Рэмси Кэмпбелл - Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник)

• Название: Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник)
• Автор: Рэмси Кэмпбелл
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092845-3

В самом начале XIX столетия немецкие лингвисты братья Якоб и Вильгельм Гримм начали собирать во всей Европе народные сказки, чтобы сохранить истории, устно передававшиеся из поколения в поколение. Братья Гримм стали авторами одной из первых антологий хоррора.

В наши дни, когда эти сказки обрели небывалую популярность, Нил Гейман, Гарт Никс, Ремси Кэмпбелл и другие мастера ужасов представляют свою трактовку классических сказочных сюжетов. Каждая из этих историй пугает и очаровывает по-своему, но объединяет их одно – все они написаны на основе самых ранних, не приглаженных цензурой версий знаменитых сказок.

---

Блеймир кивнул и отошел от стола.

– Они уже совсем близко, – сказал он, но обращаясь не к Труди. – Нам нужно приготовиться, Ринтаннен.

Самое большое пугало вскочило, за ним поднялись и остальные, растопырив руки, будто скривившиеся марионетки. Возможно, это было только воображение, но Труди показалось, что лица пугал посуровели – что глаза их сузились, тщедушные плечи распрямились, ноги окрепли и обрели устойчивость.

– Господи Иисусе! – только и смог вымолвить Чарльз.

Труди не хватило и на это. Она прижала ладони ко рту, стараясь скрыть внезапный восторг от того, что мир снова обретал утраченную радость, детскую радость. Да, в нем были опасности, в этом новом прекрасном мире, были и вещи, которых она не понимала… но в нем было еще и волшебство.

Ахххххум!

Грохот за кухонной дверью звучал все громче, от ударов посуда на столе подпрыгивала и дребезжала.

Дверь распахнулась.

– Они здесь, – объявил Блеймир.

XII. Битва на кухне

Блеймир сгреб фотографии и вручил Труди, вложив в ее ладони, точно это были бесценные сокровища. Труди задрожала, ее тело сотрясалось, словно под ударами тысячи кулаков.

– Сосредоточьтесь на мальчике. – Голос Блеймира был не громче шепота.

Все тело Труди содрогалось в конвульсиях, но не под физическим натиском, а от наплыва образов и картин.

– Моя… моя д-д-дочь, – вот все, что ей удалось вымолвить. – Гм… ээ… оооо… мммм.

Каждая попытка заговорить была похожа на реакцию на сильные удары в солнечное сплетение.

Блеймир погладил ее по плечу. Труди попробовала повернуться, и тут же одно из пугал склонилось над застывшим тельцем мальчика и, подняв, положило его на кухонный стол, сдвинув в сторону посуду и приборы.

– Сосредоточьтесь на мальчике, – повторил Блеймир, не сводя глаз с кухонной двери.

Этого всего просто не может быть, думала Труди. Она слышала слабый, отдаленный звук, похожий на стенание. Она видела, как остальные пугала поднялись на своих шестах и вперевалку, как пингвины, окружили мистера Блеймира. Труди стиснула зубы и проглотила комок… ее удивило и встревожило, когда стенание внезапно прекратилось.

– Дорогая, – прошептал Чарльз, – это все нам только кажется, правда же?

Она посмотрела на съежившуюся фигурку на столе и с любовью погладила личико.

– По-моему, нам не кажется, Чарли, – ответила она. – Это наш сын.

– Наш сын… – Он мог бы задать вопрос, но в этом больше не было никакого смысла. Такова была реальность – это реальность?! – с которой они столкнулись.

– Поговори с Томом, – сказала жена. – Расскажи ему все, что знаешь.

Блеймир вскрикнул, и Труди вовремя подняла голову, чтобы увидеть коренастого лысого человека, приоткрывающего кухонную дверь. Он крякнул, и за ним показались другие, целая вереница странного вида людей, крепко уцепившихся друг за друга.

Чарльз изумленно озирался, одну руку он положил на тельце на столе, другую вытянул вперед в защитном жесте, будто отгоняя злых духов.

Но существа, ломившиеся в дверь, не были духами, по крайней мере, не в привычном понимании этого слова – скорее, они напоминали заглавных персонажей «Трех балбесов»[26], только их было намного больше: высокие и коротышки, тощие и раздутые, как бочки на ножках. У одних были костлявые лица с темными кругами вокруг глаз, у других круглые физиономии, лоснящиеся от жира, с узкими прорезями ртов без намека на улыбку или приветливость.

Ахххххум! – вопили они, долгополые бурые одежды развевались на них, как плащи, когда они разом поворачивались и бросались вперед, держась за руки, кто топоча по дощатому полу сапогами, кто цокая когтями. От тех, кто находился в коридоре, на полу с мягким ковровым покрытием, звук шел более приглушенный.

– Посмотрите в ящиках, – распорядился Блеймир.

В кухню протиснулось еще несколько существ, они вытягивали перед собой цепкие лапы, но тут…

Ахххххум!

… несколько застряли в двери.

– Цепь Артемиды, – сказала Труди.

