Ольга Трубецкая - Князь С Н Трубецкой (Воспоминания сестры)

• Название: Князь С Н Трубецкой (Воспоминания сестры)
• Автор: Ольга Трубецкая
• Жанр: История

---

Приложение 2.

Письмо С. Н. брату Евгению, июль 1892 г.:

"Что говорят у вас о таможенной войне с немцами. Я читаю с удивлением "Новое Время": Суворин "умом" находит, что мы хватили, но "русским сердцем" радуется, что задали немцам, а "Биржевые Ведомости" советуют, вместо того чтобы продавать нашу рожь немцам, продавать ее на русские мельницы и молоть, или еще лучше, побольше накурить вина! {179} Все это было так глупо сделано (может быть, иначе и раньше это было нужно сделать), что только руками разводишь. Дай Бог, чтобы немцы были так глупы, чтобы уступить, а то эта таможенная война грозит нам хуже всякого неурожая. У немцев более страдают отдельные фабриканты, отдельные предприятия, отчего только общая злоба против нас разгорается, а торговля их не пошатнется. У нас же это прямое разорение. Бедное Петровское опять ничего не даст ("Петровское", Пензенское имение отца Кн. С. Н.).

Недавно читал я с Пашей (Княгиня Прасковия Владимировна Трубецкая, жена С. Н.) твоего Леруа-Болье "О папстве и социализме". Как ни значительна папская энциклика, она характерна, как знамение времени и как новый образчик векового оппортунизма римской политики, столь удачно сочетающегося с ее непримиримостью (intransigeance). Нового фактора социальной реформы я все-таки тут не вижу. Что в Евангелии Царствия ключ к идеальному решению всех общественных вопросов - это несомненно. Но прежде, чем об этом разглагольствовать и упрекать общество в безбожии, папе не мешало бы посмотреть, почему это общество, некогда столь проникнутое католицизмом, от него отшатнулось, и есть ли отступничество от католицизма - отступничество от Евангелия. Протестантский мир отрекся от католицизма во имя Евангелия, и пока папа имеет против себя и нас, и протестантов, и князей, и рабочих, как ему решать социальный вопрос. Ближайшее будущее принадлежит социализму в протестантских странах. В Англии и в Америке он легко может принимать религиозную, даже теократическую окраску. Папа отлично сознает невозможность овладеть социализмом политически - путем благонамеренных проектов и увещаний. Овладеть им религиозно и нравственно - можно лишь, подчинив Христу и Церкви всего {180} человека, все общество, а не отдельные отрасли его промышленности или формы его промышленных ассоциаций. Недостаточно покропить их святой водой, чтобы сделать их христианскими - надо прежде всего людей сделать христианами. Рим успел только сделать их на время католиками, что, по-видимому, оказалось недостаточным.

Папская энциклика знаменательна, как дипломатический акт, которым папа высказывает свою независимость и готовность считаться со всяким порядком вещей.

"Вечная" организация не связана с судьбами человеческих царств. Самые определения папы правильны quantum ad mores - замечательны в нравственно богословском смысле. Но демократизм папы прежде всего консервативен по отношению к Церкви и не только социального творчества в этом акте я не вижу, но ни тенденции, ни средств к такому творчеству в теперешнем Риме ждать нельзя. Как ни прекрасны определения папы, ce sont des remedes de bonne femme, - если в них видеть попытку церковно-фабричного законодательства. Чтобы они были действительны, нужно прежде всего всех католиков сделать послушными и отучить их от казуистики; а затем нужно и всех протестантов сделать послушными католиками. Не характерно ли одно то, что папа высказывает свои столь христианские определения de conditione opifi-cum, после всех, после того, как они были формулированы и защищаемы врагами религии. Я не думаю заподозрить чистоту намерений папы, но в целом, и помимо неизбежных влияний века, - католические попы - благоразумные мыши, "во время оставляющие полусгнивший корабль, который они же подтачивали". {181}

Письмо С. Н. к брату Евгению, сентябрь 1892 г.:

"Ты пишешь о политике и об общем недовольстве таможенной войной. Я теперь поразмыслил, Витте не виню особенно. Это и без него должно было случиться, жаль только, что мы не догадались объявить таможенную войну в голодный год и, таким путем разом двух зайцев убить, - вместо того, чтобы запрещать тогда вывоз, при дурацком протекционизме России и Пруссии. Эта война была неизбежной - я только не понимаю, как она кончится... Если б у меня было время, я с охотой прочел бы несколько экономических трактатов, чтобы выяснить себе значение того великого экономического кризиса, в который мы вступаем, и который будет иметь и великие социально-экономические последствия. После объявления таможенной войны цены на хлеб упали в Европе и, говорят, еще упадут, несмотря на повсеместный неурожай. Индия распахана, Австралия распахивается, и в Америке необозримые степи, пространства больше Европы, распахиваются с необыкновенной быстротой. Скоро, т. е. через несколько лет, хлебные цены во всем мире понизятся и станут устойчивее. Придется приостановить развитие земледелия, как теперь закрывают серебряные рудники, чтоб не обесценить в конец серебро.

