Олег Ивановский - Впервые. Записки ведущего конструктора

• Название: Впервые. Записки ведущего конструктора
• Автор: Олег Ивановский
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Науки о космосе
• Год: 1982

Четверть века назад началась космическая эра человечества. В конструкторском бюро академика С. П. Королева были созданы первые искусственные спутники Земли, лунные автоматические станции, легендарный «Восток»…

Автор книги — непосредственный участник работ над первыми космическими аппаратами и кораблями. Книга ценна прежде всего как свидетельство очевидца, рассказывающего о коллективе, которому множество наисложнейших проблем приходилось решать впервые.

Рассчитана на широкий круг читателей.

В первоначальном варианте воспоминания автора выходили в издательстве «Молодая гвардия» в 1970 и в 1975 гг. под названием «Первые ступени».

---

Лишь с вопросами, которые касались радиотехники, электроники, было полегче — это было свое, родное. Правда, Михаил Степанович как-то утешил меня, сказав, что в спутниках Земли, как он понимает, две трети, а то и три четверти веса и объема будет занимать электроника.

— Так что не тужи, друг: двадцать пять процентов дела освоишь, а остальные семьдесят пять — это твой хлеб!

Но даже «свой хлеб» не выпекался легко. Однако чем труднее было, тем интереснее, не заскучаешь! Начало тем и хорошо, что не бесконечно. Постепенно я стал осваиваться. Помогал мне Михаил Степанович, да и с Константином Давыдовичем, несмотря на его занятость, удавалось порой потолковать.

В проектном отделе работа шла полным ходом. То, что должно было получить название, еще странное и необычное в машиностроении — спутник, — на листах ватмана приобретало вполне конкретный облик. Шар. Шарик с четырьмя усами — антеннами. Тщательно было проработано и внутреннее устройство. У проектантов приняли эстафету конструкторы. Вскоре из конструкторского отдела в производство пошли чертежи. А там не заставил себя ждать и металл, как у нас принято было называть детали изделий.

Много интересного и любопытного время сгладило в памяти, да и память-то не старалась запечатлеть всего. Ведь то была работа. Просто работа. Спорили, дружно соглашались, но и ругались порой. То какой-нибудь цех не подавал на сборку в установленный срок какую-то деталь, то не вовремя привозили что-то из смежной организации. В общем, крутилось обычное колесо нового заказа.

Так было, пожалуй, до одного августовского дня, когда в цех, где предполагалось собирать спутник, зашел Сергей Павлович. Все знали его строгость и к каждому посещению, если об этом заранее удавалось узнать, готовились, но почему-то, как всегда, в этот момент обязательно в проходе цеха торчал какой-нибудь злополучный ящик или еще что-нибудь являло непорядок. Так случилось и на этот раз. Сцена была эмоционально достопримечательная.

Опуская подробности, слова и жесты, скажу, что скоро, очень скоро в цехе появилась специальная комната для сборки, со свежепокрашенными стенами, с шелковыми белыми шторами на окнах и бордовыми плюшевыми на дверях. Подобного на заводе еще не видели. А увидев, поняли — заказ-то идет не простой, а, надо думать, особый. Само дело требовало необычайной чистоты: ведь поверхности оболочки спутника полировались не для красоты. Слесари-сборщики надели белые халаты, белые нитяные перчатки. Детали клали на подставки, обтянутые бархатом. Вот так на завод пришло новое — новая культура, новое отношение к делу, новое качество, новая ответственность.

Рядом в соседнем громадном цехе шла напряженная работа. Готовилась ракета-носитель. Там крутился Михаил Степанович. Мы с ним поделили работу так: он занимался ракетой, я — спутником. Строгий почасовой график предусматривал одновременное окончание работ. График-то был строгим, и утвержден он был самим Главным, но дело-то новое. А в любом новом деле всегда возможны неожиданности…

Помню, под самый конец сборки, когда уже совсем не оставалось по графику резервных часов и нужно было передавать ПС на совместные с ракетой испытания, доставили нам «минуты приятные» кронштейны, которыми на корпусе спутника крепились антенны. Вернее, пружинки в этих кронштейнах. Незначительные детальки, казалось бы. С их изготовлением чуть задержались, а испытания, как нарочно, показали, что надо менять, сейчас не помню точно, то ли материал, то ли толщину этих пружинок.

Времени совсем не было. Мы молили (о наивность, о атеистический дух, в котором мы все были воспитаны!) господа бога, чтобы он послал какую-нибудь задержку ракетчикам, пусть маленькую, самую малюсенькую!

Вечером, по пути в конструкторское бюро, я встретил Михаила Степановича:

— Послушай, Миша! Как у вас дела, а?

— Да как дела… Все в порядке. Сегодня заканчиваем. Ночью вместе испытывать будем, так?

— Значит, у тебя все-все готово? — с некоторой тревогой спросил я.

— Почти все. Сейчас заканчивают проверку системы управления.

— А может… отдохнете эту ночку? Ведь устали… А завтра с утра и начали бы совместные, а?

