Натали Роджерс - Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств

• Название: Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств
• Автор: Натали Роджерс
• Жанр: Психология, социальное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00057-497-3

Эта практически ориентированная, одухотворенная книга полна свежих идей, стимулирующих нашу внутреннюю креативность. Она способствует свободе целительного и преобразующего самовыражения. Пробуждение и использование этих естественных энергий и экспрессии приводит человека к более глубокому самопониманию и самосовершенствованию и обеспечивает глубокую связь с самим собой и другими людьми.

Книга будет полезна психотерапевтам, психологам-консультантам, социальным работникам, педагогам-фасилитаторам.

На русском языке публикуется впервые.

---

Что нас сдерживает?

Процесс творчества включает исследование, экспериментирование, создание хаоса из используемых материалов, атмосферу игры, вступление в область неизвестного. Такие слова могут вызвать опасения и страхи: «Разве я творческий? Я не могу даже прямую линию провести!», «Мне никогда не хватит мужества, чтобы танцевать или как-либо выражать свои чувства в движении». Такие мысли возникают у многих в отношении своей способности пользоваться средствами экспрессии.

Не раз мне приходилось слышать трогательные истории от клиентов, друзей или участников групп, которые запомнили тот день, когда они перестали рисовать, танцевать, слушать и сочинять музыку для своего удовольствия и самовыражения. Когда они танцевали, учитель оценивал их низко, товарищи насмехались над ними или кто-то приказывал им только открывать рот, когда другие пели. Они чувствовали, что их не понимают и осуждают. Их внутренний голос твердил: «Я не могу рисовать», «Я немузыкальный», «Больше нет радости». Все искусство теперь ограничивается для них пением в душе и рисованием в записной книжке.

Какая жалость! Наше общество выжало все соки из творческих порывов большинства своих граждан. Мы должны найти способ восстановить спонтанную свободу выражения без оглядки на одобрение других. Мы отдаляемся от источника творчества, приносящего радость, цепляясь за мысль, что должны быть «художниками» – мастерами, которые полностью развили мастерство выражения. Вместо этого мы можем использовать искусство, чтобы сосредоточиться на самовыражении и личностном росте, а не развивать навыки и совершенствовать окружение.

По словам Карла Юнга, «динамический принцип фантазии – это игра, принадлежащая ребенку, и как таковая она не совпадает с работой. Но без этой игры с фантазией не родилась еще ни одна творческая работа». Хотя побуждение к самовыражению сильно, оно с легкостью подавляется в детстве. Многие потом испытывают страх перед дальнейшими попытками и сопротивляются им.

Многие из нас думают о художниках как о ком-то особенном, о «тех других талантливых, творческих людях». Но когда мы сами были детьми, то говорили на этом же языке. Мы не осознавали себя. Мы брали кисть, опускали ее в банку с краской, размазывали краску на большом листе бумаги и получали от этого удовольствие! «Смотри, мама, ДЕРЕВО!» Мы не тревожились о том, понравится ли это кому-либо, или о том, видит ли мама в этом дерево. Мы были счастливы выразить себя. Это было просто здорово. Мы чувствовали свободу экспериментирования с цветом, брызгами, точками и линиями. Мы исследовали и учились одновременно.

Затем в какой-то момент все менялось. Нам становилось небезразлично не просто то, видят ли окружающие так же, как мы, но и нравится ли им наше произведение. Истории, которые мне приходилось слышать, невероятны и вместе с тем типичны. Одна женщина рассказывала: «Однажды, учась во втором классе, я принесла домой из школы рисунок с изображением кролика. Мама посмотрела на него и сказала: “Какую красивую собачку ты нарисовала!” Я настаивала на том, что это кролик. Мама повесила его на дверцу холодильника, но продолжала говорить о нем как о собачке. И я решила больше никогда не рисовать».

Вот что рассказала другая женщина, талантливый художник-терапевт:

Когда мне было пять лет, я жила в маленькой деревне в Баварии (Германия). Мне нравилось лепить хлеб из грязи. С одной из моих сестер мы еще клали кирпичную крошку в воду и делали красный лимонад, наполняя им маленькие бутылки. Мы много придумывали и играли в деревенский продуктовый магазин. Мне это очень нравилось.

Когда бы мне ни представлялась возможность порисовать, а это я тоже любила, я получала признание за свои рисунки. Но позже я обнаружила, что моя учительница интересуется только реалистичностью рисунка. В третьем классе нам дали задание нарисовать велосипед по памяти, и хорошим рисунком признавался тот, в котором были нарисованы все детали настоящего велосипеда; это меня очень разочаровало. Я была фрустрирована тем, что мою учительницу не интересовала красота рисунка и то, что я вложила в него душу. Очень скоро я почувствовала внутренний запрет на рисование{3}.

