Сергей Шведов - Подкаменная Тунгуска

• Название: Подкаменная Тунгуска
• Автор: Сергей Шведов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Необычный гость появился в таёжной заимке Ерофеича. Впрочем и сам Ерофеич, и живущая с ним тунгуска, люди непростые. Много тайн скрывает Подкаменная Тунгуска, ещё со времён знаменитого метеорита. Но, есть такие тайны, которые лучше не пытаться разгадать. А ещё лучше, совсем не знать о них.

---

Тяжёлые шаги сначала гулко отдавались из тёмной дыры спуска в шахту, откуда тянуло холодом, потом удаляющийся топот перешёл в невнятное бормотанье, словно кто-то большой и страшный ворожил в студёной темноте подземелья.

5.4

Ерофеич с гостем вернулись в избу уже без двух объёмистых сумок из «чёртовой кожи», как называли когда-то брезент для чехлов, предназначенных для транспортировки малогабаритной военной техники. Оба дрожали то ли от холода, то ли от страха. После мерзлотного и мрачного подземелья дом встретил их теплом и уютом. Горшки в печи уже вовсю пыхтели, а самовар тоненько пел, готовясь закипеть.

— Фёкла, станови водку взад на стол! — крикнул Ерофеич не своим голосом.

Гость со вздыбленными остатками волос на покрасневшей лысине и выпученными от страха глазами вырвал литровую бутыль из рук тунгуски и стал прямо из неё лить пахучую цветную жидкость себе в рот.

— Лёва, обалдел? — забыл Ерофеич про табель о рангах. — Шмурдяк-первач — шестьдесят градусов! Сожжёшь всё нутро.

Бутыль была старинная, с выпуклыми буквами «Пей, да дело разумей». С притёртой стеклянной пробкой на коротком горлышке. Само горлышко было настолько широкое, что из него невозможно было пить — только лить прямиком в глотку.

Гость пил ненасытно и торопко, обливаясь и захлебываясь, словно в жаркий день в раскалённой пустыне.

— Лёва, погодь! Задохнёшься.

Но гость не остановился, пока не выхлестал половину старинного штофа из зелёного стекла. Потом выронил бутыль на стол и пошатнулся, словно отпрянул в ужасе от невыносимо страшного видения.

— Ты всё слышал, что он сказал?

— Да никого там не было! — мотнул головой Ерофеич.

— Я его видел собственными глазами.

— Горного аспида? Василиска подземного? Утихни малость, парень…. Мало ли что кому привидится во тьме. После света в темноте у всех разноцветные огоньки перед глазами вертятся.

Дрожавший от перепугу гость даже не заметил панибратского обращения Ерофеича.

— Так ты там на самом деле никого не видел?

- Лёвыч, оставь бутылку в покое! — схватил Ерофеич его за руку, когда тот поднял со стола недопитый штоф из тёмно-зелёного стекла.

— Жалко тебе?

— Жалко тебя. Зимовка в тайге — дело шибко опасное. С такой прытью успеешь допиться до чёртиков ещё до весны, если раньше не вздёрнешься на крюке под потолком. И куда ты двинешь отсюда с перекособоченной башкой? Тайга и летом пьяным не мирволит, а зимой алкашу в тайге вааще кранты. И пистолетик свой спрячь куда подальше. От оружия по пьяни и до греха недалеко. Ты, главное, поплотней закусывай, когда пьёшь.

— Я и так толстый.

— Так кого ты узрел под землёй? — спросил Ерофеич, когда наконец оба уселись за стол, а гость сунул пистолет в кобуру и отстегнул её от подтяжек под мышкой.

— Того самого!

— Одноглазого демона Етагыра с крутыми рогами и на копытах?

— Ага, и ещё с хвостом, — ответил Шмонс после очередного стакана.

— Фёкла, чёртова кукла с глазами! Забери у него водку и накрывай на стол!

— Н-не сметь!

Шмонс властно потянулся за бутылкой, но промахнулся и всей тушей грохнулся на пол.

— Фёкла, чо стоишь? Помоги дотянуть этого борова до полатей. Пусть проспится с дороги. Захмелел с морозу, с устатку и не евши. Да бережней тяни. Слишком дорогой для нас гость… И не тревожь его, пока не проспится. Потом его покормим.

ГЛАВА 6.0 ТОТ, В КОГО НЕ ВЕРИМ, НАС НАСКВОЗЬ ВИДИТ

Шмонс соврал. Никакой хвостатый чёрт в рогах, с хвостом и копытами ему в темноте не являлся до тех пор, пока они не спрятали деньги в выемке, пробитой в стене боковой штольни, и заложили тайник бутовым камнем. Да и потом никаких чертей рогатых он не видел…

После ослепительной вспышки Шмонс ощутил, что взлетает, как в невесомости. Открыл глаза. Он был на космическом корабле, каким его обычно изображают в фантастических фильмах, — просторный отсек-зал из серебристых металлических панелей с огромными полукруглыми иллюминаторами, в которых проплывают звёзды.

