиления боеспособности армии в связи с военной опасностью со стороны Германии[370]. Хотя М.Д. Бонч-Бруевич, по его воспоминаниям, пошёл на службу большевикам «для организации отпора внешнему врагу (немцам)»[371], генерал был крайне осторожным политиком[372], а потому не мог предлагать высшему военному руководству решения, расходящиеся с политикой Кремля.

6 июля был убит Мирбах. Как известно, целью убийства был срыв Брестского мира, ненавистного как противникам большевиков, так и представителям революционного лагеря — левым эсерам, левым коммунистам, интернационалистам и др.[373]

Убийство повлекло за собой осложнение и без того непростых советско-германских отношений: 14 июля советскому правительству был предъявлен германский ультиматум, содержавший требование о введении в Москву воинского батальона для охраны посольства[374]. 15 июля 1918 года Совнарком сообщил Высшему военному совету о возможности перехода германских войск в наступление. Высший военный совет постановил принять в Завесе все необходимые меры к оказанию наибольшего сопротивления (перегруппировка войск, применение техники к разрушению сооружений, создание препятствий и пр.); подготовить возможность партизанской борьбы; при отступлении оставлять в оккупированных местностях хорошо организованные боевые и разведывательные группы; принять срочные подготовительные меры к эвакуации всего ценного военного имущества и (это через СНК предполагалось поручить Наркомату путей сообщения) своевременно увести подвижной состав. Кроме того, предполагались: милитаризация личного состава железнодорожных линий «и вообще средств сообщения, являющихся путями и средствами передвижения войск, боевых запасов и эвакуации»; издание правительственного декрета о мобилизации достаточного количества возрастов с перечнем тех дивизий, для укомплектования которых эти возрасты принимаются, в соответствии с расписанием Главного штаба, на составление которого давалось 24 часа[375].

Но, как известно, 15 июля началось крупное сражение между немецкими и англо-французскими войсками (Второе Марнское) — последнее генеральное наступление немецких войск за всю войну, проигранное немцами в августе. Уже в конце июля 1918 года стало ясно: 1) «Германии через несколько времени предстоит быть разгромленной», а Бонч-Бруевич «никаких революционных фронтов не признавал», за что подвергся обоснованной критике[376]; 2) судьба революции решается на Восточном (противочехословацком) фронте. Смену приоритетов зафиксировало постановление Высшего военного совета от 23 июля. В Совет поступили важнейшие сведения из СНК: «нельзя ожидать в ближайшее время наступления со стороны Германии…»[377]. В этом контексте дополнительное соглашение с Германией от 6 августа 1918 года, по которому Советская Россия обязалась уплатить Германии 6 млрд марок, выглядит довольно странно.

В архивах хранятся документы, которые позволяют по-новому взглянуть на уже известные исторические сюжеты. По мнению исследователя А.Л. Фраймана, Брестский мир дал «возможность приступить к осуществлению ряда мероприятий по организации более интенсивной обороны подступов к Петрограду»[378]. Так, в Российском государственном военном архиве отложились сведения о кредитах, отпущенных на оборону Петрограда и Москвы после подписания Брестского мира. Эти, на первый взгляд, ничем не примечательные документы малоиспользуемого фонда Военно-законодательного совета представляют собой документальную загадку. 5 марта (ещё до переезда госаппарата в Москву) на оборону Петрограда в распоряжение Наркомвоена отпустили 28 млн руб., а на оборону Москвы — 50 млн руб. Такая разница в кредитах в принципе объяснима. Вероятно, вопрос о переезде Совнаркома в Москву был решён ещё раньше. Интересно другое. Технический комитет при Военно-хозяйственном совете, рассмотрев 17 апреля 1918 года ходатайство военного руководителя Северного участка и Петроградского района отрядов Завесы генерал-лейтенанта А.В. Шварца о дополнительном ассигновании 12 млн. руб. на оборонительные работы в Петроградском районе, счёл возможным выделить деньги, если они «пойдут на производство подробных съёмок местностей Петроградского района, проведение новых дорог, несомненно нужных или для местного населения, или для сообщения этого населения с Петроградом, ремонт существующих дорог, проведение телеграфных или телефонных линий между населёнными пунктами, ремонт или приспособление для нужд штабов, существующих в общественных пунктах общественных сооружений вроде школ и больниц, а в крайнем случае, даже и на постройку в населённых пунктах новых зданий для нужд обороны, при непременном условии предназначения их впоследствии для культурных нужд населения; наконец, нет возражений против расходов на организацию, попутно с работами на оборону — будущих общественных работ, самое название которых связано с производительностью и продуктивностью…». Решение более чем пацифистское: фактически речь шла о продолжении реализации курса Николая Подвойского — на конверсию военного аппарата. Проведение в жизнь такой политики, по замечанию исследователя М.А. Молодцыгина, должно свидетельствовать о полнейшей убеждённости военного руководства «в безграничной вере, что войне не бывать, армия будет не нужна»[379]. О закономерности решения Технического комитета ВХС свидетельствует и реакция М.Д. Бонч-Бруевича: военный руководитель Высшего военного совета, посовещавшись с новым военруком Северного участка отрядов Завесы Д.П. Парским (Шварц отказался продолжать сотрудничество с Советской властью), вообще распорядился сократить оборонительные работы в Петрограде и дал указание Парскому представить новый проект работ с расчётом необходимых кредитов на их производство[380]. В марте-апреле 1918 года Военно-хозяйственный совет работал под бдительным оком «правой руки» Троцкого — члена Высшего военного совета и коллегии Наркомвоена Э.М. Склянского. Что следует в таком случае из решения ВХС и указания М.Д. Бонч-Бруевича? — в военном ведомстве старались не допустить дальнейших территориальных потерь, но при этом к ближайшему возобновлению войны с Германией не готовились. В чём-то решение ВХС и указание Бонч-Бруевича Д.П. Парскому дополняют опубликованные австрийской исследовательницей Э. Хереш документы о финансировании немцами большевиков[381].

Переписка о «финансировании» обороны Петрограда и Москвы наводит на мысль об уверенности советского военного руководства в сохранении мира с Германией; появление Завесы имело целью лишь недопущение дальнейших территориальных захватов со стороны Германии — по образному заявлению лидера левых эсеров М.А. Спиридоновой от 19 апреля 1918 года, большевики, противостоя германскому империализму, «держатся за маленькую прифронтовую полосу и отстаивают какую-то демаркационную линию, которая на бумаге написана и подписана той и другой стороной»[382]. Материалы высшей военной коллегии и центральных военных управлений Советской России подтверждают разделяемый позднейшими исследователями вывод А.О. Чубарьяна: большевики, тяготясь «кабальным» миром с германскими империалистами, были вынуждены соблюдать его, так как судьба русской революции теперь зависела от германского кайзера, его военных и дипломатов[383].

Раздел III Подавление левоэсеровской альтернативы

Глава 1 Ликвидировать левоэсеровскую «опасность»: как большевики отстранили временных попутчиков во власти от руководства Красной Армией?

В 1990-х годах началось активное изучение небольшевистских партий времён Гражданской войны, в частности, временных попутчиков большевиков во власти — Партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР).

Опубликованные в 1990-х — начале 2000-х годов документальные сборники о левых эсерах[384], а также документы Российского государственного военного архива (РГВА) и Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) позволяют восполнить этот серьёзный пробел.

М.А. Спиридонова в «Отчёте по крестьянской секции» подчеркнула, что на заседании III Всероссийского съезда Советов (февраль 1918 г.) все представители армии разделяли программу ПЛСР по социализации земли[385].