Ольга Чигиринская - Контроллер

• Название: Контроллер
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Детективная фантастика

---

— Да, — со вздохом признала она. — Прошлой осенью мы купили семена борца.

Так и сказала — борца, может, это правильно?

— Это красивые многолетние цветы, и они создавали… нужную атмосферу, понимаете? Розы, пионы — все это не вписывается в общую эстетику нашего ландшафтного дизайна. Они слишком шикарны, а нам нужна тихая прелесть Севера. Мы закупили семена сортового борца — «Айворин», «Пинк сенсейшн», «Биколор»…

— А джунгарского не покупали?

— Упаси Бог, зачем? Не самый красивый, но самый ядовитый. Да его просто не продают! А почему вы спрашиваете? Кто-то из гостей жаловался?

— Нет-нет. Эту гостью вы помните?

На лице администратора сформировалось выражение «Вроде да… а вроде и нет…»

— Хорошо. Скажите, кто из персонала обслуживал ужин-концерт-маскарад по случаю открытия конференции?..

Закончив беседу с администратором, Марта мысленно отчеркнула:

— поговорить с Ираклием Вахтанговичем;

— просмотреть записи камер наблюдения со стоянки за прошлую пятницу;

— поговорить с официантами, обслуживавшими ужин;

— и с горничными, работавшими в «Княжьем тереме», где останавливалась Анисьева.

Пункт два пришлось сразу вычеркнуть: записи камер хранились трое суток.

Пункты три и четыре — отложить немного на потом: официанты не работали здесь постоянно, их нанимали через агентство, а горничная должна была заступить в вечернюю смену. Так что после завтрака Марта и Георгий направили свои стопы в «живой уголок».

Ираклий Вахтангович занимался делом прозаическим, но нужным — выгребал навоз из-под пони — с таким азартом и, можно сказать, вкусом, так напевая себе под нос, что Марте было жаль его прерывать. Но пришлось.

Выслушав еще раз версию гибели козы Мадины и козленка Тетро, чуть менее эмоциональную и чуть более подробную, Марта поинтересовалась — а не занесло ли случайно ветром на клумбу семена диких разновидностей аконита? По слухам, ядовитых?

Ираклий Вахтангович решительно возразил, что такого никак не могло быть: за клумбами он присматривает хорошо и дикого аконита не пропустил бы никак.

Карастоянов все время разговора был индифферентен и играл со своим коммом, но сразу после клятвенных уверений Ираклия Вахтанговича в полном отсутствии дикого аконита на территории Марте на комм пришло сообщение: «Жми. У него совесть нечиста».

Интересно, а что этот душелюб и сердцевед во мне вычитывает?

— Ираклий Вахтангович, — вкрадчиво сказала Марта. — А болит ли у вас спина?

Глаза дедушки Нато метнулись в сторону. Есть.

— Наверное, болит, — сказала она. — Человек вы немолодой. Работы много. Навоз, тачка, клумбы… Наклоняться часто приходится. Чем лечитесь?

— Что вы ко мне пристали? — как-то беспомощно проговорил садовник. — Болит — не болит. Лечусь — не лечусь. Я еще сто лет проживу!

— Ираклий Вахтангович, мне никакого дела нет до смерти вашей козы, — решительно сказала Марта. — Я расследую смерть человека. И если вы сами все мне расскажете и покажете — я, так и быть, поверю, что дикий аконит на клумбе вырос случайно. Ветром занесло. Но если мне придется тащиться в Тверь за ордером на обыск в вашей подсобке… я вернусь очень, очень злая. Понимаете? Может, после этого вы и не пойдете как соучастник. Скорее всего. Но сохраните ли вы рабочее место? Я не поручусь.

Постановление на обыск Марта могла выписать тут же, на коленке, но повальная юридическая неграмотность населения часто делала свое дело. Сработало и сейчас.

Ираклий Вахтангович покряхтел, пожевал губами, потом эмоционально воткнул вилы в землю и сделал решительный жест рукой: пошли, мол.

В его домике царил идеальный порядок, все инструменты на своих местах. В углу — выгороженная ширмой детская кровать. Возле столярного верстака — раскладушка. Над раскладушкой — аптечный шкаф.

Ираклий Вахтангович открыл его, достал бутылку с мутноватой жидкостью и болтающимися в ней корешками.

— Вот, — обреченным голосом сказал он. — Немного настойки сделал. Для себя сделал, спину лечить, ноги растирать. Ревматизм у меня. Да, выросло на клумбе немножко царь-травы. Семечко-другое случайно примешалось. Не стал сразу выпалывать. Ревматизм. Корешки выкопал, настойку сделал. Арестовать меня за это надо, да? Уволить меня надо?

«Стукнуть тебя надо покрепче, старого дурака», — подумала Марта, разглядывая бутылку.

