Мохандас (Мохандус) Карамчанд Ганди - Революция без насилия

• Название: Революция без насилия
• Автор: Мохандас (Мохандус) Карамчанд Ганди
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0124-7

Махатма Ганди считал своим духовным учителем Льва Толстого, а с самим Ганди очень хотел бы поговорить Владимир Путин, как он заявил журналистам в 2007 году. Почему Ганди по праву называют «титаном XX века»? Один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от Великобритании, он разработал теорию о «ненасильственной революции». Она оказала огромное влияние на сторонников мирных перемен и привела в конечном счете к победе: к освобождению Индии от англичан в 1947 году. Позже опыт «ненасильственной революции» был с успехом применен и в ряде других стран. В книге, представленной вашему вниманию, Махатма Ганди рассказывает о своей жизни и борьбе, а также представляет основные положения своей идеологии.

---

На специальной сессии конгресса, происходившей в Калькутте в 1920 г., было постановлено начать бойкот правительственных титулов, судов, учебных заведений, законодательных органов, а также и иностранных тканей. Почти все виды бойкота были в большей или меньшей степени проведены теми, кого это касалось. Те, кто не мог или не хотел проводить бойкота, вышли из состава конгресса.

Я не собираюсь здесь излагать пеструю историю движения несотрудничества. Хотя ни один вид бойкота не был проведен полностью, но все же в результате несомненно получилось умаление престижа всего, что в каждом отдельном случае подвергалось бойкоту.

Наиболее важным видом бойкота был бойкот насилия. Одно время он, казалось, проводился вполне успешно, но вскоре выяснилось, что ненасилие не вошло еще в плоть и кровь. Это было пассивное ненасилие, характерное для беспомощности, а не просвещенное ненасилие, проистекающее от избытка сил. В результате произошла вспышка нетерпимости по отношению к тем, кто не участвовал в несотрудничестве. Это было насилие более утонченного типа. Однако, несмотря на этот серьезный дефект, я с гордостью скажу, что пропаганда ненасилия помешала вспышке физического насилия, которая несомненно имела бы место, если бы не было применено несотрудничество без насилия.

По зрелом размышлении я убежден, что несотрудничество без применения насилия внушило народу сознание его силы. Оно выявило скрытую в народе способность сопротивляться страданиям. Оно вызвало пробуждение масс, которого, пожалуй, нельзя было достичь никаким другим способом. Поэтому, хотя несотрудничество без насилия и не принесло нам «свараджа», и хотя оно имело некоторые плачевные последствия, и хотя то, что мы пытались бойкотировать, все еще сохраняет силу, тем не менее, по моему скромному мнению, несотрудничество без насилия, как средство для достижения политической свободы, заняло прочную позицию, и даже частичный успех в данном случае приблизил нас к «свараджу».

Совершенно вне всякого сомнения, что способность страдать за какое-нибудь дело должна содействовать его успеху. Но мы столкнулись с положением, которое заставляет нас крикнуть «стоп»! Ибо в то время, когда отдельные лица держатся твердо и по-прежнему продолжают верить в несотрудничество, большинство тех, кто непосредственно участвовал в движении, фактически утратили в него веру; исключение составил только бойкот иностранных тканей. Многие адвокаты возобновили свою практику; некоторые даже жалели, что раньше отказались от нее. Многие, которые вышли из правительственных органов, вернулись на свои посты и число тех, кто верит в целесообразность вступления в эти органы, увеличивается. Сотни мальчиков и девушек, покинувших правительственные школы и колледжи, раскаялись в этом и вернулись обратно. Мне приходится слышать, что правительственные школы и колледжи с трудом справляются с прошениями о приеме.

При таких обстоятельствах все эти бойкоты не могут проводиться как часть национальной программы, пока конгресс не будет согласен обходиться без поддержки тех классов, интересы которых в данном случае непосредственно затронуты. Но я считаю, что устранять эти классы из состава конгресса столь же невозможно, как исключать тех, кто проводит несотрудничество. Обе стороны должны оставаться в составе конгресса и воздерживаться от вмешательства в дела другой стороны или от враждебной критики ее действий. То, что применимо к единению между мусульманами и индусами, то, по-моему, применимо также к единению между различными политическими группами.

Мы должны терпимо относиться друг к другу и верить, что время переубедит тех или других. Мы должны пойти еще дальше, мы должны убедить либералов и других, покинувших конгресс, вернуться в его ряды. Если несотрудничество будет приостановлено, то нет оснований, чтобы они не участвовали в конгрессе. Первый шаг должен быть сделан с нашей стороны, со стороны членов конгресса. Мы должны обратиться к ним с дружеским приглашением и облегчить им вступление в Конгресс.

