Джефри Триз - Холмы Варны

• Название: Холмы Варны
• Автор: Джефри Триз
• Жанр: Прочая детская литература

---

Огонь отогнал его к борту. Ну что же, если капитан решил героически погибнуть со своим кораблем, спасти его было уже невозможно, а гибнуть сам Алан не хотел. Он начал спускаться по веревочной лестнице. Из окна каюты тоже валил дым, и Алан спрыгнул в холодную воду. Задыхаясь и отплевываясь, он ухватился за руку, которую протянула ему Анджела, и выбрался на камень рядом с ней.

- А где капитан? - спросила она сурово. - Неужели ты бросил его там, раненного?

- Это он меня бросил. - Алана обидел ее тон.

- Вот он! - с облегчением воскликнула Анджела. Капитан тяжело плыл к ним, словно подбитая утка. Они спрыгнули с камня, вошли в мелкую воду и помогли ему выбраться на сушу, обнаружив при этом, что плыть ему мешало не только раненое плечо, но и узел, который он толкал перед собой.

- Пришлось вернуться за этим, - еле выговорил он, задыхаясь.

- Очень хорошо. А теперь дай-ка я сниму повязку и погляжу, не попала ли в рану соленая вода.

- Сейчас, сейчас, синьорина, - отмахнулся от нее Монтано и, присев на корточки, стал развязывать свой узел. - Это поважнее раненого плеча.

- Да уж завязано, во всяком случае, гораздо лучше, - великодушно признала Анджела. - А что это? Что-нибудь очень ценное?

Монтано кивнул. С лихорадочной быстротой он сдернул последнюю тряпку.

- Цела! - радостно воскликнул он. - И ничуть не промокла!

С нежностью любящей матери, отыскавшей своего пропавшего ребенка, он начал осторожно переворачивать страницы "Путешествий" Америго Веспуччи.

Глава десятая. И ОТ ДЕВУШЕК ТОЖЕ БЫВАЕТ ПОЛЬЗА.

Алан никак не мог понять, откуда все они вдруг взялись. При взгляде на эти голые серые горы, исчерченные лиловыми тенями, казалось, что здесь не сумеет прокормиться и кузнечик - не то что человек. А теперь к воде со всех сторон бежали люди - мужчины в узких белых штанах и куртках, украшенных черной вышивкой, в алых кушаках и сверкающих серебряных ожерельях; за ними женщины в черных платьях и пестрых, разноцветных платках, удивительно подвижные, несмотря на длинную одежду; а впереди, по бокам и сзади, - толпы ребятишек.

Тут Алан сообразил, что "Дельфин" уже больше часа был настоящим плавучим маяком - столбом дыма, который был виден на многие мили по всему берегу. Наверное, пастухи в горах и рыбаки, чинившие сети на берегу, долго следили за горящим кораблем. Когда же он исчез в заливе, все зрители устремились туда.

- Они не нападут на нас? - спросил Алан у Монтано. - Ты понимаешь, что они говорят?

- Я знаю десятка два здешних слов, - рассеянно ответил капитан. - Моряк поневоле учится многим языкам.

Он, не отрывая глаз, смотрел на свой гибнущий корабль. Шпангоуты торчали, как обугленные ребра, и борта догорали над самой водой. Вокруг плавали обломки, и местные жители уже начали вылавливать их. В воздухе, как серые снежинки, кружили хлопья пепла.

Однако капитану не пришлось служить толмачом. На берег неторопливо спустился бородатый священник - достоинство не позволило ему, подобрав рясу, пуститься бегом вслед за своими прихожанами, и, хотя, как и все служители православной церкви, он не изучал латыни, оказалось, что он легко и свободно говорит по-гречески. Белокурые волосы Алана его очень удивили, и он удивился еще больше, узнав, что юноша - англичанин. Алан поспешил объяснить, что Анджела - тоже английский юноша и не знает никакого другого языка, кроме английского. Тут Анджела бросила на него негодующий взгляд и гневно спросила по-латыни, не желает ли он, чтобы она вообще молчала. Алан ответил, что вовсе не хочет мешать ее участию в беседе, но чем меньше она будет разговаривать в присутствии посторонних, тем легче ей удастся скрыть, что она не юноша. Анджела возмущенно фыркнула, забыв, что благовоспитанной девице подобает сдержанность.

- Вы должны извинить мою паству, - сказал отец Николай, указывая на мужчин, собиравших обломки. - Край тут бедный, а нас к тому же грабят пираты, как они ограбили вас, и еще турки. До леса отсюда далеко, и каждый кусочек дерева - для нас большая ценность.

- Пусть берут все, что сумеют добыть, - сказал Монтано, когда Алан перевел ему слова священника. - "Дельфина" больше нет. Я остался без корабля. - И, повернувшись спиной к заливу, он последовал за священником, который вызвался проводить их в деревню.

