Андрэ Нортон - Железные бабочки [ Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов]

• Название: Железные бабочки [ Железные бабочки. Удача Рэйлстоунов]
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994
• ISBN: 5-85949-27-6

Старинные замки с потайными ходами… Сокровища и клады, оставленные в наследство… Романтическая любовь… Всё это можно найти в не фантастических, но тем не менее увлекательных приключенческих романах известной писательницы-фантаста Андрэ Нортон.

---

Жена его, впрочем, оказалась совсем другой. Прежде всего она была почти моей ровесницей, гораздо моложе своего худого мужа, и такой же живой и проворной, как он — сдержанный и отчуждённый. Небольшого роста, с хорошо развитой грудью. Из–под шляпы с плюмажем и лентами выбивались золотые пряди, яркие, как монеты только что из чеканки. Ленты окружали лицо с голубыми глазами, большими и будто бы невинными. Маленький, круглый, ярко–красный рот напоминал нераспустившийся бутон. Графиня быстро оглядела комнату, как актриса, проверяющая состояние сцены, потом ответила на мой поклон.

— Графиня… — голос её прозвучал мягко, говорила она по–английски с едва заметным акцентом. — Большая честь быть вам полезной…

Я не строила иллюзий по поводу предстоящего приёма при гессенском дворе. Полковнику Фенвику не обязательно было предупреждать меня, что там меня ждёт гораздо больше врагов, чем друзей. Следовательно, мне требовалось с самого начала вести себя соответственно статусу, который я унаследовала от бабушки. Поклон мой был чуть менее глубоким. И, к явному удивлению графини, я ответила на немецком. Глаза её округлились, мы обменялись ничего не значащими любезностями. Но я заметила, что чопорный граф и его жена подождали, пока я сяду, прежде чем самим занять указанные мною кресла.

Полковник Фенвик, который сопровождал их и представил, снова остановился у окна, полуотвернувшись, словно с нетерпением ожидая возможности уйти. Я плотнее запахнулась в шаль, опять почувствовав холод, как в день смерти бабушки. Но я сделала свой выбор и должна его держаться.

Полковник и граф оставались в комнате всего несколько минут, потом попросили разрешения уйти, оставив меня с графиней. Она оказалась одной из тех женщин, которые непрерывно говорят, молчание приводит их в ужас. Она болтала не потому, что нервно пыталась нарушить тишину, а просто по привычке.

Она говорила о корабле, на котором мы поплывём, о том, какие там удобства. Я очень скоро обнаружила, что мне достаточно лишь кивать головой и время от времени вставлять «да» или «нет». Но вот она замолчала и прямо и критично взглянула на меня. Во всяком случае я так оценила её взгляд.

— Леди фон Црейбрюкен, — произнесла я на своём родном языке, — вы должны меня простить, если я нахожу своё положение странным и необычным, может, даже слегка пугающим…

Она энергично кивнула, взмахнув красными перьями шляпы (от её выбора цвета у меня болели глаза; если окажусь при дворе, мои наряды действительно будут там самыми тусклыми).

— Поэтому, — я приготовилась играть роль, которую избрала с того времени, как мне навязали эту поездку, — поэтому я рассчитываю на вашу помощь. Полковник Фенвик сообщил мне, что мы родственницы…

Ответ её последовал немедленно; графиня словно была обрадована моим отношением.

— Конечно, — она ответила тоже по–английски. — Мой отец тоже из династии, — улыбка её теперь не была выражением хорошенькой фривольной женщины, в ней появилась какая–то хитрость. — Из династии… — повторила она. — Его светлость принц Аксель был покровителем моей матери, понимаете. Это брат курфюрста, убитый при Ватерлоо.

Итак, графиня тоже плод внебрачной связи. Похоже, правящий дом Гессена увлекается подобными связями. Я кивнула, словно уже знала это.

— Курфюрст очень добр: он выбрал вас, чтобы вы сопровождали меня в таком долгом путешествии.

— Это не только наш долг, миледи, но и удовольствие. Ах, вам понравится наша страна, она такая прекрасная, люди такие добрые, а Аксельбург — замечательный город! У нас есть опера, прекрасные сады, сокровищница его высочества. Он позволяет даже простолюдинам в праздничные дни любоваться великолепием его собрания. Вы не поверите, пока сами не увидите, что такое может существовать.

Я решила, что не поверю ничему относительно Гессена, пока не увижу сама. В последующие два дня графиня постоянно была рядом со мной, хотя ни графа, ни полковника Фенвика я почти не видела. К своему изумлению — и отчаянию — я обнаружила, что сожалею об отсутствии последнего. Мне он казался оплотом надёжности в моём столь быстро изменившемся мире.

