Кэрол Тауненд - Холодная весна

• Название: Холодная весна
• Автор: Кэрол Тауненд
• Издательство: издательство «Покровка»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-89259-010-0

Юная Арлетта де Ронсье, с детских лет помолвленная с графом Фавеллом, наконец приезжает в замок будущего мужа, но старый граф, переживший двух жен и до сих пор не имеющий наследника, оказывается настоящим чудовищем.

В это же время в жизни Арлетты появляется молодой рыцарь Раймонд Хереви, скрывающийся под чужим именем после гибели всей его семьи от рук отца Арлетты. Запутанный клубок фамильных тайн, обстоятельств, интриг, страстей казалось бы неразрешим…

---

— Да, господин. — Хамон колебался, не зная, с чего начинать. Графу было опасно сообщать дурные новости, даже когда он был в добром расположении духа.

— Выкладывай все начистоту, дружище.

Хамон засунул руку за пазуху и вытащил из-под туники свиток. Он старался, чтобы его голос звучал не более взволнованно, чем того требовали обстоятельства.

— Подан встречный иск против вас, господин, — наконец произнес он.

Де Ронсье, стоявший вполоборота к сенешалю, резко обернулся, а затем с презрением глянул на пергамент.

— Иск против меня? — Он откинул голову назад и громко расхохотался. — Что еще за иск? Кто посмел?

— Прочитайте, господин, и вам все станет ясно.

Граф отстранил протянутую со свитком руку.

— Не сомневаюсь, что сам ты уже прочитал это. Изложи мне только суть.

Хамон повиновался, хорошо зная, что хотя граф умеет читать и писать, но этот род деятельности дается ему с трудом. Он всегда устраивал так, чтобы читать не приходилось вовсе или кто-либо другой читал за него.

— Вкратце, господин, некий рыцарь по имени Грегор Вимарк объявил себя представителем интересов Филиппа Сен-Клера, который в настоящее время еще малое дитя.

При упоминании имени Сен-Клера по спине графа пробежала дрожь, но он промолчат, и сенешаль посчитал необходимым продолжить доклад.

— Он уверяет, что только Филипп Сен-Клер является законным сыном и наследником Жана Сен-Клера, рыцаря, и Йоланды Сен-Клер, урожденной Хереви. Он заявляет, что маленькому Филиппу должны принадлежать как земли, уже принадлежащие роду де Вирсов, так и право наследования земель.

Лицо графа побагровело от прилива крови. Он-то считал, что сынишка убитого рыцаря был мертв и похоронен — сам капитан Мале докладывал ему, что раскапывал могилу малютки. Прямо так и сказал: сам разрыл, сам посмотрел, да еще и копьем проткнул.

— Эти земли принадлежали моей матери! — сказал граф вслух.

— Да, мой господин, — согласился сэр Хамон, с тревогой услышавший, как голос его господина дрогнул, произнося эти слова. — Каждый знает, что это было ее приданое, которое она принесла вашему отцу, упокой, Господи, его душу.

— Чем обосновывает свое обращение в суд этот благородный рыцарь?

— Сэр Грегор уверяет, что земли вашей матушки на самом деле принадлежали Изабелле Хереви — до замужества она носила имя Изабелла де Вирс и приходилась вашей матери старшей сестрой.

— Проклятие. Хамон, я знаю это и без тебя! Вот дьявольщина, я-то думал, что мы окончательно уладили это дельце той ночью в Кермарии.

Сэр Хамон задумался. До него доходили слухи относительно ночного визита графа Франсуа в Кермарию, но он никогда не пытался вникнуть в это дело поподробнее, так как был благодарен судьбе, что его лично тогда не взяли. Должно быть, заключил он, это была какая-то грязная история. Если бы был жив граф Роберт… Человек чести, он справедливо вел свои дела, сынок же его был скользким, как угорь.

— Господин, сэр Грегор потребовал, чтобы юстициарий направил его иск в высшую инстанцию.

— Герцогу Джеффри? — Краска гнева сошла со щек графа. — Тогда, мой старый и преданный друг Хамон, нам нечего бояться. У герцога полон рот более важных дел. Его интерес к земельным тяжбам зависит от того, какие налоги он рассчитывает содрать с этих земель. А кто будет их ему платить, до этого ему мало дела. Покуда его сундуки наполняются за наш счет и пока у него нет нехватки в слугах, он счастлив и доволен тем, что уже имеет. Герцога больше интересуют турниры, чем судебные разбирательства.

Покачав головой, Хамон набрал в легкие побольше воздуха.

— Боюсь, что вы заблуждаетесь, господин. В прошлом году герцог ввел новый налог, тотчас обоснованный и записанный в книги статутов. Это касается права первородства.

Щеки Франсуа налились кровью еще сильнее, чем минутой раньше. К своему удивлению, Хамон обнаружил, что его скорее забавляет, чем трогает такое явное свидетельство волнения молодого графа.

— То есть существует статут, где герцог подтверждает приоритет первородства в правах наследования? — Франсуа хватал ртом воздух.

