Александр Климай - Наташа. Новая повесть о Ходже Насреддине

• Название: Наташа. Новая повесть о Ходже Насреддине
• Автор: Александр Климай
• Издательство: Зауралье
• Жанр: Современная проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-87247-048-7

Во второй том книги зауральского писателя, уже известного своим продолжением знаменитого романа Александра Беляева «Человек-амфибия», включены два совершенно разных по стилю и содержанию произведения.

«Наташа» — фантастический роман о любви. Вы побываете в Древнем Египте, встретитесь с тенью фараона Хеопса, слетаете на прекрасную планету Голубая Астра и снова вернетесь на Землю уже в современный мир…

«Новая повесть о Ходже Насреддине». Неоперившийся балагур встречается со свергнутым эмиром — стремительный чиновничий взлет и… нет, мы бы сказали не падение — просто молодой человек открывает себя…

---

Аллей, почувствовав смертельную опасность, каким-то невероятным усилием воли заставил себя изловчиться и ударить не ожидавшего отпора врага. Второй, помощник великого лекаря, видя, что план их провалился, быстро повернулся и побежал к потайной двери, намереваясь скрыться за ней. Аллей, выхватив стоявший у ложа горящий факел, запустил его в спину убегавшему жрецу. От сильного удара тот пошатнулся, но устоял и все же скользнул в узкий проход, но моментально вспыхнувшая на нем одежда не позволила жрецу уйти. Он издал нечеловеческий крик, который очень быстро поднял всех обитателей храма на ноги. Не сумев потушить пламя, он погиб страшной смертью. Зал, где лежал Аллей, в короткий промежуток времени наполнился собравшимися на шум людьми. Вскоре быстрым шагом вошел Верховный жрец храма. Увидев сына, как ни в чем не бывало стоявшего в кругу жрецов и что-то им объяснявшего, Пентсуфр подошел и крепко обнял Аллея.

— Я рад, сын, видеть тебя в добром здравии!

Затем, выслушав рассказ о произошедшем, задумчиво произнес:

— Предатели получат по заслугам… А сейчас тебе нужно отдыхать.

Остаток ночи Аллей спал спокойно, как ребенок, и волшебная звезда Антарес ласково подмигивала ему.

ГЛАВА 9

Утром Верховному жрецу храма доложили, что человек, покушавшийся на жизнь его сына, пришел в себя. Пентсуфр и Аллей спустились в полуподвальное помещение, где находился преступник. Тот был мрачен, хмуро смотрел на окружавших его людей, не отвечая на вопросы. Угрюмый вид этого человека говорил о том, что он примирился со своей судьбой и знал, что в лучшем случае его ожидает пожизненная работа в каменоломнях, а в худшем — он распрощается с жизнью здесь же, в подвале.

Его молчаливое упрямство взбесило Пентсуфра, и тот приказал пытать предателя до тех пор, пока он не заговорит или не замолчит навсегда. Увидев мучения человека, от рук которого он чуть не погиб, Аллей почувствовал в душе своей жалость к несчастному, о чем и сказал отцу.

— Сын, я не узнаю тебя, ты сам на себя не похож. Видимо, паломничество пошло тебе во вред! — с раздражением ответил Пентсуфр.

Их разговор прервал преступник. Не выдержав страшной боли, он кивком головы показал, что будет говорить:

— Убить Аллея меня подговорил Нанмос — помощник великого лекаря. Он сказал, что если я, не помогу ему, он отравит меня, подмешав в пищу яда. Я знал, что он сделает это, и не хотел умирать. Сначала он думал отравить и Аллея, пока тот был в беспамятстве, а всю вину за это взвалить на великого лекаря, но что-то у него не получилось…

Отец и сын переглянулись:

— Почему Аллей мешал ему?

— Я не знаю. Но вы сами можете это выяснить у него!

Бедняга не знал, что Нанмоса уже нет в живых, что он ушел в долину Мертвых…

Пентсуфр в раздумье поднимался из подземелья, а за ним следовал Аллей. Они прошли в зал, где обычно начиналась служба Верховного жреца храма Амона.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Пентсуфр.

— Хорошо, отец.

Верховный жрец внимательно посмотрел на Аллея:

— Я поразился тому благотворному действию лекарственных снадобий, благодаря которому ты так быстро поправился. Ведь в течение суток ты был почти без памяти, а сегодня уже на ногах… Я принес жертву богам и вскурил благовония по случаю твоего счастливого возвращения и исцеления.

После короткого колебания Аллей спросил:

— Как ты думаешь, отец, звезды могли оказать быстрое влияние на течение моей болезни и выздоровление?

— Сын, ты продолжаешь меня удивлять! Разве ты не искушен в астрологии?! Да, ты не знаком с некоторыми тайными истинами, но у тебя все же достаточно знаний, чтобы не задавать подобных вопросов.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, отец. Звезда Эсхмун показывает нам путь, если солнце восходит под звездой Сириус — значит, вода в Ниле пойдет на подъем… Но возможно ли, чтобы человек, взглянув на свое созвездие, мог исцелиться за несколько минут?!

