Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж

• Название: Несостоявшийся шантаж
• Автор: Платон Обухов
• Издательство: Локид
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-320-00005-7

Ядерные боеголовки Израиля похищены террористами. Ставшая во главе банды красавица Лукреция шантажирует оружием мировое сообщество. ЦРУ поручает поиск боеголовок русскому детективу Олегу Смирнову, блестяще справляющемуся с этой задачей.

Во втором романе польские террористы ведут охоту за канцлером Германии. Им снова успешно противостоит Олег Смирнов.

Оба романа насыщены острыми, драматическими ситуациями, неожиданными коллизиями, которые держат читателя в напряжении до конца.

---

Охранник перевел дух. Все это время, пока они висели между седьмым и восьмым этажами замка, дуло пистолета Олега было плотно прижато к его спине. Каждое мгновение охранник опасался, что пальцы Смирнова, дрогнув, оборвут его жизнь до срока.

Лифт остановился на десятом этаже. Створки разошлись. Смирнов толкнул боевика ладонью в плечо:

— Показывай, где Робсон!

Охранник покорно поплелся по коридору.

— Быстрей! — прикрикнул Смирнов.

Боевик ускорил шаг и привел Олега к большой железной двери. Олег несколько раз сильно ударил в нее. Железо отозвалось глухим металлическим гулом. Но никто не открывал дверь с той стороны.

Смирнов придирчиво исследовал правую сторону двери. Четыре замка, по их конфигурации ясно, что у всех — мощные засовы.

— Отойди на пятнадцать метров и ложись на пол лицом вниз! — приказал Олег охраннику.

Тот безропотно повиновался. Кинув две гранаты под дверь, Олег бросился прочь.

Ему чуть не разорвало барабанные перепонки. Но дело было сделано. Искореженная дверь повисла на одних петлях.

— Лежать! — приказал Смирнов охраннику.

Впрочем, тот был так изранен осколками, что едва мог шевелиться.

Сжимая пистолет, Олег ворвался в комнату Робсона и бросился на пол. Если бы доминиканец встретил его градом пуль, они поразили бы пустое пространство.

Но в Олега никто не стрелял. Приподнявшись, он удивленно смотрел на Робсона. Доминиканец развалился в кресле с сигаретой в тонких нервных пальцах. Глаза его были полузакрыты. Он что-то монотонно напевал себе под нос.

Олег принюхался. Воздух пропах марихуаной. Так, значит, Робсон — наркоман?

«Вполне правдоподобное объяснение, — подумал Олег, бесстрашно подходя к доминиканцу и властно приподнимая его подбородок. — Только наркоману могла прийти в голову бредовая, в сущности, мысль шантажировать Америку и другие государства израильскими ядерными боеголовками…»

Веки доминиканца были полузакрыты, а Олегу хотелось заглянуть Робсону в глаза. Но когда он взялся за края век, почувствовал что-то неладное. Смирнов дернул посильнее, и в руках у него осталась пластиковая маска. А под ней — типично восточное лицо.

«Наверное, это и есть Ли — хозяин судоверфи „Модерн шипбилдинг“, похищенный людьми Робсона у американцев», — догадался Смирнов.

Кореец либо с самого начала был наркоманом, либо его превратили в полуживотное по приказанию Робсона. Более вероятным был второй вариант.

Смирнов стиснул зубы. Он напрасно потерял столько времени и сил. Как элегантно обвели его вокруг пальца, направив по ложному следу!

Несомненно, встреченный им у лифта внизу охранник был специально поставлен там и надлежащим образом проинструктирован. Либо Робсон ждал, что к нему в замок нагрянут люди из ЦРУ, либо за Смирновым следили с того самого момента, когда на луг перед домом доминиканца опустился «куст жасмина».

Смирнов выскочил из комнаты и бросился к охраннику.

Но на том месте, где он оставил истекающего кровью человека, никого не было. Идя по кровавому следу, Олег дошел до лифтов. Ему ничего не оставалось, как только беспомощно развести руками. Боевик ушел. А найти его в хитросплетениях ходов и переходов средневекового замка нечего было и думать.

* * *

«Американский агент, сообразив, что его надули, уже рыскает по всему замку», — подумала Лукреция и встала со стула:

— Прощай, Майкл Робсон! Твоя карта бита… Ты уже никому не нужен.

— Лукреция!.. — Голос Робсона дрожал. — Лукреция!.. Ведь я любил тебя. Не бросай меня в беде.

— Ты — человек вне закона, — скривилась мулатка. — ФБР и ЦРУ будут преследовать тебя по всему миру, как дикого зверя. Мой тебе совет — покончить жизнь самоубийством. Так будет достойнее.

— Неужели тебе не жалко меня? — с горечью произнес Робсон.

— Чушь! Жалость всегда была для тебя пустым звуком. Ты прекрасно знаешь правила игры, которую вел большую часть жизни. Я оказалась в этой игре хитрее, сильнее, удачливее тебя. Ты проиграл — и должен умереть.

Лукреция повернулась и заспешила к двери.

