Картер Браун - Том 20. Смертельный поцелуй [Коварная Саломея. Соблазнительница. Труба зовет. Смертельный поцелуй]

• Название: Том 20. Смертельный поцелуй [Коварная Саломея. Соблазнительница. Труба зовет. Смертельный поцелуй]
• Автор: Картер Браун
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00241-Х

Частный детектив и дамский любимец Дэнни Бойд берется раскрывать самые запутанные криминальные дела. Он всегда готов рискнуть своей репутацией, а то и жизнью, а потому виртуозно выбирается из самых опасных ситуаций.

---

— Не дави, — сказал он, откидывая волосы со лба. — Мне нужно время, чтобы во всем разобраться.

— В чем дело, мистер Харви? — Бенни наконец оторвался от стены и медленно пошел к столу. — Почему вас так беспокоит этот придурок? Я всегда думал, что вы достаточно большой человек, чтобы позволять какому-то дешевому частному сыщику действовать вам на нервы!

— Заткнись! — автоматически огрызнулся Харви.

Бенни обогнул стол, и я увидел крупные капли пота на его лице. Он явно был готов к тому, чтобы реабилитироваться перед самим собой и тем более перед боссом. Когда он решил, что подошел достаточно близко, он остановился и ухмыльнулся.

— Ты ударил меня сегодня утром, когда я не смотрел на тебя, придурок! — тихо сказал он. — Больше эта ошибка не повторится. Больше у тебя не будет возможности обвести вокруг пальца меня и мистера Харви. Мистер Харви большой человек в этом городе. Думаю, он разрешит мне прирезать тебя! И все его беспокойства на этом закончатся.

Я устало вздохнул и посмотрел на Харви:

— Почему бы не установить в офисе проигрыватель, Эрл? Можно было бы иногда послушать музыку вместо этого кудахтанья.

— Ах так! — прошипел Бенни.

Нож буквально сам прыгнул в его руку — должно быть, Мардж кое-чему научила его в Тоннеле любви. Заметив внезапный блеск острия, я отшатнулся, а секундой позже нож вонзился в обшивку кожаного кресла — туда, где только что были мои почки.

Пока Бенни вытаскивал нож из толстой обивки, я успел вытащить свой тридцать восьмой. Я врезал ему по запястью — нож упал на пол. На этот раз все было по-честному. Бенни держался за руку, а я приставил дуло ему прямо к носу. Он обхватил лицо руками и заплакал. Чтобы он больше не вмешивался в разговор, я врезал ему по голове рукояткой револьвера — и он очутился на полу у ног Харви. В кабинете воцарилась тишина. Я посмотрел на Харви. Увидев, что револьвер в моей руке поворачивается в его сторону, он попятился.

— Мне нужен ключ, Эрл, сейчас, — тихо сказал я.

— Конечно, — быстро согласился он.

Он засунул руку в карман брюк, достал ключ и кинул его на стол. Я забрал ключ и спрятал тридцать восьмой в кобуру. Эрл глянул на Бенни, распластавшегося на полу, потом на меня.

— Я даже рад, что вы поработали над его носом. — Он тронул пальцем белый пластырь у себя на переносице. — Теперь я чувствую себя немного лучше.

— Его расслабила жизнь в Манхэттене, Эрл, — сказал я. — Ему нужна работа, где шевелят руками. Потная и продолжительная.

— Я знаю, что ему нужно, — зло сказал Харви. — Он получит именно это!

— Придумал, — сказал я. — Почему бы его не направить ненадолго в Фаунтейн-парк? Кино нашел бы ему подходящую работу, к примеру, собирать пустые сигаретные пачки и бутылки в Тоннеле любви.

Он кивнул:

— Неплохая идея.

Когда я вышел из его офиса, произошло чудо — в такой дождь я нашел свободное такси. В ячейке на вокзале находился атташе-кейс. Я заглянул в него и увидел папку с аккуратной наклейкой, на которой было напечатано слово «Саломея». У кого-то из команды Харви мозги были не совсем набекрень. Судя по всему — у Мардж.

Было пятнадцать минут шестого, когда я добрался до своей конторы. Фрэн Джордан уже собиралась уходить, она наносила последний мазок помады на свою пухлую нижнюю губку.

— Добро пожаловать домой, — улыбнулась она. — Как все прошло в больнице?

— Ты все сделала великолепно, Фрэн. Медсестра стала совсем ручной после того, как ты объяснила ей суть дела. Я встретился с Мардж и добился от нее, чего хотел. — Я вдруг вспомнил слова сестры о пожилых людях и нахмурился. — Фрэн… — Я повернулся к ней профилем и по-мальчишески ухмыльнулся. — Я, кажется, напоминаю тебе кого-то из твоей семьи? Может быть, отца? Посмотри повнимательнее — прохожу я под рубрикой «пожилой человек» в твоем словаре?

— А… это… — небрежно бросила Фрэн. — Я так старалась, пытаясь забить ей голову всякой юридической мумбой-юмбой. А я и сама-то не очень в этом разбираюсь. Я решила, раз вы сказали, что это очень важно и вам нужно обязательно проникнуть туда, то можно немного и соврать. Рассказала ей, что работаю в конторе своего отца всего шесть месяцев и это моя вина с документами, ну, что они не были подписаны еще неделю назад.

