Ольга Чигиринская - Контроллер

• Название: Контроллер
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Детективная фантастика

---

— Ты куда?

— В гостиницу. Проверить алиби Карастоянова и Квашниной. И еще кое-куда.

«Кое-куда» — это, для начала, в Бобачевскую рощу, потом в Первомайскую. В компании травника Квашниной и ее верного приятеля Карастоянова.

— Ну вот, например, — Виктория показала на несколько белесо-лиловых венчиков среди зарослей папоротника. — Aconitum lycoctonum, он же «волчий корень».

Марта сделала несколько снимков с привязкой к координатам, затем отважно натянула перчатки и вытянула растение с корнями. Стряхнув землю, запечатала в пакетик для вещдоков. Села на корточки, надписывая бирку.

— Скажите, а этот, джунгарский борец, который мать всех ядов, он здесь растет?

— По идее, не должен, — Квашнина пожала плечами. — Но это по идее. На самом деле, например, запросто в каком-нибудь пакетике семян вместе с культурным аконитом мог оказаться джунгарский.

Карастоянов приобнял ее, она повела плечом, и он убрал руку.

Каким-то верхним чутьем Марта поняла, что они скоро расстанутся. Квашнина не перестанет винить себя в том, что из-за нее, как она думает, погиб человек, а Карастоянов одним своим видом будет ей об этом напоминать. Не сложится пара.

В Бобачевской роще аконит удалось найти меньше чем за час, в Первомайской же его можно было вязать охапками, правда, это оказался опять не тот вид, а Aconitum napellus, сиречь борец клобучковый. Два стебелька отправились в другой пакетик. После чего они прогулялись по Маршала Конева, как бы невзначай заглядывая во дворы, и дважды Вика показывала клумбы, где рос тот же самый клобучковый борец и какой-то дельфиниум, «кстати, тоже ядовитый». На этом Марта решила следственный эксперимент свернуть. Орудие преступления можно было найти под любым забором, если не заморачиваться специально джунгарским аконитом: сетевые источники твердят, что ядовиты все виды, и что скотина дохнет даже от низкоядовитых декоративных, если в сене оказывается 1/12 доля и больше. Так-то.

Отпустив не очень счастливых любовников в гостиницу (сотрудники показали, что Карастоянов и Квашнина и в самом деле не покидали номер после девяти вечера), Марта вернулась в управу.

Пришло время знакомиться с подарком Карастоянова. И отчего-то Марте заранее казалось, что подарок этот ей не понравится.

— Я понимаю, задержали. Я понимаю, кто-то макнул Гарпага. Но зачем ты прислал нам эту кучу говна? — Костя патетическим жестом показал на рабочий терминал.

Говном номинальный начальник, конечно, не терминал назвал — техника в агентстве была что надо. Говном назвал он то, что Цумэ переправил из Твери по тарабайке.

— Ну нахрена нам вот это вот все? Дело кончено. Бобик сдох во всех смыслах, прости меня Господи. Можешь объяснить, что ты выковырял из этого?

— Подтверждение того, что он работает на СБ [Служба безопасности ЕРФ].

— Мы и так знали, что он работает на СБ, — вставил Эней. — Мы и так знали, что он «полтинник».

— А вот теперь мы знаем, что он не просто «полтинник», а контроллер второго уровня.

— И что нам это дает? Тот же пошлый умаодан, только труба повыше и дым погуще. Тысячи их. Почему ты думаешь, что этого убили за его связи с СБ?

Цумэ потер подбородок.

— Это что-то вроде интуиции. Вся эта движуха обиженных мужчинок — она была не просто так.

— Таких движух каждый день начинается по десять в час. Обиженных в стране хоть дороги мости, и мужчинок, и женщинок. Чем эти особенные?

— Не знаю.

— В общем так, волонтер, — подытожил Эней. — Если тебе охота заниматься этим расследованием — валяй. Но за свой кошт и в свободное от работы время. Договорились?

— И я в этом больше рыться не буду, — добавил Антон. — Хватило с меня.

— Не будешь, — согласился Цумэ. Он понимал Антона. Он всех понимал.

Дело вышло не так чтоб тяжелое — выматывающее. С одной стороны, благодать — ни тебе беготни по городу, ни многочасовой слежки, ни риска по роже схлопотать или пулю словить — сиди в Сети и радуйся за те же деньги. Они и радовались — первые два дня. Потом оказалось, что часами отслеживать излияния сумасшедшего ничуть не лучше, Антон даже вспомнил день, проведенный на мусорном заводе, когда они копались в отбросах, ища один документ.