— Я у вас изымаю эту настойку. — Она достала из сумки пакет для вещдоков и бланк формы изъятия. — Сейчас все заполним и распишетесь.

— Это корешки. — Карастоянов наклонился к бутылке. — А где вершки? Цветы, стебли?

— Сжег, все сжег, — старик махнул рукой. — Мне велели, я все сжег.

— Когда сожгли? В пятницу, когда отравилась Мадина?

— Да, в пятницу.

— Вы с кем-то встречались, говорили в тот день?

— С кем я мог говорить? Гости приехали, почти сто человек. Все бегают, на столы накрывают, а тут коза умирает, на весь двор кричит… Зачем мне с кем-то говорить? Подходили, спрашивали, что такое. Что я могу сказать? Коза волчьего корня наелась, вот что такое.

— То есть, вы сначала прервали мучения бедного животного, — уточнил Карастоянов. — А потом занялись прополкой клумб.

— Конечно. Не могу же я оставить бедную тварь умирать.

— Во сколько вы начали полоть и во сколько закончили? — Марта незаметно пнула Карастоянова ногой в пятку, чтоб не возникал.

— Дайте вспомнить. Ужин начали в шесть. Значит, до шести я уже все убрал.

— А где сжигали?

— Там, на заднем дворе.

— Скажите, эта женщина подходила к вам? Спрашивала?

Ираклий Вахтангович уставился на снимок Анисьевой.

— Много подходило. Зачем коза лежит? Зачем кричит? Почему козе плохо? Какое их дело? Они этой козы родственники?

Марта скрипнула зубами.

— Пожалуйста, посмотрите на эту женщину повнимательней и вспомните, о чем вы с ней говорили.

— Да ни о чем не говорили. Другие говорили, она стояла, смотрела. Хорошая женщина. Не приставала.

Марта испустила горестный вздох.

Ей вдруг захотелось переспать с Карастояновым. Не в смысле как сегодня ночью, целомудренно отдохнуть на своей половине кровати. А завалить его и воспользоваться служебным положением по полной программе. Под девизом «Пусть на этой неделе случится хоть что-то хорошее».

Потому что, начиная с понедельника, ничего хорошего явно не случится.

— Уточите, пожалуйста, — уныло-вежливым голосом сказал Кондрашка. — Вы хотите, чтобы я пошел на конфронтацию с московским Управлением из-за того, что старый садовник в Сергиевом Посаде выращивал тайком на клумбе джунгарский аконит и нечаянно отравил козу?

— Да ты издеваешься! — всплеснул руками Ибрагимыч, взявший на себя роль греческого хора.

— Нечаянно именно джунгарским и северным аконитом оказался отравлен Новосельников, — стараясь не кипятиться, проговорила Марта. — Нечаянно именно Анисьева является одновременно свидетелем того, как старик выпалывал клумбу и контроллером Новосельникова. Нечаянно именно у нее в подчинении находится вымышленный контроллер, и под его началом — не менее шестидесяти вымышленных аккаунтов, каждый из которых «зарабатывает» по десятке в день.

— Кхм, — сказал Кречетов.

— Аркадий Борисович, — самым елейным тоном пропела Марта. — Ну не надо делать вид, что контроллер Гарпага — не она. На вас никакой вины нет, я ее сама рассекретила. Подручными средствами.

— А это совершенно неважно, — покачал головой Аркадий Борисович. — Важно, что имеющихся улик не хватает для того, чтобы выписать ордер на обыск сотрудника СБ. Все эти выкладки вашего «независимого эксперта», — он потряс распечаткой контент-анализа, который сделал Мерлин, — не стоят выеденного яйца. Равно как и бутылка с корешками. У вас есть еще что-нибудь?

…У нее было. Украденная через «жучка» переписка Анисьевой с Сорокиным, и что еще важнее — та часть переписки с Гарпагом, которую она вела от лица несуществующего контроллера. «Коллеги», которого Гарпаг вычислил по однообразным комментариям бот-генератора. Вычислил с присущей ему въедливостью клеща, несколько раз пытался «разоблачить» публично, а когда никто не обратил внимания — написал своему куратору напрямую: я вскрыл жулика, ворующего деньги Конторы! Дайте-дайте-дайте мне пайцзу, я хочу жить!

Но гражданка Анисьева тоже хотела жить. По возможности — вечно.

Спохватись Гарпаг со своей активностью на месяц позже — она бы просто навестила его ночью. Но сейчас ее положение было шатким. Она начала тянуть время, обещая Гарпагу пайцзу и отчаянно ища выход. А он угрожал разоблачением.

И выход нашелся. Сам подвернулся под руку, как по заказу.

Марта знала это чувство — словно удача смотрит прямо на тебя и посылает воздушный поцелуй.