Робсон схватил ручку и, когда Лукреция открывала дверь, резко повернул колпачок по часовой стрелке. По этому сигналу она должна была выстрелить отравленной пулей.

Но ручка и не подумала выстрелить. Лукреция в очередной раз смерила Робсона презрительным взглядом и захлопнула за собой дверь.

Доминиканец схватил радиотелефон и начал лихорадочно набирать номера своих людей. Пытался связаться с теми, кто буквально несколько минут назад исправно докладывал ему о развитии операции «Нуук». Бесполезно. Ни один телефон не отвечал. Как только Лукреция покинула его кабинет, сменились все номера. Он оказался без власти, без людей, один на один с законом.

А то, что закон будет беспощаден к нему, Робсон знал наверняка.

У него не было даже оружия, чтобы попытаться отомстить коварной Лукреции. А догнать женщину и наброситься на нее с голыми руками Робсон не решался. Он знал, что Лукреция сумеет постоять за себя. В сумочке у нее пистолет и нож, и, наверное, граната. К тому же Лукреция слишком хорошо знала его. Это было бы самоубийством, если бы Робсон вздумал бороться с ней.

Доминиканец почувствовал себя загнанной в угол крысой. Напротив стоят люди с ломами и топорами в руках, а улизнуть некуда. Исход предрешен. Это смерть.

Робсон упал на бесценный персидский «звериный» ковер, в бешенстве грызя его и терзая ногтями. Обессилевший, с забитым пыльной шерстью ртом, вымазанный в слюне и крови, он наконец затих.

Лукреция в последний раз вошла в свою комнату. Она выдернула из ящичка тайного телеграфа расшифрованную ленту Тейлора: «Лечу в Вашингтон. Затем — на виллу. Отлет через час после начала операции».

Лукреция злобно усмехнулась. Она предала уже несколько десятков человек. Не остановится и перед тем, чтобы предать еще одного. «Главное — это я», — таков всегда был лозунг мулатки.

Она схватила радиотелефон, набрала известный только ей номер и шепнула в трубку: «Давай!» После этого, раскрыв холодильник с косметикой, начала изменять свою внешность. Наклеив на лицо маску, Лукреция из смуглой мулатки превратилась в светлокожую женщину. Одновременно она постарела на двадцать лет — маска была с морщинами на лбу и кругами под глазами.

Затем Лукреция обесцветила с помощью пульверизатора свои черные слегка вьющиеся волосы и гладко расчесала их.

Несколько мазков помадой и тушью довершили дело. Вместо молодой мулатки в зеркало смотрела пятидесятилетняя худощавая дама. Она выглядела как дочь от смешанного брака англичанина со скандинавкой. Круги под глазами и морщины придавали ей строгий деловой вид. К этому и стремилась Лукреция. Она хотела, чтобы ее принимали за заместителя директора фирмы, акции которой котируются на бирже.

Вздохнув, она взглянула на руки. Заместителю директора не положено иметь ногти такой длины. Смыла с них изысканный бледно-розовый лак, покрасила бесцветным. Входя в образ, надела серые контактные линзы. Еще раз оглядела себя в зеркало. Смотрела придирчиво, как смотрел бы на нее пограничник при проверке паспорта.

Теперь она — худощавая деловая женщина. Строгий костюм — серая юбка, серый жакет, белая блузка. На лице — явная печать забот и усталости. Из украшений — лишь нитка некрупного жемчуга на шее да обручальное кольцо на пальце. Для всех по паспорту она теперь Сьюзен Паркинсон, разведенная мать двоих детей, заместитель директора фирмы «Войтек», занимающейся производством электродвигателей и автомобильных стартеров.

Лукреция-Сьюзен улыбнулась своему отражению, подхватила сумочку и вышла из комнаты.

* * *

Олег метался по замку, который казался вымершим. Еще утром здесь было полно людей — охранников, поваров, слуг, лакеев, официантов. Теперь все словно вымерло. Смирнов ничего не понимал и упорно искал человека, который сказал бы ему, где прячется Робсон.

Олег вернул своему трико серый цвет, поскольку он был основным в замке. Но вокруг не было ни души.

Наконец Олегу повезло: навстречу шла высокая, довольно худая женщина. Олицетворение деловитости и неприступности. Олег ожидал встретить здесь каких угодно женщин — порочных наложниц доминиканца, развязных официанток, при случае не брезгующих залезть в постель к Робсону или его заместителям. Наконец, легендарную красавицу-мулатку Лукрецию, про которую сообщалось в секретных сводках Локкарта. Но женщина, шедшая ему навстречу, казалась нереальной в этом мире — мире мафии, больших денег, насилия и животных инстинктов.

Однако Олег все же остановился и спросил у нее: «Где я могу найти Робсона?» Незнакомка ответила:

— Двенадцатый этаж. Восточная башня. Дверь с медной табличкой «Босс».

И строгой походкой деловой женщины — никакого покачивания бедрами, никаких легкомысленных взглядов — незнакомка направилась к лифтам.