Новосельников был опытным сталкером — пользовался анонимайзерами, прокси и прочими способами шифроваться в три слоя. Но на каждую хитрую задницу найдется болт с левой резьбой, и каждый опытный сталкер когда-то был неопытным. Новосельникова подвела мания величия и любовь к истории — он выбирал в юзернеймы имена персидских сатрапов. Провели частотный анализ его сообщений, составили лингвопрофиль, нашли записи с тех времен, когда он еще не умел маскироваться, вычислили провайдера — тверское отделение «Рослинка», — а уж туда запустить молчаливого троянца было делом техники. Через неполную неделю агентство собрало материал для судебного преследования. А у Цумэ сформировалось отчетливое ощущение «что-то здесь не так». И он упал на хвост Вике, чтобы поехать в Тверь.

Где наткнулся на свежий труп.

Будь он нормальным частным сыскарем, ощущения не возникло бы. Для нормального сыскаря все было бы «так»: глупый сталкер наступил на слишком много хвостов, оскорбил слишком многих людей (бедная Марта Равлик!) и кто-то выследил его и укоротил ему жизнь. Нормальный сыскарь не задавался бы вопросом, что стоит за идиотской акцией ВПМ.

…Началось все примерно год назад — в социальных сетях появилась группа «Вернем права мужчинам». СБ любит социальные сети — люди так много рассказывают и показывают сами о себе, что диву даешься. Агентство «Лунный свет» тоже любит социальные сети — и по той же причине. Социальные сети любит и подполье — удобно обмениваться кодовыми сообщениями. Листья прячут в лесу, коды — на виду. Движение ВПМ попало в поле зрения «Луны» — и скоро выпало. Показалось одной из тех мутных инициатив, которых в Сети и правда на пятачок пучок.

Суть идеологии ВПМ сводилась к тому, что женщины слишком много прав забрали себе и не выполняют своего долга перед обществом. В частности, мало рожают. Чем подвергают угрозе все общество, сокращая кормовую базу высоких господ. Причем, родив одного ребенка, женщина автоматически получает родительский иммунитет [Иммунитет — неприкосновенность гражданина для поддержания жизнедеятельности ЛИФ. Иммунитетом обладают: несовершеннолетние, родные и приемные родители, сотрудники органов охраны правопорядка и СБ, врачи, военнослужащие, чиновники и деятели культуры, чья общественная польза подтверждена в установленном порядке. Статус иммунитета подтверждает ношение знача с микрочипом, в просторечии — пайцзы] на тринадцать лет (если не отдала дитя), а вот отец — только если проживает с ребенком вместе и участвует в его воспитании. Несправедливо.

На вопрос: «А почему бы не жениться и не жить с ребенком, получив родительский иммунитет», активисты движения отвечали, что женщины совершенно обнаглели и стали безумно переборчивыми, а государство им в этом потакает: если раньше женщине хочешь не хочешь надо было сходиться с мужчиной ради пропитания, то теперь она может зарегистрироваться как ВРС [Воспроизводство рабочей силы] и получать зарплату за воспитание. Несправедливо.

На вопрос, почему бы не взять приемного ребенка и тоже получать зарплату за ВРС, активисты движения отвечали, что для этого нужно пройти адские проверки у психологов и пронаблюдаться у социальных работников, а женщине достаточно просто раздвинуть ноги, и если она не алкоголичка, не наркоманка и не социально опасный элемент, она после прохождения теста на беременность без всяких проверок получит ребенка, статус труженика ВРС и родительский иммунитет. Несправедливо.

Оппоненты в ответ на это обычно пожимали плечами и говорили, что так природа распорядилась, что у женщин есть матка, а у мужчин нет, и слова «справедливость» природа не знает. Тогда активисты ВПМ говорили, что во всей природе главный мужчина, самец. И только у людей почему-то самки забрали власть, хотя они слабее, и спокон веков их дело было сидеть в пещере и варить мамонтов, добытых самцами, а теперь они возомнили о себе. Несправедливо.

Так вы что, ребята, — спрашивал оторопевший народ, — за то, чтоб женщины были босые, беременные и на кухне?

Радикальные активисты ВПМ на это отвечали жизнерадостно «да!», а менее радикально настроенные начинали мяться и говорить, что нет, не босая, но хорошо бы в туфлях на высоких каблуках и без задников, и не беременная, но всегда готовая к э-э-э… самому процессу забеременивания, и можно не на кухне, а в гостиной или спальне — мы, в конце концов, либералы и у нас свободная страна.

Тут народ крутил пальцем у виска: ребята, если вы думаете, что с вами на этих условиях свяжется хоть одна нормальная женщина, вы живете в полном разрыве с реальностью.

А вот посмотрим! — жизнерадостно отвечали ВПМшники.