Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)

• Название: Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)
• Автор: Сергей Симонов
• Издательство: (СИ)
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2015

Альтернативная история... Попытаемся представить, что будет, если подробная информация о будущем попадёт к самому непредсказуемому лидеру ХХ века? Как могла бы повернуться история СССР после Великой Отечественной войны, будь у тогдашнего руководства страны возможность "заглянуть за горизонт"? Как могли бы развиваться экономика, сельское хозяйство, промышленность, и оборона страны?

---

   Переполошившиеся монахи провели Первого секретаря ЦК по монастырским коридорам в покои патриарха. Идя по залам и коридорам, Никита Сергеевич поглядывал по сторонам, зорко подмечая все детали, подсчитывая, сколько монахов он встретил, как они выглядят, как одеты, чем заняты...

   Алексий I принял Хрущёва в своём рабочем кабинете, здесь же находился и патриарх Афинагор. Он сориентировался даже быстрее, и после первых приветствий обратился к Никите Сергеевичу со словами искренней благодарности за помощь в освобождении Константинополя и спасении православных от турецкого геноцида.

   – Мы, безусловно, не ожидали подобной отзывчивости от коммунистов, – признался в конце своей речи Константинопольский патриарх. – Приятно сознавать, что многовековые узы дружбы между русским и греческим народами не зависят от нюансов идеологии.

   – Советский народ совсем недавно столкнулся с фактами геноцида со стороны немецко-фашистских захватчиков, – ответил Хрущёв. – Поэтому известие о творимой турками резне греческого населения вызвало живой отклик среди наших сограждан. Учитывая, что НАТО продемонстрировало свою полную несостоятельность и откровенное нежелание урегулировать конфликт мирным путём, хотя имело для этого все средства и возможности, мы были рады оказать народу Греции самую действенную и непосредственную помощь. Я рад, что наши совместные усилия завершились столь значимым успехом.

   После этого обмена любезностями Никита Сергеевич перевёл разговор на монастырские порядки:

   – Знаете, я ведь никогда ещё в монастыре не бывал. Для меня это всё совершенно ново. Нельзя ли чуть подробнее узнать, чем тут люди занимаются, что делают, как живут, каков у них распорядок, жизненный уклад? Может, они в чём-то нуждаются?

   Слегка ошарашенный патриарх, как гостеприимный хозяин, тут же повёл Первого секретаря по всем хозяйственным помещениям лавры, демонстрируя, отчасти даже с гордостью, какие в монастыре есть редкие иконы, рукописные книги, чем заняты монахи, рассказал об их повседневной жизни... Хрущёв всё запоминал, подмечая каждую мелочь.

   Пройдя вместе с обоими патриархами по всем помещениям лавры, Первый секретарь вернулся в патриаршие покои. Разговор естественным образом зашёл о месте и значении религии в современном обществе. Патриарх Алексий напомнил о майской встрече 1958 года, и достигнутом на ней взаимопонимании.

   – Я надеюсь, что наш тогдашний разговор с вами, Никита Сергеич, возможно, сыграл свою, пусть небольшую, роль в принятии вами решения оказать помощь Греции.

   Хрущёв не стал разубеждать патриархов, в момент принятия решения он думал о проливах, о развитии туризма, о вытеснении англичан с Кипра, но уж никак не о православии. Но, если им нравится так думать – пусть думают.

   Патриарх тем временем припомнил обращение Сталина к РПЦ в 1941 году, посетовал на то, что после войны процесс примирения идеологий застопорился.

   – Я уверен, Никита Сергеич, что русская православная церковь могла бы принести много пользы Советскому Союзу, будь у нас возможность шире участвовать в повседневной жизни русского народа, из которой религия после октября 1917 года оказалась вытеснена...

   – Пользу приносить хотите? – Хрущёв, хитро сощурившись, посмотрел на патриарха.

   – Конечно, ведь Русская Православная Церковь есть плоть от плоти русского народа... – завёл всё ту же тему патриарх. – Вот если бы мы могли активнее помогать людям...

   – Прямо сейчас я эти вопросы обсуждать не готов, – мягко прервал его Никита Сергеевич. – Мой визит, хотя и несколько неожиданный – уж простите великодушно, занят я сильно, потому и пришлось сорваться внезапно – так вот, мой визит связан с пребыванием патриарха Афинагора в Советском Союзе, и носит, скорее, протокольный характер.

   Патриарх Константинопольский расплылся в улыбке, польщённый таким вниманием и почтением со стороны не кого-то там, а лидера коммунистического мира, считавшегося у иерархов церкви главным безбожником и едва ли не живым воплощением дьявола.

   – Но если Русская Православная Церковь в вашем лице готова продолжить диалог по поднятым вами вопросам, – сказал Первый секретарь, – я приглашаю вас, и вашего гостя, патриарха Афинагора, собраться в ближайшие дни в Кремле, и всё обсудить. Что скажете?

   Крючок был заброшен, и рыба клюнула.