Я также вспоминаю историю о Маленьком Принце Антуана де Сент-Экзюпери. В первой главе этой книги мальчик рисует змею, проглотившую слона. Для него очевидно, что внутри змеи – слон. Для взрослых же это шляпа или другая форма. Маленький Принц обескуражен отсутствием настоящего понимания со стороны взрослых.

Вот другой пример. Меня попросили представить свою работу двадцати высокоинтеллектуальным профессионалам. Это было в восстановительном центре в Редвуде, где они в течение недели обсуждали психологию и философию. Разложив художественные материалы и несколько ударных инструментов, я рассказала им об искусстве игры – использовании тела и движений для освобождения способности человека применять цвет и форму.

Я видела, как напрягаются их тела по мере того, как в них вселяется страх. Догадавшись, что они переживают, я сказала: «Некоторые из вас, как только видят художественные материалы, едва сдерживаются, чтобы не подойти к ним. Другие, возможно, говорят себе: “Нет, только не я, я не могу рисовать или танцевать”».

Многие кивали в знак согласия. Мне была понятна их паника. Проговаривание этого вслух сняло напряжение.

Я рассмеялась: «Обещаю, вы проведете время с удовольствием. Но я хотела бы знать, готовы ли вы рискнуть и попробовать. Если вы предпочтете посидеть в сторонке и посмотреть, это тоже будет совершенно нормально».

Мышцы расслабились. Я услышала, как люди вздохнули с облегчением. К тому времени миновал полдень и, пока люди делились своими переживаниями по поводу созданных скульптур и картин, восторжествовало чувство радости и ценности каждого из них. Мое понимание их опасений и знание того, что они не обязаны участвовать, позволило им наслаждаться самими собой.

Преграды для творчества

Для того чтобы не позволять себе творить, найдется множество причин и оправданий. Зная о том, в чем и как мы препятствуем этому, достаточно сделать сознательное усилие, чтобы изменить привычное поведение. Мы можем отказаться от всяких оправданий и дать себе возможность наслаждаться изумительной творческой энергией.

Внутренний критик, по-видимому, сидит на плече каждого из нас. Я с трудом вспоминаю время, когда при создании картины, или написании статьи, или в танце не оценивала бы себя: «Я это делаю хорошо или ужасно?» Большинство людей, по-видимому, постоянно думают о том же. В раннем детстве, до того как пойти в школу, мы были способны творить, не беспокоясь о правильности, красоте, о том, хорошо или плохо то, что у нас получается. Мы просто были вовлечены в исследование и экспериментирование.

Мы впустили в себя этого критика по многим причинам: чтобы проводить эстетическое различение, чтобы он оказывал нам помощь на пути к достижению цели, чтобы приносить пользу обществу. Однако внутренний критик сдерживает нас, когда привносит в нашу жизнь стыд, смущение или страх. Это мешает нам быть творческими. Однако можно договориться с ним о том, чтобы он не подавлял наших чувств и действий. Один из способов отпустить этого строгого судью – всего лишь заметить его и попросить пройти мимо: «О, я чувствую, что меня оценивают. Я могу продолжать быть требовательным к себе или вернуться к процессу работы». Размышления подобного рода позволяют внутреннему критику быть частью нашей жизни, но не дают ему препятствовать нашей способности действовать. Кроме того, можно сказать себе: «Господин Критик, вы можете быть полезны позже в этом деле, но не сейчас».

Мы нуждаемся в одобрении, и это тоже может препятствовать творчеству. Понравится ли кому-нибудь моя скульптура? Что люди подумают обо мне, если я стану танцевать и окажусь неуклюжим? Если кто-нибудь услышит, как фальшиво я пою, он захочет, чтобы я замолчал. И мы задаем себе основополагающий вопрос: «Полюбит ли меня кто-нибудь, если я буду полностью самим собой?» Одна женщина написала об этом следующее:

Теперь, когда я узнала некоторые из поведенческих паттернов людей, у которых были строгие или неблагополучные родители и созависимость, я поняла, что моя потребность в одобрении не была удовлетворена в детстве, поэтому я пыталась получить это одобрение от тех, кто мог бы заменить мне родителей. Я поняла, насколько неуверенной и нерешительной себя чувствовала, постоянно испытывая зависимость от одобрения других, в котором нуждалась, чтобы осознать, что моя жизнь имеет хоть какую-то ценность. Я знаю, что путь излечения этих ран детства состоит в том, чтобы почувствовать злость, гнев, отчаяние от того, что мои фундаментальные потребности не были удовлетворены, и наконец простить и научиться быть аутентичной, получать свое собственное одобрение. Я также сознаю, что чем глубже я понимаю себя, тем больше вижу, и что я всегда нахожусь в процессе становления более адекватного и подлинного отношения к самой себе{4}.