— Опять двадцать пять! Я ещё с тобой в космос ни разу не летал, — сразу понял Шмонс, куда он попал и во что снова вляпался. — Спасибо за турпутёвку на космическую станцию, Велиар. Ты мне пятьдесят лямов сэкономил на космический туризм.

Теснота и неприглядность внутреннего убранство настоящих космических станций обрезают крылья фантазии у кинорежиссёров. Претят художественному замыслу кинотворца убийственное проникающее излучение всех типов и мгновенный переход от абсолютного нуля к температурам в тысячи градусов, когда испаряются металлы.

Правда жизни в космосе неприглядна и неказиста, а творческая погоня за прекрасным заставляет художника воспарять над действительностью. Комфорт, простор и стерильная чистота — вот каким должно представляться даже в космосе обиталище современного пожирателя зрелищ, развлечений и удовольствий. А то он переключит телик с фантастики на красивенькую фэнтезюшку, где всё так няшненько и симпотненько.

Поэтому-то киношный космический корабль — настоящий дворец, если и вовсе не целый город под прозрачным куполом, весь из себя такой похожий на сказочный рай с экзотическими вывертами. Там всё должно рисоваться красивеньким и весёленьким. И невесомости с её тошниловкой там не бывает, и опасностей и в помине нет, а уж красивых юношей и девушек, еды, воды и воздуха всегда в избытке. И работать там не надо — всё сделают трудолюбивые роботы. Сбывшиеся грёзы бездельника эпохи отказа от покорения космоса.

В реальной жизни домашних роботов никогда не будет, потому что всегда найдутся на два порядке куда более дешёвые рабочие руки рабов из числа обездоленных и обойдённых в бесконечной гонке за превосходством над другими, погоне за успехом.

* * *

Перед Шмонсом медленно раскрылся вид на огромный президентский кабинет, отделанный красным и чёрным деревом, с инкрустированным каббалистическими знаками рабочим столом и резным деревянным креслом. Русскому человеку это кресло показалось бы похожим на сидящего Кощея Бессмертного с растопыренными руками, обвитого змеями и обсиженного летучими мышами с перепончатыми крыльями. Этот шедевр деревянной скульптуры был вырезан из цельного пня трехсотлетнего дуба.

На вертикальной переборке-стене за креслом у стола висел замысловатый герб из хитросплетения планетных систем с надписью на витой ленте: «Президент межгалактического содружества независимых цивилизаций». По бокам от герба расправили полотнища двух флагов. Один, с серебряной звездой и разбегающимися лучами на фоне чёрного бархата, похоже, служил штандартом самого президента. Он олицетворял первичный взрыв Вселенной. Второй был стягом Содружества, звёздно-полосатый. Полосы означали объединённые галактики, а звёзды — союзные планеты со спутниками.

— Приветствую тебя, о собрат по разуму! — расправил руки в радушном приветствии хозяин правительственного кабинета.

Это был гуманоид в безукоризненно скроенном лёгком скафандре, но при галстуке-бабочке. Всё лицо его было покрыто светящимися радужными пятнами, которые плыли и по лысой голове. Голый череп украшали три продольных костяных гребня. Они тоже переливались всеми цветами радуги.

6.1

— Сгинь, нечистый дух… — пробормотал Шманец.

— Останься чистый спирт, как шутят самогонщики? — усмехнулся инопланетянин. — Самогоночки сибирской отведал?

— Да, именно водкой ты вызываешь меня на встречу с тобой… Мне надоели твои ролевые игры, Велиар. То ты топ-менеджер, то светский прыщ на ровном месте, то ещё чёрт-те знает кто!

Радужный президент раскатисто рассмеялся:

— «Чёрт-те знает», говоришь? А ведь я и есть тот самый чёрт, в которого никто не верит. Забавно, что ты определяешь меня самого через меня же самого. Это лукавый ход, Леон! Он делает тебе много чести. Ты даёшь определение явлению, ссылаясь на само явление, как опытный словоблуд. О, из тебя выйдет выдающийся софист, кидала и разводила — моя школа! Я вижу в тебе задатки глобального политика. Ты в президенты баллотироваться никогда не думал?

Плавающий в воздухе Шмонс сжал губы в куриную гузку, чтобы не отвечать привидению. Но долгой и многозначительной паузы выдержать не смог:

— Велиар… Баал, или как там тебя ещё…

— Но зачем так уж официально? Я предпочитаю имя Денис в общении с русскими. Ты же теперь перекрестился в православного. Ты уже русский даже по духу?