Юлия Некрасова - Лечение творчеством

• Название: Лечение творчеством
• Автор: Юлия Некрасова
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2006
• ISBN: 5-89357-225-4

В книге выдающегося психотерапевта Ю.Б.Некрасовой впервые целостно представлена ее уникальная методика групповой логопсихотерапии – лечение тяжелых случаев нарушенного речевого общения в форме заикания. Книга раскрывает истоки созданного ею направления логопсихотерапии, его теоретические и методические основания, практические достижения. Адресуется психологам, логопедам, психотерапевтам, студентам дефектологических и психологических факультетов, а также всем читателям, интересующимся проблемами общения.

---

Сам К.М. Дубровский считал лечение заикания сочетанием науки и искусства – утонченным искусством человековедения. Таким образом, еще в 1960-е годы, когда в основе коррекции заикания лежали механические беспартнерные (монологические) речевые упражнения, Казимир Маркович подходил к лечению заикающихся не симптоматически, работая только над речью, а комплексно, стремясь преобразовать их личность.

И.З. Вельвовский отмечал особую технику проведения сеанса, которой владел К.М. Дубровский: «Как хирург упражняется в технике вязки шва одним пальцем, во владении скальпелем, – так должен и психотерапевт упражняться в технике своей профессии» (Из лекции 1962 г.).

Казимир Маркович Дубровский с учениками и пациентом

Способность вызвать в душе больного эмоциональную реакцию желания выздороветь имеет большое сходство с особой терапией – арето-терапией (от греческого «арете» – доблесть). Недаром в качестве лечебного символа терапии доблестью К.М. Дубровский использовал лозунг «Мы можем!». Этот экспрессивный лозунг обладает наивысшей внушающей силой. Им он не только называл свой сеанс, но и определял всю свою нелегкую жизнь (был репрессирован). Этим лозунгом он заканчивал свои выступления, рукописи, письма к ученикам, ими подписывал телеграммы и вызовы больных на лечение.

В борьбе с заиканием К.М. Дубровский первый применил «психологический десант» в психику больного – десант тщательно продуманный, знающий все слабые места «противника», заранее, чуть не по секундам отточенный в словах и движениях врача.

К заикающимся, различным по характеру, личностным особенностям, взглядам на жизнь, Казимир Маркович применял сугубо индивидуальные приемы воздействия. Так, одного он обучал поверить в чудо, в то, что «среди зимы могут расцвести цветы» (прямо как в сказке «Двенадцать месяцев»), потому что больному этого очень хотелось и он ждал именно этого. Другого, наоборот, убеждал «не срывать первый подснежник», а «оставить его в дубраве на радость людям». Третьему же, желавшему, чтобы врач немедленно «открыл ему сокровища своей души и распахнул кладовые сердца», напоминал, что заикающийся должен и сам помочь себе.

Глубоко заинтересовавшись деятельностью Казимира Марковича, физиологи Л.Г. Воронин и В.М. Васильева исследовали «феномен Дубровского». Проведенные ими электро-физиологические исследования речевого процесса до сеанса, после него и по прошествии 2-х месяцев подтвердили терапевтическую ценность данного метода и углубили понимание патофизиологического механизма заикания (Воронин, Васильева, Некрасова, 1966).

Свое непосредственное отношение к работе К.М. Дубровского профессор Л.Г. Воронин, заведующий кафедрой высшей нервной деятельности MГУ, выразил в 1962 году следующими словами: «Считаю деятельность доктора К.М. Дубровского очень полезной и плодотворной для медицины и дефектологии, ценной как в теоретическом, так и практическом смыслах. Хотелось бы, чтобы доктор Дубровский подготовил как можно больше врачей, в совершенстве владеющих этим методом. К.М. Дубровский творчески подошел к учению И.П. Павлова о неврозах и развил его в этом направлении» (Воронин, Васильева, 1962, с. 74 – 75).

Приведем слова из присланных нам многочисленных писем людей, которым посчастливилось встретиться с К.М. Дубровским. Встреча с ним преобразовала всю их жизнь:

«Мне хочется рассказать о впечатлении, которое Казимир Маркович произвел на меня. Ни до того, как я увидела своего избавителя, ни после не встречала подобного лица… С самого детства я любила сказки Андерсена. Этот художник слова писал о прекрасных волшебниках. И вот мое детское впечатление о Казимире Марковиче осталось как о добром волшебнике – сильном и умном.

Говорят так: лицо – зеркало души человека. Лицо Дубровского вселяло уверенность, что он может сделать тебя умной, сильной и красивой. Глаза – большие, голубые, добрые, бездонные. Смотришь в них – и невольно чувствуешь надежду, силу и уверенность, глазами он словно поднимал, возвышал тебя, вселял уверенность, давал запал твердости, стойкости, – как раз то, чего так не хватает заикающимся.

Он говорил о цельности, целеустремленности человека. Весь его облик подчеркивал силу и энергию, которые могли воскрешать и облагораживать человеческие души, чувства и мысли».