Но как нас может тревожить это сознание, что Европа проживет без русского хлеба, что Россия нужнее Европе, как рынок, чем как житница, так теперь эту самую Европу начинает тревожить промышленное развитие Востока. Индия, покрытая сетью железных дорог и фабрик, постепенно перестает быть английским рынком: на всем Востоке - при дешевизне труда, при громадном развитии индийского хлопчатобумажного производства - Индия забьет Англию через немного лет. Китай также быстро усваивает самую усовершенствованную европейскую технику. Это все "симптомы", как говорит Тургеневский {182} генерал. Видимо, не одному "милитаризму", но и "индустриализму" положен в будущем роковой конец".

Приложение 3.

Письмо С. Н. к брату Евгению от 6-го октября 1894 г.:

"Право, ничего полезнее для студентов изобрести нельзя. Теперь нас разрешили под следующим соусом:

1) Я объявляю "совещательные часы" или практические упражнения в дни и часы по соглашению со слушателями (по вечерам), 2) На сии часы или упражнения, кроме студентов, допускаются магистранты, оставленные при университете, а также кандидаты, последние с разрешения ректора, 3) Организация занятий лежит всецело на мне, а равно и ответственность за них, 4) В случае, если заявленный реферат не относится к моей специальности, я могу или отклонить его, или пригласить какого-нибудь специалиста из профессоров, конечно, по частному соглашению со студентами. 5) Члены или участники принимаются мною и пускаются по моему списку: я предупредил, что могу заниматься лишь с ограниченным числом и дал список прошлогодних наших студентов, остальные допускаются с моего разрешения, при чем я руководствуюсь рекомендациями студентов, или сам рекомендую моих прежних семинаристов. 6) Предварительная цензура рефератов принадлежит мне: рефераты политического свойства исключаются безусловно, чтобы сохранить за занятиями исключительно научный характер. Сюда заявлены следующие рефераты:

1) Joseph de Maistre, 2) Psyche Rhode 3) Философия истории Вико, 4) Константин Аксаков, 5) Об экономическом материализме и историографии, 6) Взгляд Иеринга на римское право. (Последние рефераты будут выслушаны в присутствии надлежащих специалистов). Заявлено еще несколько тем, пока неверных. Семинарии по древней философии идут прекрасно, только по ним приходится много работать самому. {183} У меня есть специалисты, занимающиеся 2 и 3 года под моим руководством, по текстам, и ты можешь себе представить, что по Аристотелю, например, которым я уже года 3-4 не занимался, а некоторых трактатов не трогал с магистерского экзамена, - приходится-таки очень освежать свою память. Но все-таки, по-моему, это безусловно самая живая и полезная часть преподавания".

Приложение 4.

Письмо С. Н. брату Евгению, февраль 1895 г.:

"Только что получил твое письмо, сел немедленно тебе отвечать и написал большое письмо, но такое унылое, что счел за лучшее его не посылать - и без того не весело. Я в Москве с твоего отъезда веду самую одинокую жизнь и мало кого вижу, а те, кого вижу, разделяются на повесивших носы и, на никогда их не опускающих.

Очень скверное время! Главное, как-то сознаешь осязательно, что если б был поворот к лучшему - это была бы случайность. Пакость и глупость в порядке вещей.

Пакостей и глупостей немало и у нас. Университетская история затихла. Профессора получили кто порицание, кто выговор от министра (без занесения в формуляр). Но внезапно сперва исключили, а потом выслали в 24 часа из Москвы Безобразова и Милюкова (По расследованию дела Милюков был привлечен в качестве чуть ли не главного обвиняемого, как руководитель Союзного совета ("Союзный совет объединенных землячеств" - студенческая нелегальная организация), что видно из письма брата С. Н. к брату Евгению Николаевичу от 15 ноября 1895 г.). Последнего, также семейного человека, жившего уроками, неизвестно за что. Капнист (Граф Павел Алексеевич Капнист - попечитель Московского учебного округа, женатый на Эмилии Алексеевне Лопухиной сестре матери кн. Сергея Николаевича.) клянется, что не за университетскую историю, что по {184} этому поводу, кроме сплетен, никаких осязательных фактов против него не было: он утверждает, что Милюков был обвинен в произнесении какой-то весьма либеральной лекции в Нижнем. Но Чайковский, приехавший из Нижнего, говорит, что ни он (вице-губернатор), ни Баранов на Милюкова не доносили и в лекции его ничего предосудительного не нашли. Отовсюду только и слышится торжествующее хрюканье в ответ на поросячий визг.