   – Безусловно, буду рад встретиться с вами и обсудить любые вопросы по этой части, – заверил патриарх Алексий.

   – Я с удовольствием приму участие в столь важной для будущего православия встрече, – поддержал его Афинагор.

   – Вот и договорились, – подсёк Хрущёв. – С вами свяжется мой помощник, фамилия у него вам хорошо знакомая – Шуйский, Григорий Трофимыч. Расписание у меня плотное, но для вас пару часов постараюсь найти.

   Как Никита Сергеевич и обещал, «пару часов» для разговора он нашёл. Уже на следующий день оба патриарха были приглашены в Кремль. Сюрпризы начались с первого момента, когда, войдя в кабинет Первого секретаря ЦК КПСС, патриархи обнаружили там бородатого мужчину в мусульманской одежде, и переводчиков.

   – Прошу, проходите, знакомьтесь, – Хрущёв, как гостеприимный хозяин, представил друг другу гостей. – Патриарх Московский и Всея Руси Алексий, Его Божественное Всесвятейшество Архиепископ Константинополя -- Нового Рима и Вселенский Патриарх Афинагор, духовный лидер Ирана, Великий Аятолла Сейед Махмуд Элайи Талегани.

   Иерархи церкви, оправившись от удивления, расселись в кресла.

   – Я решил, пользуясь редким случаем пребывания в СССР нашего иранского гостя, провести нашу встречу в несколько расширенном формате, – сказал Никита Сергеевич. – Я знаю, что вы, перед приездом в Москву, посетили несколько городов советской Средней Азии. И каковы ваши впечатления, досточтимый аятолла Талегани?

   Духовный лидер Ирана не спеша огладил бороду и заявил:

   – Я, как говорят у вас, снимаю шляпу перед социализмом. Это невозможный рывок! Социальный, культурный, экономический, духовный. Я заявляю со всей ответственностью, специально для верующих: СССР ближе к царству Божьему, чем любая теократия и сама церковь. И практически совпадает с мусульманской уммой Мухаммеда. Социализм – естественный режим для ислама, русской крестьянской общины и русских православных ортодоксов (староверов). Если бы нам в Иране удалось за те же 40 лет достичь хотя бы десятой части того, что достиг Советский Союз, я умер бы со спокойной душой, сознавая, что жизнь прожита не напрасно.

   После такого заявления патриарху Алексию было сложно обвинять в чём-либо советское руководство. Хрущёв, пользуясь случаем, поспешил развить тему.

   – Мне известно, ваше святейшество, – обратился он к патриарху Константинопольскому, – что вы стремитесь к примирению православной и католической церквей и обеих ветвей христианства. Могу лишь приветствовать вашу подвижническую деятельность.

   (Патриарх Афинагор содействовал примирению христианских церквей Востока и Запада. По инициативе Афинагора в 1964 году состоялась его встреча с папой римским Павлом VI в Иерусалиме – первая встреча предстоятелей Православной и Римско-католической церквей с 1439 г, после чего были отменены взаимные анафемы, существовавшие с 1054 года)

   – Я, по мере своих ничтожных сил, пытаюсь привнести мир и согласие, – ответил Афинагор. – Иногда мне это удаётся.

   – Я ценю вашу деятельность по сохранению мира, – заверил Хрущёв. – Полагаю, вы согласны с утверждением аятоллы Талегани?

   – Возможно, не с каждым словом, но то, что я вижу вокруг себя, свидетельствует о его правоте, – согласился патриарх.

   – Я хочу сказать, – пояснил Никита Сергеевич, – что мы с вами, по сути дела, идём к одной и той же цели, пусть и с разных исходных позиций. И вы и мы каждый по-своему боремся за справедливость. Ведь, как указал один из крупнейших теоретиков революции, князь Пётр Алексеевич Кропоткин, «учение о гегемонии пролетариата могло укрепиться и правильно пониматься только там, где люди воспитывались в культурной среде, проросшей из веры в гегемонию пролетария (плотника) Иисуса Христа. »

   Оба патриарха хором икнули. Ещё никто в их присутствии не называл Христа пролетарием.

   – Гм... – произнёс, наконец, патриарх Афинагор. – Звучит непривычно, но ведь не поспоришь – как-никак, выходит, что Иисус действительно пролетарского происхождения...

   – Если Великая Книга утверждает, что пророк Иса – сын плотника, значит, так оно и есть, – степенно подтвердил аятолла Талегани. – Как я уже сказал, основные достижения социализма полностью соответствуют заветам пророка Мухаммеда, и отнюдь не противоречат Библии.

   – Разница между нами лишь в том, – продолжал Хрущёв, – что церковь обещает человеку царство божие после смерти, а мы в жизнь после смерти не верим, потому как мы – материалисты. Отсюда и наше стремление построить коммунизм, как зримое воплощение царства божия на земле, чтобы каждый мог, как говорится, вкусить его плоды ещё при жизни.