Я почувствовал себя значительно лучше.

— Судя по всему, ты велела ей остерегаться самого молодо выглядящего отца, которого она когда-либо видела? — самодовольно спросил я.

— Я велела ей остерегаться мужчину с коротко стриженными крашеными волосами, с маленькими белыми шрамами по линии волос, оставшимися после нескольких пластических операций, — весело выдала она. — Может, оставим эту тему?

— Согласен. Ничего интересного не произошло? Может, кто-нибудь прислал деньги?

— Четыре раза звонила мисс Линн. Она очень расстроилась из-за того, что вас все время не было на месте. Она, бедняжка, устала бродить по вашей квартире в полном одиночестве!

— Да? Еще что?

— Звонила маленькая птичка по имени Касплин.

— Что он хотел?

— Сказал, что обещал позвонить сегодня утром и назначить вам встречу. Я ответила, что вас нет, пусть звонит после пяти — тогда наверняка застанет вас.

— Отлично! Все?

— Больше ничего. Я могу идти?

— Я бы хотел, чтобы ты осталась, но не думаю, что ты согласишься, — честно признался я. — Может, скажешь, чем ты занималась весь день, пока меня не было?

— Играла сама с собой в «морской бой», — с улыбкой ответила она. — Потом поболтала немного. До свидания, Дэнни.

— До свидания.

После того как она ушла, я прошел к себе в кабинет, открыл атташе-кейс и достал папку. В ней было еще три папки поменьше. На первой из них было напечатано «Рекс Тайболт». Я открыл ее — там были снимки из Акапулько. Теперь они не пригодились бы даже для эпитафии, и я закрыл эту папку.

Вторая папка проходила под грифом «Марго Линн». Она содержала газетные вырезки, в которых шла речь о несовершеннолетней преступнице Джани Риговски. Я с интересом прочитал их: Марго была очень испорченной и очень деятельной девчонкой.

В первых двух папках не было ничего, что могло бы навести на след настоящего убийцы. Оставалась надежда на последнюю папку. Наверняка Харви собрал в ней что-то из прошлой жизни примадонны. Я глянул на заголовок, и меня как обожгло — имени Донны Альберты в заголовке не было. Там было напечатано «Касплин». Из папки выпали на стол вырезки из газет. Все они были датированы осенью пятидесятого года. У Касплина было тогда другое имя: «Малыш Джой — карманная энциклопедия музыки».

Среди вырезок было несколько рекламных листков о гастролях странствующего цирка. Малыша Джоя рекомендовали как настоящее чудо: «Он может ответить на любой вопрос публики по музыке, может назвать любую песню или мелодию, если кто-нибудь просвистит первые три такта».

Вырезки были из разных газет на Среднем Западе. Один из участников гастрольного турне был обвинен в том, что зарабатывал деньги на одной из девушек, участвовавшей в поездке. Обыкновенное сводничество. Но вся соль скандала, весьма смахивающего на гротескную и не совсем приличную шутку, была представлена на больших фотографиях, которые все газеты поместили на первой странице. Двое стояли бок о бок: Джой, ростом четыре фута и четыре дюйма, а девушка — перезрелая неопрятная блондинка — ровно шести футов. Касплин получил условный приговор, так как был судим впервые. Думаю, что судья пожалел его, родившегося с умом и поведением обычного человека, но с телом карлика. Даже сейчас, разглядывая вырезки из газет десятилетней давности, я чувствовал нечто вроде шока: отлично развитая голова, приятное лицо, тонкие черты — и тело карлика.

Да, раскопки Харви сделали свое дело и принесли ему успех. Единственное, чего я хотел теперь, — так это чтобы Донна Альберта посмотрела на вырезки. После этого Касплину наверняка пришлось бы расстаться с должностью ее менеджера. Конец карьере!

Я закурил и прочитал еще несколько вырезок. Слабый звук заставил меня оглянуться — я увидел Касплина. Он стоял в дверях и вежливо улыбался. Мне оставалось только гадать, как долго он там стоит. На нем был легкий желтовато-коричневый костюм, соломенная шляпа набекрень, в руках трость из черного дерева с серебряным набалдашником. Выглядел он довольно смешно — как одна из частей не очень талантливого действия с пением и танцами, которое появилось на сцене только потому, что людям всегда нравится нечто выходящее за рамки обычного и слегка попахивающее скандалом.

— Хотел позвонить вам еще раз, — сказал Касплин своим птичьим голосом. — Потом подумал, что могу и заскочить. Вы не возражаете?

— Не возражаю.

— Вот и хорошо! — Он почти впрыгнул в комнату, к самому столу, так что уже поздно было прятать папку, даже если бы я очень этого захотел. Он поднял одну из газетных вырезок и внимательно изучал ее в течение нескольких секунд. — Представьте себе, все абсолютная правда, — сказал он как ни в чем не бывало. — Просвистите первые три такта любой мелодии, и я назову ее!