Два пугала бросились к кухонным шкафам и принялись выдвигать ящики, главным образом пустые, потому что Труди не успела еще распаковать вещи – впрочем, она все равно не представляла, что ищут ее странные гости.

– Оружием может стать все, что угодно, – отрывисто бросил Блеймир.

– Вы читаете мысли?

Блеймир не ответил ей, а только крикнул: «Да!», когда одно из пугал повернулось, размахивая большим разделочным ножом.

– Значит, нужно найти того, что в воде, и разрушить его соединение с остальными? – спросила Труди.

– Ну, можно, конечно…

Ахххххум!

… поступить проще – пробраться к кухонному лифту и разрубить цепь как можно ближе к нему.

– И что тогда?

Ахххххум!

– Они все равно будут прибывать, но мы выиграем время.

– Для чего?

– Чтобы вернуть мальчика.

Чарльз слушал их, а сам перебирал фотографии. Он хмурился. Может, эти снимки были сделаны в каком-то другом, параллельном варианте мира? Он уже начинал думать, что так оно и было. Он посмотрел на Труди.

Ахххххум!

– Он велел нам сосредоточиться на мальчике, – напомнила она.

Перебрав еще несколько фотографий (которые, казалось, все прибывали и прибывали, уж во всяком случае, сейчас их было намного больше, чем в начале), Чарльз откликнулся:

– Что я должен делать?

– Рассказывайте ему что-нибудь, – сказал Блеймир. – Обо всем, что видите на фотографиях… там на них много, много историй. В конце концов, разве не этого все мы хотим, разве не в этом нуждаемся? В рассказах и историях.

Чарльз наклонился над фигуркой на столе.

– Привет, Том! – Имя правильно легло на язык, как попкорн в кинотеатре. (Они с Труди водили когда-то этого мальчика в кино? Чарльз вообразил, что это было, что они делали это, много раз.) Он порылся в фотографиях, одну за другой выложил их перед лицом мальчика. Но у мальчика закрыты глаза… так ли? В самом ли деле закрыты? Чарльз был уверен, что заметил щелочку, похожую на полоску света под дверью. И тут, как раз собравшись перевернуть еще один снимок, он замер… на фотографии был мальчик, тот самый мальчик, что лежал сейчас перед ним, и он обнимал Чальза за ноги так крепко, как только сын может обнимать за ноги своего отца. – Это ты… – начал он хрипло.

Том, его зовут Том, – сообщил голосок внутри.

– Ты стоял рядом со мной. Ты был огорчен, – сказал Чарльз. Он сказал так, потому что помнил это. – Я помню… я это помню! – крикнул он и впился глазами в фотографию. Он не представлял, кто мог их снимать, потому что Труди тоже стояла в кадре, с огорченным видом.

Труди подняла на него глаза и…

– Хомяк, – сказал Чарльз, как будто напоминал ей про что-то само собой разумеющееся. Но Труди…

Ахххххум!

… безучастно смотрела на снимок.

– Том, – прошептал Чарльз и погладил лоб сына, наклонившись к нему как можно ближе. И он напомнил мальчику, как у них в гостях были Рэй и Джин, как Том хотел показать хомяка двум их дочкам, Ребекке и Лоре. Но был так возбужден и так торопился, поднимая деревянную дверцу клетки, что…

Чарльз помотал головой.

– Я никогда этого не делал, – проговорил он. – Никогда не… я никогда не мастерил клетку для хомяка.

– Расскажи до конца, – прошептала Труди. – Смотри.

Она показала на…

Ахххххум!

… мальчика – тот облекался плотью. В этом не могло быть никаких сомнений. И краска медленно возвращалась на его щеки.

– … в общем, ты уронил дверцу и придавил хомяка.

– Толстик, – вмешалась Труди, – Его звали Толстик… твоего хомяка.

Пораженный Чарльз воззрился на жену.

Ахххххум!

Повернув голову, он увидел, что одно из пугал размахивает лопаткой, обнаруженной в ведерке для угля у черного хода. Лопатка ударила двух троллей, и они расцепились, нарушив Цепь Артемиды, – и лучше всего было то, что они находились довольно близко к началу цепи, поэтому все тролли, стоявшие дальше, тут же разлетелись снопами искр.

Труди погладила мальчика пальцем по щеке. Ей показалось, или там была слезинка?

И разве не стало лицо мальчика мягче на ощупь?

– Продолжай, – сказала она.

На следующем фото мальчик сидел у Чарльза на коленях.

– Боже! – выдохнул Чарльз.

– Что такое?

Ахххххум!

Он начал цитировать по памяти: «Начнем с того, что стоял октябрь, месяц, особенный для мальчишек…»[27]

У них за спиной Блеймир ухватил тролля за голову и, крякнув, крутанул ее так, что раздался громкий треск. Продолжая слушать и глядя, как тролль рассыпается зеленым фонтаном искр, Труди подумала, что если у боксеров и борцов уши бывают похожи на цветную капусту, то у этих тварей целые физиономии, как цветная капуста.

Вокруг них вели бой Блеймир и пугала, размахивая предметами, найденными в коробках и ящике для кухонной утвари.