Н. Овсянникова. Москва, 1988.

«Вам пишет человек, которому Вы доставили огромную радость фильмом “Человек может все”. В этом фильме Вы так тепло отозвались о Докторе К.М. Дубровском. Большое Вам спасибо и низкий-низкий поклон за это. И верите – увидев этот фильм, я несколько дней чувствовал себя именинником, которому подарили дорогой подарок…

Благодарен за то, что Вы помните бесконечно дорогого мне человека, который помог мне встать на ноги и с тех пор близок, как отец… Люди, которых он вернул к полноценной жизни, будут помнить о нем всегда».

Д. Ефимов. Феодосия, 1989.

Удивительный сеанс К.М. Дубровского продолжает жить и сегодня. Это лучшая память Учителю. Вот что написал известный актер Театра на Таганке В. Смехов:

«Как артист, я не мог не сравнивать сеанс эмоционально-стрессовой психотерапии с театральным действием. То, чему мы были свидетелями, представляет мечту каждого театра, мечту, может быть, не достижимую. Медицина, творящая чудеса, ежесекундно нуждается в эмоциональной поддержке зала, а зал, захваченный, покоренный, забывший о своих проблемах и заботах, находится полностью во власти сцены.

На наших глазах “сегодня, здесь, сейчас”, как говорил К. С. Станиславский, происходит полное преображение людей. Один человек становится напротив другого, говорит ему особо значимые слова и дарит новую яркую жизнь.

Это черно-белый спектакль. Черная половина немоты и белая – свободы духа. Люди не только начали говорить, у них появилась другая пластика, они стали по-другому двигаться. И не только они, но зрители, расходившиеся с сеанса, выглядели, двигались, говорили по-новому, будто они стали выше и сильнее».

Завершая краткое описание феномена эмоционально-стрессовой психотерапии К.М. Дубровского, подчеркнем, что он намного опередил свое время, став у истоков этого нового научно-практического направления психотерапии.

ВВЕДЕНИЕ В МЕТОДИКУ

Несмотря на большое количество исследований по проблеме заикания и предложенных способов реабилитации заикающихся, остается потребность в эффективных методах, обеспечивающих стойкое закрепление положительных результатов (этим недугом страдает 2,5 % населения).

Социальная реабилитация заикающихся и основные исследования в нашей стране ведутся в рамках клинического подхода – Н.М. Асатиани (1970/1983), В.Г. Казаков (1973), Л.И. Белякова (1981) – где главным является медико-педагогический комплекс. Клинический подход рассматривает заикание как сложный симптомокомплекс, включающий ряд эмоциональных, поведенческих и психофизиологических проявлений, подробно описанных в литературе. В медико-педагогическом комплексе лечебное воздействие реализуется через основные звенья – логопедию, медикаментозное лечение, психотерапию, осуществляемые последовательно разными специалистами в клинических условиях. В последние годы реабилитация взрослых заикающихся осуществляется с использованием методик рефлексотерапии Л.Н. Мещерской (1985).

Традиционные зарубежные направления в работе с заикающимися – психоанализ (Materials…, 1992) и бихевиоризм (там же) в их различных модификациях. Одним из ведущих в психоаналитическом направлении является психодинамический подход (там же). Бихевиоральное направление рассматривает заикание как условнорефлекторное речевое поведение и в качестве основного использует метод десенсибилизации симптома. Такая терапия опирается преимущественно на тренировку контроля за произношением, регулировку дыхания, тренинг осознания своих речевых трудностей и пр. (там же).

В 1970-е годы наиболее известной стала «ролевая теория заикания» (там же), согласно которой заикание возникает как следствие столкновения невозможности доминирования одной из двух ролей – заикающегося и нормально говорящего. Исследования последних лет, помимо традиционных тенденций, отражают и такие: проблема мотивации заикающихся в речевой терапии (B. Adamczyk), изучение установок терапевта в отношении пациента в ходе речевой терапии (L. Rustin, A. Kuhr), проблема получения целостной картины общего коммуникационного подхода к групповой терапии заикающихся взрослых (S. Wallace).

Психологический аспект изучения проблемы заикания и социореабилитации заикающихся взрослых и подростков представлен в работах В.М. Шкловского (1975), И.Ю. Абелевой (1981), А.Б. Хавина (1974), Ж.М. Глозман (1987). В них описаны вторичный невроз заикания, нейропсихологические и личностное характеристики заикающихся, особенности адаптации к социальным условиям, проблема и условия готовности к речи. Данные работы, продолжая идею Н.И. Жинкина о заикании как нарушении коммуникативной функции речи (1956), показывают, что заикание – прежде всего нарушение системы общения, приводящее к изменениям личности заикающегося. В наиболее тяжелых случаях недуга эти изменения ведут к утрате чувственного контакта с людьми, интегрированности с миром и отказу от поисковой активности (Ротенберг, 1986; Ammon, 1982), что ставит проблему восстановления нарушенного общения.