Сенешаль кивнул.

— Но это же нормандское право! У нас, в Бретани, сильный тот, кто одолел соперника в суде. Джеффри Плантагенет не может распространять эти скандинавские законы на Бретань!

— Он это уже сделал, господин. Не далее, как в прошлом году.

— Merde![7]— Граф прищурился. — Этот сэр Грегор просто напрашивается на наше ночное посещение, — сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Где находится его собственный лен? По соседству с нами?

— К сожалению, нет, господин. Это Манор Вимарк в Плоуманахе, у самого Ла-Манша, на севере графства.

Губы графа беззвучно зашевелились, но он не произнес ни слова. Хамон оглянулся через плечо и заметил, что за ними наблюдает сокольничий. Как только их взгляды встретились, ле Бихан отвел глаза в сторону. Интересно знать, что из их разговора услышал и понял этот мужлан? Если граф снова придет в ярость, для Моргана будет не в пример безопаснее сделать вид, что он все это время кормил птиц.

Дыхание графа стало прерывистым, словно его мучила одышка. Он поднял руку к виску и потер его.

— Силы ада, у меня в голове словно барабаны гремят, — произнес он прерывающимся голосом, который звучал как-то непривычно. — Те земли принадлежат мне, Хамон! И только мне, ты слышишь?

— Конечно, господин мой. Но я опасаюсь, что герцог может посчитать иначе. Если и на самом деле эта Изабель Хереви была сестрой вашей матери…

Граф Франсуа издал странный звук, похожий на хрюканье, и схватился изрытой оспинами рукой за грудь. Лицо его покрыла мертвенная бледность, на висках набухли синие жилки. По лбу и по щекам побежали ручейки пота. Дыхание стало прерывистым, как у загнанной лошади.

— Господин, господин! Вам плохо?

— Пустяки, — прохрипел граф. — Глотку перехватило. И голова закружилась. Сейчас пройдет.

Хамон заботливо обнял Франсуа за плечи.

— Лучше присядьте, господин. Вы бледны как мел.

— Песья башка, я же сказал тебе, что не болен! — внезапно взорвался властитель замка и с негодованием сбросил ладонь сенешаля со своего плеча. Он скрипнул зубами и продолжил, с трудом подбирая слова. — Ну, они меня достали! Эта земля, будь она неладна, — часть моего феода по праву рождения, и никакой сенклеровский щенок пусть не сует туда свое паршивое рыло! — Тут он был вынужден прервать свою гневную тираду и хватануть ртом воздух. Изрытая оспинами рука оторвалась от груди и сжалась в увесистый кулак. — Если хоть один грязный ублюдок, будь он хоть сыном самого Господа Бога, дерзнет покуситься на наследственные права де Ронсье, я распорю ему брюхо или распну его собственными руками.

Выслушивая богохульства, которые граф выкрикивал с такой яростью, сенешаль решился осторожно напомнить:

— Но ведь дело касается самого герцога Джеффри…

— И этого сукина сына в первую очередь!

Прежде, чем Хамон осознал, насколько опасны слова, которые в гневе сорвались с побелевших уст его господина, тот повалился мешком к ногам собеседника, словно пораженный ударом.

Сэр Хамон опустился на колени подле него и потряс бесчувственное тело графа.

— Господин граф?! Вы слышите меня?

Вынырнув на поверхность, Арлетта выплюнула изо рта соленую жидкость. Вода была ледяная, и холод словно клещами сжал ее грудь. Она моргнула, стряхивая воду с ресниц, вдохнула побольше воздуха и огляделась по сторонам в поисках Гвионна Леклерка.

Девушка увидела, что его бесчувственное тело находится совсем рядом, на расстоянии всего нескольких гребков. Но она тут же снова потеряла его из виду, так как ветер взвихрил верхушку волны и швырнул пену прямо ей в глаза. Пелена дождя висела в воздухе.

Делая широкие гребки, Арлетта направилась к Гвионну Леклерку. В голове у нее была только одна мысль — поскорее добраться до него.

Вода была свинцово-серой, серым было и небо, и лишь желтый проблеск дневного светила едва пробивался сквозь тучи — словно наступал рассвет в каком-то нереальном, призрачном королевстве. Еще одна волна перекатилась через ее голову, отбросив от Гвионна, и недвижное тело эсквайра вновь исчезло в ложбине между гребнями.

Пена и водяные брызги слепили ей глаза. Она плыла наугад, старалась выдерживать направление, и молила Бога, чтобы не опоздать. Сколько времени он будет оставаться на поверхности? Ей нужно лишь несколько минут, чтобы добраться до него, ведь она прекрасная пловчиха. Только бы не опоздать!

Должно быть, ангел-хранитель услышал ее молитву, ибо, вознесясь на верхушку очередного водяного вала, Арлетта оказалась совсем рядом с Леклерком и ухитрилась, проносясь мимо в фейерверке брызг, ухватить его за лодыжку. Весло, упущенное матросом, плавало рядом с ними.