В день отплытия я переживала расставание с Летти, с жизнью, которую всегда знала. Я понимала, что пускаюсь в авантюру, и рядом нет друга, на которого можно рассчитывать. Графиня настояла, чтобы я пользовалась услугами её молчаливой кислой служанки, добавив, что как только появится возможность, мне следует завести свою собственную.

Но я не хотела услуг Катрин, само её присутствие в моей маленькой каюте действовало мне на нервы. И я даже не смотрела с палубы, как исчезают берега моей родины, сомневаясь в своей храбрости в этот критический момент. Я смотрела вниз по течению реки, в море; почувствовав, как качнулась под ногами палуба, я сохранила равновесие и поняла, что кто–то стоит рядом.

— Ветер свежий, может, слишком холодный для вас, миледи…

Да, свежий. Мне приходилось придерживать шляпку. Но всё же я смогла повернуть голову и посмотреть на полковника Фенвика. Он отказался от модной высокой шляпы, теперь на нём была натянутая на уши вязаная шапочка и морская куртка. И выглядел он уютно и по–домашнему, таким раньше я его никогда не видела.

— Слишком холодный? Но я впервые в море и не хочу пропустить начало нового приключения.

Он насмешливо посмотрел на меня, и мне показалось, что он собирается флиртовать со мной. Во мне снова вспыхнул гнев. Болтовня графини и напряжённое молчание графа заставили меня скучать по обычному разговору, но я не могла надеяться, что смогу так разговаривать с полковником.

— Вы любите приключения, миледи? — голос его прозвучал холодно, как брызги, иногда касавшиеся моих щёк.

— Разве их не любят все, сэр? Вы должны согласиться, что для меня это приключение…

Он не смотрел мне в глаза, взгляд его был устремлён в море.

— Будьте настороже!

Эти два слова прозвучали с такой силой, словно вырвались из его уст против воли. И прежде чем я смогла задать вопрос, он исчез, большими шагами ушёл на корму.

Удивительно, но графиня переносила море гораздо лучше своего мужа. Граф оставался в каюте, а она летала по всему кораблю, наслаждаясь деликатесами, которые мы прихватили с собой. Я научилась не только терпеть её болтовню, но и извлекать из неё полезную информацию о Гессене.

Очевидно, покойную курфюрстину не любили. В ней в высокой степени проявлялись высокомерие, вспыльчивость, гордость своим происхождением, недовольство тем, что она жена относительно незначительного властителя. Она, впрочем, выполнила свой долг, произведя на свет наследника и двух дочерей, на которых не обращала никакого внимания. Когда её сын был убит, она заболела. И не от горя, как я поняла, а от досады, что теперь титул перейдёт к младшей ветви династии, которую она презирала.

Несмотря на всем известный дурной характер жены, курфюрст всегда обращался с ней вежливо. Тот факт, что он не завёл себе фаворитку, был отмечен как особенность характера, необычная для его класса. Всю энергию он направил на собирание того, что графиня назвала «сокровищем». Башню во дворце в Аксельбурге перестроили, удалив все внутренние переборки и соорудив один большой зал на каждом этаже. И разместили в этих залах сокровища, либо заказанные курфюрстом, либо купленные его агентами, рыскавшими по всей Европе.

Там была лаковая комната, стены её украшали панели с нишами, в которых стояли статуэтки из драгоценных металлов, слоновой кости, дорогих камней. Дальше серебряная комната, в которой демонстрировалось столовое серебро, собранное предками курфюрста и его собственными усилиями.

Графиня с жадностью рассказывала обо всём этом. Пальцы её шевелились, словно она ощупывала эти сокровища, и я вспоминала необычное ожерелье из бабочек, оставленное мне бабушкой.

Если курфюрсту Иоахиму принадлежат такие богатства, почему он послал своей американской жене украшение из самого обычного металла? Не желая открывать гарфине свою тайну — ожерелье лежало в потайном кармане моей юбки, — я пыталась каким–то образом получить решение этой загадки.

Ответ я получила из её рассказов о наполеоновском периоде, когда двору пришлось бежать, а сокровища оказались успешно спрятанными. Графиня описывала, в каком трудном положении оказались тогда многие дворы (хотя превосходное собрание гессенской династии не пострадало), когда обратились с призывом к женщинам из благородных сословий. Те, кто отдавал свои драгоценности для общего дела, получали взамен специально изготовленные художниками железные украшения с такой надписью, как на моём ожерелье. И их носили с гордостью, как мужчины носят боевые награды.

Получила ли моя бабушка украшение за такую «честь», как доказательство того, что она значит для курфюрста? Или он был уверен, что настоящую драгоценность она никогда не примет?