Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности

• Название: Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности
• Автор: Борис Рыбаков
• Издательство: Академический Проект
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8291-1516-6

Книга представляет собой фундаментальный труд выдающегося отечественного историка и археолога акад. Б.А. Рыбакова, посвященный проблеме происхождения восточных славян и Руси, киевскому периоду древнерусской государственности и периоду обособления русских княжеств вплоть до монгольского нашествия XIII в.

На основе привлечения огромного источниковедческого и археологического материала автор последовательно обосновывает свою во многом оригинальную точку зрения на такие спорные проблемы, как происхождение названия «Русь», существование древнейшей династии киевских князей VI—IX вв., роль норманнов в становлении русской государственности. Особое внимание автор уделил исследованию причин возникновения периода раздробленности Руси по окончании правления Владимира Мономаха.

Адресуется студентам, преподавателям и научным работникам гуманитарных университетов, а также самому широкому кругу читателей, неравнодушных к истории возникновения своего отечества.

---

Решая вопрос об «острове русов», нам нужно в том калейдоскопе народов, которые мелькали в низовьях Дуная, выяснить место и роль славянских племен в заселении этого «острова». Славяне существенно отличались от кочевников (как иранцев, так и тюрок) своими колонизационными возможностями и устремлениями. Для всех кочевников карпато-черноморский проход являлся только воротами в Западную Европу, путем на Средний Дунай в Карпатскую котловину, представлявшую собой громадное, огражденное горами и орошенное реками пастбище в сотни километров в поперечнике. Здесь обосновалось ядро гуннской державы Атиллы, здесь был центр Аварского каганата, здесь кочевники венгры обрели свою новую родину, оставшись навсегда в этом благодатном краю. Низовья же Дуная были всегда окраиной как для кочевых племен причерноморских степей, так и для кочевников, уже проникших на Средний Дунай. Продвижение славян к этой промежуточной территории облегчалось тем, что лесостепной клин опускался далеко на юг именно в этом северо-западном углу Черноморского побережья. Небольшие лесные массивы между Днестром и Прутом облегчали славянам-земледельцам подход и к морю и к Дунаю.

Уже в конце I в. н.э. славяне-венеды начали подбираться к дунайским гирлам. Тацит сообщает о том, что венеды в своих походах доходили до народа певкинов, живших на Дунае. Именем певкинов был назван остров Певка, образуемый двумя гирлами Дуная (позднейший остров св. Георгия). Походы, очевидно, закреплялись колонизацией, т. к. на Певтингеровои римской дорожной карте III–IV вв. н.э. венеды и венедо-сарматы показаны близ Нижнего Дуная. В это же время вестготы, теснимые гуннами с востока, продвинулись за Дунай в интересующую нас область близ «дунайского острова русов», в Мезию, а в 378 г., разбив римлян, готы овладели временно Балканским полуостровом, но вскоре, в начале V в. н.э., ушли далеко в Северную Италию. Император Феодосии Великий (379–395) был в союзе с готами, и его называли «другом готов». Интереснейшее сведение о взаимоотношении Феодосия с русами содержит «Степенная книга»; московские историки XVI в. нашли какой-то важный источник, не сохранившийся до нас.

«Еще же древле и царь Феодосии Великий имеяше брань с ръусскими вой; его же укрепи молитвою великий старец египтянин именем Иван Пустынник»{249}.

За несколько лет до этого готский князь Германарих враждовал с «вероломными росомонами»; теперь византийский император, союзник готов, воюет с «русскими вой». Убийство Германариха росомонами произошло до ухода готов из Северного Причерноморья; война Византии с русами — после ухода готов на Балканы. В условиях гуннского нашествия, заполонившего весь северный берег Дуная, война греков с русами могла происходить только южнее этой реки, и одним из наиболее вероятных районов является Добруджа с ее позднейшим «островом русов».

Возможно, что русы, воевавшие при Феодосии с византийцами, обозначены на Певтингеровои карте как «венедо-сарматы». Ведь еще Тацит писал о смешении венедов с сарматами, а русы — одно из самых южных восточнославянских племен, наиболее близкое к сарматам. Тогда свидетельство «Степенной книги» приобретает географическую конкретность: столкновение произошло где-то в северо-восточном углу империи, близ низовий Дуная, где были и византийцы, и готы, и русы (враждовавшие с теми и с другими). Иное место для военного соприкосновения империи с русами предположить трудно, т. к., во-первых, из-за гуннов, приведших в движение целый ряд племен Восточной Европы, империя утратила связь с римскими опорными пунктами в Северном Причерноморье, а во-вторых, и внутри самой империи хозяйничали готы — война «друга готов» с русами могла быть только пограничной, а на границе русы (венедо-сарматы) жили в низовьях Дуная.

Значительно уверенней можно говорить о заселении низовий Дуная славянами (а в их числе и русами), начиная с VI в. н.э. Огромный военно-колонизационный поток шел с севера через Дунай. Одним из географических ориентиров, определяющим положение славян, был для современников город Новиодунум, находившийся на севере нашего «острова». Римская дорога от Новиодунума шла через весь «дунайский остров» на юг, через город Ульметум в центре «острова» и, пересекая Траянов вал на юге, выходила уже за его пределы к городу Тропеум Траяни с его знаменитым монументом императора Траяна, поставленным в 106–109 гг. в ознаменование победы над Дакией. Гигантский сорокаметровый памятник (по имени которого назван город) был своего рода маяком для славянских отрядов, перешедших Дунай и направлявшихся в глубины империи. Спустя шесть столетий после славянских походов по римской дороге от Новиодунума до Тропеума Трояни, киевский поэт вспоминал былины, сложенные Бояном о далеких временах балканских походов, былины, в которых Боян сам сопоставлял новое со старым.