— Ты наблюдал за созвездием Скорпиона?! — удивленно спросил Пентсуфр. — Но почему ты не спал ночью и не сказал мне об этом? Как же это произошло?

— Я попросил Митран показать мне небо, и она сделала это, хотя очень боялась наказания за непослушание.

— Митран открыла тебе звезды?! Как можно ее за это наказать?! Ведь то, что она сделала, скорее всего и спасло тебя! Да за это я, пожалуй, соглашусь женить тебя на ней!

Аллей промолчал, не выразив восторга.

— Разве ты не желаешь этого? Ведь до ухода в паломничество ты об этом мечтал.

Аллей неопределенно пожал плечами. Он все чаще ловил себя на мысли о том, что знает о своем будущем больше, чем помнит о прошлом. После непродолжительной паузы Пентсуфр задумчиво проговорил:

— Звездами двигают боги, и вчерашнее выздоровление — верный знак того, что ты стал ближе к ним… Поэтому я без сомнения могу открыть тебе еще одну тайну и познакомить тебя со следующей из ступеней откровения.

— Ступени откровения?! — тихо повторил Аллей, явно не понимая Пентсуфра. — …Сколько же их всего?

— Тебе осталось узнать и постичь четыре, мне — две. Одну я еще познаю в этой жизни, а высшую понять никому не дано — даже фараону. Она известна только богам. Ибо начертано на одной из наших пирамид:

«Когда люди узнают, отчего движутся звезды,
Сфинкс засмеется и Время иссякнет».

— Отец, я хочу увидеть Мудрого Сфинкса у трех великих пирамид.

— Ну что ж, это не сложно. Заканчивается война. Совсем скоро вернется фараон с армией, и мы поедем его встречать как раз к трем пирамидам. А сейчас, Аллей, я должен готовиться к богослужению. Иди отдыхай.

Аллей вышел. За ним тихо и незаметно скользнули два жреца, провожаемые молчаливым взглядом Пентсуфра. Верховный жрец храма Амона был очень встревожен ночным нападением на его сына. Он догадывался о причине покушения, но не знал, от кого исходит опасность.

Верховные жрецы нескольких крупнейших храмов претендовали на особую милость возвращающегося фараона, а она означала богатство и почти неограниченную власть.

Но в то же время Пентсуфр знал, что никогда еще за всю историю Египта династия фараона на была так близка к своему концу, как сейчас. Сам фараон был преклонных годов, хотя продолжал возглавлять армию в многочисленных походах. Его единственный сын все свое время проводил в пирах, забавах и развлечениях, чрезмерно увлекался женщинами и отнюдь не интересовался государственными делами. Он даже титула, соответствующего его положению, еще не имел. Династия была на краю бездны…

— Случись что-нибудь с наследником фараона — и будет собран совет Верховных жрецов влиятельных храмов по выбору нового фараона. А у меня больше, чем у кого бы то ни было из них, преимуществ для получения этого титула. Если бы погиб мой сын — я потерял бы право претендовать на трон фараона. Ведь я думал, что Аллей пропал в паломничестве, сколько времени от него не было вестей… даже мои соперники успокоились — и вдруг… — Пентсуфр долго не мог найти подходящее слово, — …он точно с неба свалился. В конце концов главное то, что боги сохранили мне его, что сын цел и невредим. Аллей не помнит прошедших событий, но он в здравом уме, и лекарь обещает, что память вернется к нему.

Пентсуфр благодарно посмотрел на статую богини, покровительницы храма, и воздал ей хвалу:

— Время свое возьмет, молодой организм победит недуг, а я буду постепенно вводить сына в курс дела…

После беседы с отцом Аллей направился к себе. Он долго думал о том, что услышал от него. Слова «война» и «встреча фараона» ни о чем ему не говорили.

— Значит, сейчас идет война… — Аллей почувствовал внутри себя пустоту. Он разделся и лег на высокую постель. Закрыв глаза, попытался сосредоточиться. — Митран… я ее любил и хотел жениться на ней?.. Красивая девушка, но она не вызывает во мне нежных чувств…

И снова какое-то опустошение и тяжесть в душе. Память, как будто птица в клетке, билась о непроницаемую стену забытого прошлого.

— Мне необходимо побеседовать с лекарем, он объяснит, что же со мной случилось.

Медленно поднявшись и накинув на себя белое, расшитое богатым рисунком одеяние, Аллей побрел на поиски лечебницы. И только у двери, ведущей в залы, где обитал великий лекарь, Аллей осознал, что ноги сами привели его к цели.

— Значит, не все забыл…

Более не раздумывая, он толкнул дверь и оказался лицом к лицу с великим лекарем. Тот был бледен, только что он имел очень неприятный разговор с Пентсуфром о событиях прошедшей ночи и о его помощнике, замешанном в покушении на Аллея. Несмотря на то, что Верховный жрец не сомневался в честности и преданности своего лекаря, он счел необходимым подвергнуть и его строгому допросу…

Великий лекарь шагнул навстречу сыну Пентсуфра, пытаясь скрыть свое замешательство: