Марк Энтони - За гранью

• Название: За гранью
• Автор: Марк Энтони
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019895-7, 5-9577-0468-7

Это — мир за гранью.

Сумрачный, сумеречный параллельный мир, где стоят высокие замки и царят высокие боги, где грядущее повинуется закону тайных рун и закону могущественных заклинаний.

Мир, который века и века стоял рядом с миром нашим — неведомый, недоступный, чуждый. Но однажды граница меж Землей и миром за гранью перестала существовать. И тогда…

И тогда в маленьком городке внезапно ПОРВАЛАСЬ ДНЕЙ СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ. Просто — древние руны были написаны на витринах современных магазинчиков — и древние легенды стали реальностью…

И тогда в большой и шумный город ПРИШЛА ТЬМА. Просто — стали бродить по ночным улицам мертвые, а кто-то из живых возродил черные законы запретных ритуалов…

И тогда в мире за гранью, в мире «меча и магии», возродилось страшное Зло. Зло, прорвавшее тонкую завесу меж миром иным — и миром нашим. И теперь спасти мир НАШ смогут лишь люди, что по тонкому мосту меж временем и пространством пройдут в мир ИНОЙ…

---

Трэвис скривился:

— Зачем вы меня искали?

Фолкен оскалил зубы в волчьей ухмылке:

— Мы тебя, конечно, очень любим и ценим, Трэвис, но не стоит преувеличивать. Никто тебя не искал, и встретились мы чисто случайно, как тогда в лесу, — исключительно по воле богини судьбы, чьи хитросплетения недоступны разуму и пониманию простых смертных. А здесь оказались потому, что леди Мелия пожелала приобрести на здешнем базаре отрез материи на новое платье, ну а я, разумеется, не мог отпустить ее одну.

— Все верно, Трэвис, — подтвердила Мелия. — Совсем я пообносилась, даже надеть нечего.

На ее платье, как всегда, безукоризненном, не было заметно ни единого пятнышка, ни единой непроглаженной складки, не говоря уже о потертостях или следах штопки, но Трэвис благоразумно воздержался от комментариев.

Фолкен дружески кивнул молодому рунному мастеру.

— Рад снова видеть тебя, Постигающий Путь. Это мастер Рин, прошу любить и жаловать, — представил он его Мелии и Трэвису.

— Взаимно, мастер Фолкен, — поклонился тот.

У Трэвиса отвисла челюсть.

— Так вы, выходит, уже знакомы?

— Только со вчерашнего дня, — признался бард. — Вчера вечером я навестил мастера Рина, чтобы узнать, не возьмет ли он тебя в ученики.

Рин весело рассмеялся:

— А я-то гадал, откуда ему столько известно?! Что поделаешь, не каждый день в нашу башню заглядывают люди, хоть немного разбирающиеся в рунах.

— Так вы возьметесь за обучение нашего Трэвиса, мастер Рин? — медовым голоском осведомилась Мелия.

Круглая физиономия молодого толкователя сразу поскучнела.

— Даже не знаю, что вам ответить, миледи. Прошлой ночью мы с мастером Джемисом долго обсуждали эту тему. Дело в том, что по нашим правилам учеником можно стать только после подачи письменного прошения и одобрения оного лично гроссмейстером Орагиеном, главой мастеров Серой башни.

Мелия вспыхнула и хотела что-то возразить, но Рин жестом остановил ее и снова рассмеялся:

— Нет-нет, миледи, не нужно ничего говорить, умоляю вас! Правила правилами, но мы посовещались с мастером Джемисом и решили, что в данном случае можно сделать исключение. Мы согласны принять вашего подопечного в ученики, но с условием, что он при первой возможности посетит Серую башню и получит дозволение гроссмейстера.

— Благодарю вас, мастер Рин, — кивнула Мелия, сразу успокоившись.

Тот вежливо поклонился в ответ на ее слова и снова заговорил:

— Прошу прощения, но я вынужден вас покинуть. Меня ждут занятия. Я ведь пока еще не мастер, а всего лишь подмастерье, и потому должен сам готовиться к испытанию. А ты, ученик Трэвис, приходи сюда завтра сразу после восхода. Я тебя встречу.

С этими словами Рин повернулся, легко взбежал по ступеням, отворил тяжелую дверь и исчез внутри полуразвалившейся башни.

— Ну вот, одно дело улажено, — с довольным видом заметила Мелия, обернувшись к Фолкену.

Трэвис нахмурился:

— Эй, подождите минутку! А если я не хочу? Или у меня, как всегда, нет выбора?

— Допустим, он у тебя есть, И что же ты выберешь, дорогой? — ласково улыбнулась волшебница, насмешливо щуря свои кошачьи глаза.

Трэвис глубоко вдохнул и приготовился разразиться гневной обличительной тирадой, но в голову, как назло, не пришло ни одного вразумительного контраргумента. Он закрыл рот и повесил голову, увяв и сдувшись, как проколотый воздушный шарик.

Фолкен добродушно похлопал его по плечу рукой в черной перчатке.

— Не горюй, Трэвис! Джемис и Рин понимают в рунах много больше моего. Поверь, у них есть чему поучиться.

Трэвис безмолвно кивнул! Мелия, взяв барда под руку, направилась к воротам, ведущим на нижний двор, откуда доносился многоголосый гул базара, но, пройдя всего пару шагов, остановилась и оглянулась.

— Между прочим, Трэвис, я забыла тебе сказать, что восхищена твоими отвагой и мужеством. Ты вел себя как настоящий рыцарь, защищая леди Грейс от фейдрима. Ты молодец, Трэвис!

Они уже давно скрылись из виду за воротами, а Трэвис все еще продолжал стоять с разинутым ртом, тупо глядя им вслед.

Может быть, все-таки прав был брат Сай, утверждая, что у каждого человека всегда есть выбор? Трэвис тряхнул головой, окинул взглядом башню толкователей рун и машинально почесал правую ладонь.

Может быть…

73

Грейс сверлила взглядом массивную деревянную панель. Ей казалось, что она стоит под дверью вот уже целую вечность, хотя на самом деле прошло не больше пяти минут. По счастью, коридор был пуст, иначе ей давно бы пришлось постучать, чтобы не вызвать недоумения проходящих мимо придворных или слуг.

Так что же ты колеблешься, Грейс? Можно подумать, что по ту сторону тебя ожидает неминуемая погибель. Он всего лишь мужчина, такой же, как все.

Такой же, да не совсем, потому что эта дверь вела в покои Логрена Эриданского. Грейс снова подняла руку — и в очередной раз не смогла заставить себя прикоснуться к полированному дереву костяшками пальцев.

А виновата во всем этом Эйрин! Сегодня утром, после встречи с Иволейной, они ввалились наконец мокрые и запыхавшиеся, в королевские апартаменты. Грейс предполагала увидеть Бореаса в ярости: нетерпеливо мечущимся из угла в угол, изрыгающим проклятия и пинающим ногами столы, стулья, собак, слуг и все прочее, что попадется на пути. Но его величество, против ожидания, спокойно сидел в кресле у камина и вроде бы не проявлял никаких поползновений крушить мебель, посуду и головы окружающих. Как ни странно, спокойствие короля встревожило Грейс куда сильнее, нежели самое бурное проявление недовольства. Любой матадор знает, что всегда легче справиться с разъяренным быком, чем с тем, который намеренно уклоняется от схватки.

Аудиенция оказалась неожиданно короткой. Бореас сухо сообщил, что крайне огорчен непристойным поведением на Совете барда Фолкена и, как следствие, преждевременным голосованием по ключевому вопросу. Грейс никогда прежде не приходилось слышать слово «огорчен» произнесенным с такой интонацией, что оно звучало как смертный приговор виновнику. До следующего заседания Совета оставалось двое с половиной суток, и Бореас желал знать причины, по которым голоса разделились пополам, чтобы не допустить такого же результата при повторном голосовании. Не стоит и говорить, что выяснение причин возлагалось на Грейс.

Собственно говоря, некоторые из них лежали на поверхности, о чем она не преминула поставить короля в известность прямо на месте. Выбор Соррина легко объяснялся его душевной болезнью и постоянным страхом смерти. Тупоголовый франт Лизандир откровенно смотрел в рот Эминде и плясал под ее дудку. А вот мотивы самой королевы Эридана — помимо личной неприязни к Кейлавану и его монарху — анализу пока не поддавались, равно как и странное решение воздержаться при голосовании Иволейны Толорийской. Впрочем, поведение последней Бореас обсуждать отказался, похоже, имея на сей счет какие-то собственные  соображения.

— У колдуний всегда так: сначала определят, что разумно и правильно, а потом поступят с точностью до наоборот, — проворчал он и больше к этому вопросу не возвращался.

Грейс могла бы кое-что возразить, но прикусила язык и молча выслушала пожелания его величества, больше напоминавшие военный приказ. Оказывается, несколько дней назад Эйрин сдуру ляпнула Бореасу о том, что главный советник эриданской властительницы Логрен относится к ней доброжелательно, и теперь король возжелал, чтобы она нанесла тому визит и постаралась выведать, почему Эминда так яростно противится военному союзу и объединению сил. Заодно Грейс поручалось прощупать Логрена на предмет того, какие уступки в пользу Эридана она рассчитывала выторговать по ходу Совета. Но более всего интересовал Бореаса ответ на вопрос, кого или чего смертельно боится Эминда, а в том, что дело обстоит именно так, сомнений у него, по-видимому, не имелось.

Услышав требование короля посетить Логрена, Грейс все же попыталась высказать робкий протест, справедливо заметив, что беседовала с ним всего однажды, а все последующие их встречи ограничивались взаимным приветствием, но Бореас даже слушать ее не стал. Напрасно твердила она королю, что он заблуждается, принимая обычную галантность за проявление дружеской приязни. Исчерпав все аргументы, Грейс взглядом попросила поддержки у Эйрин, но та лишь виновато потупилась и едва заметно пожала плечами. Ничего другого не оставалось, кроме как склонить перед монархом голову и чуть слышно произнести три слова, гарантирующих хотя бы то, что она удержится на ее плечах еще как минимум в течение трех дней:

— Слушаюсь, ваше величество.

Приближающиеся шаги и звяканье подкованных сапог по каменным плитам коридора заставили Грейс выйти из оцепенения. Она вновь занесла руку над дверью и принялась стучать с такой силой, что костяшки пальцев заныли от боли. Опустила руку и затаила дыхание, ожидая результата. Никто не открывал. Из-за двери не доносилось ни звука. Шаги тоже смолкли. Грейс повеселела. Слава Богу, ложная тревога! Она снова постучала. Тишина. Невыразимое облегчение охватило ее. Должно быть, Логрен отсутствует, а это значит, что у нее появился предлог отложить на время навязанный ей визит. Счастливо улыбнувшись, Грейс постучала еще раз — просто так, для порядка, чтобы иметь возможность с чистым сердцем отрапортовать Бореасу, что она старалась изо всех сил, и если ничего не получилось, то ее вины здесь нет.