Это и правда была бедная деревушка - на крутом обрыве над рекой лепилось с полсотни побеленных хижин. Под обрывом, там, где зимние разливы нанесли слой плодородной земли, виднелось несколько узких, тщательно обработанных полей; на них уже созревала рожь. Выше по обрыву стояла маленькая церквушка, такая же простенькая и беленая, как и хижины, но с неожиданно высокой колокольней, которая, как они узнали позже, служила не столько приютом старому надтреснутому колоколу, сколько сторожевой башней.

Отец Николай жил в хижине рядом с церковью, и на ее пороге их встретила добродушная старушка - его жена. Но она только ласково улыбалась им, так как не знала никаких языков и не могла даже поздороваться с ними. Увидев ее, Алан сперва даже немножко растерялся: он был католиком, а католическим священникам жениться запрещалось. Но он тут же вспомнил, что у православной церкви правила совсем иные.

Как ни бедна была деревушка, гостеприимство ее жителей поистине не знало предела. Трете чужестранцев были гостями священника, и против этого никто не спорил, однако каждый собирался попировать с ними и торопился принести свою долю угощения. Не прошло и получаса, как на вертелах уже жарились целые бараны. Один рыбак принес форель, другой - морскую рыбу, а женщины притащили довольно тощих кур. Они принесли и большие миски с мягким кисловатым сыром.

Не были забыты ни вино, ни музыка. Несколько мужчин явились с однострунными гуслями, напомнившими Алану старинные деревенские лиры, которые он видел у себя на родине, в Йоркшире.

По-видимому, деревня решила отпраздновать это редкое событие. В маленькой хижине отца Николая могло поместиться не больше тридцати человек, и остальные устроились в чистеньком дворике, иногда заглядывая в дверь, чтобы еще раз посмотреть на чужестранцев, прибывших из-за моря, а все остальное время с удовольствием болтая о собственных делах в тени олеандров.

В хижине, когда жаркое было готово, почетным гостям подали невысокие табуреты. Алан и его друзья попытались сесть на них, но оказалось, что они ошиблись: на табуретки полагалось опираться локтями, сиденьем же служил глиняный пол. Они уселись, как требовал обычай, и начался пир. Еда заняла не больше двух часов, но еще долго после наступления темноты пирующие продолжали пить вино, слушать музыку и танцевать.

Алан очень обрадовался, когда гости после долгого дружеского прощания наконец начали расходиться и священник сказал:

- Вы, наверное, хотите отдохнуть.

Он проводил их в соседнюю комнату, служившую спальней. В ней не было никакой мебели, но деревянный пол был чисто вымыт. Они уже подумали, что им придется спать прямо на полу, но отец Николай поднял фонарь повыше и показал им свернутые овечьи шкуры, которые висели на стене. Он помог им устроиться, а потом расстелил оставшуюся овчину в свободном углу для себя и своей жены. Но Алан заснул прежде, чем он успел погасить фонарь.

На следующее утро они проснулись поздно и тут же начали обсуждать свои дальнейшие планы.

- Попробуем добраться до Рагузы, - сказал Монтано. - Оттуда вы можете продолжать свое путешествие, как и собрались. А мне надо будет явиться к венецианскому посланнику, рассказать, что случилось, и найти корабль, отправляющийся в Венецию.

- Рагуза? - Священник, услышав знакомое название, махнул рукой в сторону гор. - Путь туда долгий, и дорогу найти нелегко.

- Спроси его, не согласится ли отвезти нас туда кто-нибудь из рыбаков, сказал Монтано.

Отец Николай объяснил, что это невозможно, - им придется добираться по суше, но он подыщет им хорошего проводника до следующего селения.

- Проводника? - повторила Анджела. - А зачем нам нужен проводник? Рагуза находится на берегу моря, и мы тоже. Рагуза лежит к югу отсюда. Надо только следить, чтобы море было все время справа от нас, и...

- Моя милая... милый, хотел я сказать, - ласково заметил Алан, - быть может, ты вспомнишь, какой здесь берег. Он весь изрезан, и если мы пойдем, огибая каждый залив и каждую бухту, то будем идти еще на рождество...

- Ну ладно, ладно, замолчи!

Был уже полдень, когда явился проводник - дюжий молодой пастух, дружески им улыбнувшийся. Поскольку ему приходилось пускать в ход эту улыбку каждый раз, когда он хотел выразить свою симпатию к чужеземцам, языка которых не знал, у него, должно быть, в конце концов очень устали губы.

Отец Николай, которому вторила вся деревня, долго уговаривал их погостить у них еще денек, еще недельку, а лучше бы и целый год. Нельзя же идти по горам в такую жару! Пусть лучше они отдохнут в саду под олеандрами после своих страшных приключений, а вечером можно будет опять устроить праздник. Однако путешественники были тверды в своем решении. Они, наконец, распрощались со всеми (гостеприимные хозяева наотрез отказались взять деньги за угощение и кров), и пастух повел их по усыпанной камнями долине к горам.