Кэрол Тауненд - Холодная весна

• Название: Холодная весна
• Автор: Кэрол Тауненд
• Издательство: издательство «Покровка»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-89259-010-0

Юная Арлетта де Ронсье, с детских лет помолвленная с графом Фавеллом, наконец приезжает в замок будущего мужа, но старый граф, переживший двух жен и до сих пор не имеющий наследника, оказывается настоящим чудовищем.

В это же время в жизни Арлетты появляется молодой рыцарь Раймонд Хереви, скрывающийся под чужим именем после гибели всей его семьи от рук отца Арлетты. Запутанный клубок фамильных тайн, обстоятельств, интриг, страстей казалось бы неразрешим…

---

Якоб захохотал.

— Слухами земля полнится. Она оказалась не той невестой, какая нужна графу. Ей велели упаковываться, и завтра спровадят назад в Бретань. Нужно, чтобы ящики были наготове к завтрашнему утру, чтобы им выехать пораньше. — Якоб наклонился и потер колено. С недавних пор у него начали болеть ноги, а это был верный признак того, что потихоньку подкрадывается старость. Возня с сундуками Арлетты оказалась делом нелегким и утомительным. — Бедняжка. Небось, не знает куда деваться от стыда.

Госвин перебил его:

— Уж больно добрый ты, Якоб. Не стоило тратить силы, помогая этой костлявой девке. И душа у нее жесткая, как старые башмаки, вот помяни мое слово!

— С чего ты взял?

— Конечно, сегодня утром ее спихнули с трона в грязь, — продолжал Госвин, — но ведь ее воспитывали госпожой, черт побери. У нее в голове всякие там идеи и премудрости, читать-писать наверняка умеет, готов подавиться собственным рукавом. А уж гордые они — сверх всякой меры. Взгляни хотя бы на леди Петрониллу.

— Эта стерва? Уж ее-то кошка на крыше воспитывала! Она ведь купеческая дочка, оттого и вредная. Пыжится и фуфырится, словно пава.

— Эй, Якоб! — прервал его речь Фульберт, пожирая башню глазами. — Чего эти две дуры не выходят? Они что там, заснули?

Башенная дверь была затворена. Через окошечко, прорезанное в верхнем ярусе, мерцал огонек. Через момент зажегся второй. Арлетта де Ронсье и ее служанка обследовали помещение.

— И в самом деле, какого черта? — Якоб спрыгнул на брусчатку, направился к башне и подергал дверь. Она была заперта.

Конюх вернулся на дозорную тропу.

— Ну? — спросил Госвин.

— Чего-то я не пойму. Закрыто на засовы изнутри. Леди Арлетта со служанкой заперлись в башне.

Фульберт громко захохотал.

— Ну, я же говорил! Сели в осаду. Они добром отсюда не выметутся.

— Да уж. Таких запросто не проглотишь. Жесткие, как старые башмаки, — не то осуждающе, не то одобрительно пробормотал Госвин. — Знаешь что, дружок? Если это осада, давай заключим пари, сколько они там просидят.

— По-моему, ты несешь чепуху насчет осады, — сказал Якоб. — Но в любом случае больше дня не протянут.

— Неделю! Клянусь, неделю продержатся. — Фульберт сделал свою ставку.

Госвин задумчиво потер подбородок.

— Да нет, побей меня Бог, просидят дольше. Месяц, черт побери, даю девкам месяц!

— Ставки приняты, — ухмыльнулся Фульберт. — Госвин, думаю, ты проиграл. Спорить с тобой — все равно, что обобрать ребенка.

Госвин шутливо ткнул друга кулаком в грудь.

— Это я-то проиграл? Посмотрим, как твой кошель полегчает, когда девчонок выкурят из башни.

Якоб смотрел вдаль, в темный угол двора, и заметил, что мерцающий свет в окне башни стал гореть ровно.

— Кажется, они обосновались наверху. — Он нахмурился. — Как по-вашему, следует сообщить об этих двух дурах капитану?

Госвин засмеялся.

— Нет уж. Куда интереснее будет посмотреть, когда их примутся разыскивать поутру. Подождем развлечения. Готов съесть сапоги и закусить шапкой, это будет веселое зрелище.

По лицу Фульберта промелькнуло выражение озабоченности.

— Может, все же скажем капитану?

— Брось. В крепости все спокойно, не так ли?

— Ну…

— Значит, все в порядке. Завтра я сам все скажу, кому надо.

Рано утром на следующий день служанка Петрониллы принесла новости своей хозяйке, которая, сидя в горнице, диктовала священнику письмо.

— Госпожа, госпожа! — выпалила она, едва отдышавшись после поспешного подъема по лестнице. — Срочно нужно ваше присутствие!

— Да успокойся же, Роза! Что стряслось?

— Леди Арлетта и ее служанка… они забаррикадировались в Ля Тур Брюн, и отказываются выйти. Говорят, что не собираются покидать нас.

Петронилла встала.

— Это просто смешно. Они обязаны уехать. Знает ли об этом граф?

— Конечно. Он и сам внизу, пытается их оттуда выманить.

— Я иду. Отче, извините меня. Срочное дело, допишем позже.