«Свивая славы обаполы сего времени рища в тропу Трояню чрес поля на горы…»

Здесь автор «Слова о полку Игореве» в прекрасной лаконичной форме упомянул давние походы своих предков, воспетые его предшественником Бояном: славяне тогда действительно шли сначала степями («чрес поля…»), а потом преодолевали хребты Балканского полуострова («на горы…»), и ориентиром для них был знаменитый Tropheum Traiani — «Тропа Трояна», видимый тогда, вероятно, уже с середины «острова». Когда славяне расселились на Балканском полуострове, то вокруг Тропы Трояней оказались хорошо знакомые нам северяне, участники русского племенного союза (см. выше) в Среднем Поднепровье. Наиболее вероятно, что сюда, по соседству с «островом русов», переселилась лишь какая-то часть приднепровских северян, а остальные остались «на Десне, на Суле и на Сейме», где их знает летопись{250}.

Не удивительно, что поэт, воспевавший князя Северской земли, знал о древних северянах, рыскавших некогда к Тропе Трояней за Дунаем. Дунайские походы VI в. были темой былин, певшихся еще в середине XI в. (Боян), но, к сожалению, до нас не дошли эти древние эпические песни. Только может быть, имя Дуная, ставшего эпической обобщенной рекой русских былин Х-XII вв., явилось отголоском сказаний о событиях VI в. Сказания об эпохе балканских походов были известны и Нестору. Он обратился к ним ради того, чтобы опровергнуть сплетни о Кие-перевозчике, и показал, что Кий — князь, не только построивший столицу Полян-Руси, но и принявший великую честь от императора в Константинополе.

Идея «острова русов», «крепости от всех посягающих», возникла еще в VI в. и принадлежала она строителю Киева, князю Полян-Руси. Он предвосхитил действия киевского князя Святослава, который 400 лет спустя обосновался здесь, в низовьях Дуная, и, «охабив» Киев, заявил: «хощю жити Переяславьци в Дунай… яко ту вься благая съходяться». Город Кия на Дунае исследователи помещают то у южного гирла Дуная, то в западной части «острова» близ переправы через Дунай.

Трудно судить, насколько надежно указание на точное место, но не подлежит сомнению, что Киевец находился в низовьях Дуная, в пределах «острова». Князю Кию не удалось закрепиться на Нижнем Дунае — «не даша ему ту близь живущий», которыми для того времени могли быть авары. Летописец очень внимателен ко всему тому, что касалось славян на Дунае, помимо указания на колонизацию Дуная славянами, он сообщает о нападениях валашских племен («Волохом бо нашьдъшем на словены на Дунаискыя и седъшем в них и насилящем им»), об изгнании волохов «белыми уграми», о нападениях авар и о приходе тюрко-болгарских племен:

«Словеньску же языку, якоже рекохом, живущю на Дунай, придоша от Скуф, рекъше от Козар рекомии Българе и седоша по Дунаеви и насильници Словеном быша»{251}.

В этих заметках подразумеваются по преимуществу события, происходившие на Нижнем Дунае. О славянах, расселившихся к этому времени до Адриатики и Эгейского моря, речи нет; все внимание сосредоточено не на славянстве вообще, не на Руси, а на «словенах дунайских».

В неблагоприятных условиях почти непрерывных нашествий новых волн кочевников дунайские славяне использовали естественную защищенность будущего «острова русов» и селились внутри него, что известно нам по археологическим материалам VII–VIII вв. Но о такой могучей крепости, какой описывают «остров русов», у нас нет сведений. Для Византии это была утраченная окраина, для Болгарии — более или менее спокойный тыл с кочевьями родственных племен, а Русь еще только набирала силу и воевала с кочевниками непосредственно у своих границ. Однако мы не должны забывать, что непосредственно к нашему «острову» примыкали с северо-востока поселения восточнославянских племен тиверцев и уличей по Днестру, Дунаю и побережью моря: «И бе мъножьство их». «И суть гради их и до сего дьне». Свидетельство Нестора подкреплено точными данными Баварского географа (IX): у тиверцев 148 городов, а у уличей — 318. Летописец располагал данными о происшедшем некогда существенном перемещении уличей из междуречья Днепра и Буга на юго-запад к Дунаю. Когда и в силу каких причин произошло переселение уличей на Дунай? Единственным событием, приведшим к такому переселению, могло быть только продвижение мадьяр в середине IX в. Как выяснено выше, информаторы составителя «Худуд ал-Алем» отразили обстановку первой половины IX в., когда могущественные мадьяры занимали огромное пространство в 100 фарсангов между Доном и Северским Донцом. Они нападали на славян, уводили их в рабство и продавали в Керчи. Синхронных сведений об «острове русов» нет; Худуд ал-Алем» называет славян у Черного моря, что вполне соответствует первой позиции уличей у Днепра «оли и до моря», но ничего не говорит об острове русов.