Теперь вы, пожалуй, можете понять, почему я заключил соглашение с свараджистами. Как видите, одна форма бойкота сохранилась. Щадя чувство одного английского друга, мы в соглашении заменили слово бойкот «отказом» употреблять иностранные ткани. Несомненно, что слово «бойкот» имеет дурной привкус. Оно обычно предполагает наличие ненависти; между тем, поскольку дело касается меня, я не имел намерения придавать этому слову такое значение. Бойкот относится не специально к английским, а вообще к иностранным тканям. В таком виде бойкот является не только правом, но и обязанностью. Это в такой же мере обязанность, как был бы обязательным бойкот иностранной воды, если бы ее ввозили для замены воды индийских рек.

Но я здесь несколько уклонился от темы. Я хотел сказать, что соглашение сохраняет и даже еще усиливает бойкот иностранных тканей. Я считаю его хорошей заменой насильственных методов действия… С моей точки зрения, бойкот иностранных тканей является символом ненасилия. Революционные преступления имеют целью оказать давление, но это давление нездоровое; продиктованное гневом и злонамеренностью. Я утверждаю, что ненасильственные акты оказывают гораздо более существенное давление, чем насильственные, потому что это давление исходит от доброй воли и кротости. Бойкот иностранных тканей оказывает именно такое давление. Мы ввозим больше всего иностранных тканей из Ланкашира. Иностранные ткани являются также главным предметом нашего импорта. Второе место занимает сахар. Для Англии главный интерес концентрируется на торговле Ланкашира с Индией. Эта торговля в большей степени, чем что-нибудь другое, разорила индийского крестьянина, принудила его к частичному безделию, лишив одного из дополнительных заработков, которые он имел. Поэтому бойкот иностранных тканей является необходимым для крестьян, если они намерены существовать дальше…

Я называю ланкаширскую торговлю безнравственной, потому что она выросла и держится на разорении миллионов индийских крестьян, а так как одно безнравственное действие влечет за собой другое, то многие действия Британии, которые заведомо носят безнравственный характер, в конечном счете вытекают из этой безнравственной торговли. И если этот великий соблазн будет устранен с пути Британии добровольным усилием Индии, то это будет благом для Индии, благом для Британии, а так как Британия в настоящее время является господствующей мировой державой, то это будет благом для всего человечества.

Я не согласен с утверждением, что предложение следует за спросом. Наоборот, часто спрос искусственно создается неразборчивыми в своих средствах торговцами. Если нация, как я это считаю, обязана подобно индивидам действовать согласно кодексу морали, то она должна считаться с благом тех, чей спрос она намерена удовлетворять. Например дурно и безнравственно, если нация снабжает вредными для здоровья крепкими напитками тех, кто склонен к пьянству. То, что правильно в данном случае, применимо также по отношению к хлебу и тканям, если с прекращением возделывания хлеба или выработки тканей в стране вследствие ввоза этих продуктов из-за границы население обрекается на невольную бездеятельность или нищету…

Поэтому я считаю долгом Великобритании регулировать свой экспорт в соответствии с интересами Индии. И точно так же долг Индии регулировать свой импорт применительно к этому требованию. Экономика, которая пренебрегает моральными ценностями – ложна. Распространение закона ненасилия на экономику означает не более и не менее как включение моральных ценностей в качестве фактора, с которым надлежит считаться при регулировании международной торговли. И я должен сознаться, что мое честолюбивое желание состоит в том, чтобы благодаря усилиям Индии международные отношения были построены на моральной основе. Я не теряю надежды, что ненасилие, хотя бы в ограниченных пределах, будет воспринято массами. Я отказываюсь верить, что человеческая природа имеет тенденцию всегда стремиться к регрессу…

Вряд ли необходимо доказывать безнадежность (не говоря уже о насильственном характере) бойкота британских тканей или еще лучше всех британских товаров, который предлагают столь многие патриоты. Я рассматриваю бойкот исключительно с точки зрения блага Индии. Все британские товары в целом нам не причиняют вреда. Некоторые из них, как например английские книги, нужны нам для нашей умственной или духовной пользы. Что же касается тканей, то нам причиняют вред не только британские ткани, но все иностранные ткани, а в несколько меньшей степени даже и ткани, выделанные на индийских фабриках. Бойкот, направленный против британских тканей, не может дать таких же результатов, как бойкот, организованный на основе ручного прядения и ткачества. Требуется по крайней мере устранение ввоза всех иностранных тканей. Это не должно носить характера карательной меры, это то, что диктуется необходимостью национального существования…