— Как прикажете, госпожа. — Отец Теобальд поклонился, продемонстрировав выстриженную макушку, и рукой, трясущейся от немощи и старости словно осиновый лист, присыпал чернила на пергаменте песком.

Снаружи у подножия башни собралась небольшая толпа. Петронилла подошла к мужу.

— Не выходят?

Луи покачал головой.

— Девчонка не иначе как сбрендила. Она думает этими дамскими штучками принудить дядю взять ее в жены.

Петронилла поглядела на толстую башенную дверь, плотно запертую изнутри.

— На это, слава Богу, может не надеяться, — со спокойным удовлетворением прошептала она своему мужу. — Этьен решился. Ты снова наследник.

Луи приложил палец к губам.

— Тише. Дядя что-то говорит.

Граф Этьен стоял рядом со своим кастеляном, сэром Жиллем, перед башенными воротами; он поднес ко рту сложенные рупором ладони и закричал, обращаясь к среднему окну.

— Мадам, вы вскоре пожалеете об этом дне! Я не потерплю такого поведения! Однако если вы немедленно покинете ваше убежище, я готов забыть об этом неприятном происшествии. Ни одна живая душа вне этих стен не узнает об этом.

Ответ Арлетты сверху был хорошо слышен каждому. Он был короток, но решителен.

— Я ищу справедливости, господин мой. Вы поклялись перед свидетелями жениться на мне. Меня нельзя просто так выкинуть за ворота.

Зеленые глаза графа Этьена пылали огнем.

— Госпожа, вы должны изменить свои намерения. Тем самым вы вынуждаете меня к действиям, которых мне бы хотелось избежать.

Вновь с высоты долетел девичий голос:

— Что, граф, собираетесь уморить нас голодом?

Граф заскрипел зубами.

— А ну-ка, дрянь, спускайся вниз и кончай всю эту ерунду!

— Не спущусь.

Граф передернул плечами.

— Хорошо, сидите там хоть до смерти, вы не поколеблете моего решения.

Он повернул голову и, обращаясь в основном к кастеляну, негромко продолжил:

— Вылезут, никуда не денутся. Скоро им это надоест. Тогда и отошлем их.

Сдвинув светлые брови, кастелян кивнул.

Хозяин замка круто повернулся и скрылся в дверях.

Наверху, на дозорной тропе, наемники Клор и Селье, которые уже узнали новости от Госвина и Фульберта, смотрели друг на друга в величайшем изумлении.

— Господь наш и ангелы Господни, я никогда не думал, что доживу до того дня, когда какая-то девчонка бросит нашему графу такой вызов, — сказал Клор в восхищении.

— Да уж. Как по-твоему, старик уморит ее голодом?

— Не думаю, чтобы до смерти, но, наверное, посадит на тюремный паек.

Улыбаясь, леди Петронилла прошла по двору под руку с мужем. Столкнувшись по дороге с сэром Жиллем, она отвела взгляд в сторону.

Кастелян, сдвинув брови, долго смотрел в спину удаляющейся женщине.

— Дура, — пробормотал он, обращаясь сам к себе, — и, мало того, дура бессердечная.

Он презирал саму мысль о том, что бывшая поселянка что-то могла значить в его жизни. Но почему же тогда кровь закипает в его жилах, едва она окажется поблизости, почему она не выходит у него из головы? Он превращается в безумца от одного ее взгляда. Несмотря ни на что, он все еще любит ее. Разве не ясно, что он будет ее любить до самого Судного Дня, и даже потом, горя в аду? Знает ли она об этом? Жилль терял голову, и сам себя за то ненавидел.

Чувства, которые вызывала в нем купеческая дочь Петронилла, были и сейчас так же сильны, как и в тот день, когда он впервые признался ей на обрывистом берегу реки Доммы. Жилль сам не мог разобраться в своих чувствах, прежних и новых. Единственное, чего он желал, это освободиться от такого прошлого. Память о тех днях заставляла его рыдать, как дитя.

Может быть, это уже ненависть, в которую переродилась его любовь? Вдалеке хлопнула дверь, и кастелян невольно вздрогнул. Сегодня Петронилла была просто обворожительна. Так же, как и в тот день, когда она объявила ему о предложении Луи жениться на ней — взволнованная и ликующая.

Сегодня ее лицо сияло торжеством, как и тогда. И если он хоть что-то понимал в женщинах, то причина этого была ему известна.

Глава восемнадцатая

После того как граф Этьен и его шумная челядь убрались со двора, Арлетта покинула свой пост у смотрового окна и спустилась вниз по винтовой лесенке, чтобы осмотреть свою темницу другими глазами. Одно дело — запереться в башне в порыве гнева, совсем другое — сидеть там до получения ответа на написанные ею письма.

Еще несколько минут назад, когда граф Этьен выманивал ее оттуда, она испытывала немалое искушение сразу сказать ему о письмах. Она не сделала этого, так как побоялась, что у графа еще достаточно времени послать парочку рыцарей вдогонку отцу Йоссе. Если бы они нагнали священника, то просто отобрали бы у него письма и привезли их графу. Этого нельзя допустить. Пока ей не будет достоверно известно, что письма попали по назначению, она будет хранить молчание.