— Ты давай не хитри! Не готово у вас, что ли?

— Да нет, готово. Просто о вашем здоровье беспокоюсь.

— Уж очень подозрительно мне это беспокойство. Давай-ка выкладывай, что случилось.

Пришлось рассказать ему о кронштейне.

— Да, дела неважные… А СП знает (так звали у нас Сергея Павловича. — А. И.)?

Я отрицательно покачал головой.

— Докладывать, хочется того или не хочется, нужно, никуда не денешься.

— Миша, может, ты один пойдешь?

— Э, нет, дорогой, это твои дела. Валяй сам.

— Ну, Миш, ну, будь человеком, ведь ты же ведущий! Если я пойду один, СП может подумать, что ты и не в курсе…

— Ну, ладно, политик! Пошли.

В приемной Главного никого не было — сам по себе случай странный. Антонина Алексеевна, его постоянный секретарь, просматривала какие-то бумаги. Было что-то около восьми вечера.

— Сергей Павлович у себя?

— У себя.

— А настроение как?

— Да вроде ничего. А у вас что?

— Доложите. Он нам нужен на минуточку.

Антонина Алексеевна зашла в кабинет Главного и тут же вернулась:

— Заходите.

Сергей Павлович сидел за своим рабочим столом. Наклонив вниз голову, он поверх тонкой золотой оправы очков посмотрел на нас:

— Ну, что стряслось? Раз вместе, что-то случилось?

Я скосил глаза на Михаила. Мне говорить или он будет докладывать? Пауза затянулась.

— Вы что ж, пришли со мной в молчанку играть?

— Сергей Павлович, — начал Михаил, — у нас с ПСом неприятность маленькая приключилась. Испытания пружины в антенном кронштейне…

— Хороши ведущие, — перебил Сергей Павлович. — А где же вы целый день были? Кто за вас должен своевременно докладывать? Сво-е-вре-мен-но! Я что, вас назначил ведущими, чтобы мне другие докладывали, что на производстве происходит?

Я почувствовал, что краснею. Неужели Сергей Павлович уже знает об этом злополучном кронштейне?

— Безобразие какое-то творится. Все молчат! Все скрывают! Я что, один должен всем заниматься? — темные глаза Сергея Павловича уже через очки пристально, сурово, не моргая смотрели на нас. — Чтобы такое безобразие было первый и последний раз! А вот теперь нате, полюбуйтесь! — он протянул Михаилу бумажку, лежавшую на столе.

Михаил взял бумагу. Я краем глаза прочитал:

«Приказ по предприятию №…

За несвоевременное уведомление о имевшем место недостатке, выявленном при испытании детали антенного кронштейна объекта ПС, приказываю: объявить выговор заместителю главного конструктора (свободное место), начальнику отдела (свободное место) и начальнику группы (свободное место)».

Подписи не было.

— Ну что? Прочитали? Очень мне хочется пополнить этот приказ еще одной фамилией, — и Сергей Павлович посмотрел в мою сторону.

Я почувствовал, что краснею еще больше. Стыдно и досадно. Мерзко. Так начинать свою работу… С выговора.

— Так и быть, на первый раз наказывать не буду. Но чтоб это было в первый и последний раз! Так и знайте! И вы, Михаил Степанович, приучайте к порядку вашего заместителя… — Сергей Павлович на минуту замолчал.

Телефонный звонок прямого аппарата резко нарушил повисшую в кабинете тишину. Взял трубку:

— Королев. Здравствуй. Что? Что случилось? Час от часу не легче! Михаил Степанович? Да, у меня. Сейчас придет.

Трубка положена.

— Михаил Степанович, давай-ка быстро в цех. Директор завода звонил, какая-то там петрушка на испытательной станции с ракетой. Разберитесь и докладывайте. Если меня здесь не будет, звоните домой. Ну, идите. И помните этот разговор! — Сергей Павлович постучал указательным пальцем по столу.

Мы чуть не бегом помчались в цех.

Человек пятнадцать испытателей обступили пульт, с которого проверялась система управления ракеты, и о чем-то ожесточенно спорили. Оказалось, что от одного из приборов в положенное время не прошла команда к рулевым двигателям. Часть испытателей считала, что это могло случиться по ряду причин, но большинство настаивало на необходимости подробного анализа и повторения испытаний. Короче, нам давалась отсрочка.

Я пулей вылетел из цеха. Надо обязательно за ночь разделаться с этим злополучным кронштейном! «Раскручивать» работу не пришлось, хотя мне очень хотелось после нагоняя проявить свои «ведущие» способности. Начальник цеха сборки, в кабинет которого я влетел словно метеор, успокоил меня:

— Не гомошись, ведущий, не гомошись. Пружину уже сделали и испытали. Сейчас еще раз проверяют. Обещают часа через два кронштейны обязательно дать на сборку.

К утру все было готово. ПС к испытаниям не опоздал. Ракетчики справились со своими делами. Совместные испытания прошли без замечаний.