Марк Энтони - За гранью

• Название: За гранью
• Автор: Марк Энтони
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019895-7, 5-9577-0468-7

Это — мир за гранью.

Сумрачный, сумеречный параллельный мир, где стоят высокие замки и царят высокие боги, где грядущее повинуется закону тайных рун и закону могущественных заклинаний.

Мир, который века и века стоял рядом с миром нашим — неведомый, недоступный, чуждый. Но однажды граница меж Землей и миром за гранью перестала существовать. И тогда…

И тогда в маленьком городке внезапно ПОРВАЛАСЬ ДНЕЙ СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ. Просто — древние руны были написаны на витринах современных магазинчиков — и древние легенды стали реальностью…

И тогда в большой и шумный город ПРИШЛА ТЬМА. Просто — стали бродить по ночным улицам мертвые, а кто-то из живых возродил черные законы запретных ритуалов…

И тогда в мире за гранью, в мире «меча и магии», возродилось страшное Зло. Зло, прорвавшее тонкую завесу меж миром иным — и миром нашим. И теперь спасти мир НАШ смогут лишь люди, что по тонкому мосту меж временем и пространством пройдут в мир ИНОЙ…

---

— В самом деле?

— Ну, не совсем… Не думаю, правда, что это такой уж большой секрет, но все, с кем я говорила, подозревают некие тайные мотивы в решении короля Бореаса созвать Совет. Наверное, это тоже важно, однако никак не проясняет ответа на главный вопрос: какой линии поведения решат придерживаться монархи остальных доминионов, когда наконец прибудут в Кейлавер. И как повлияет на их решение тот факт, что их — в известной степени — принудили к этому. Лорд Логрен объяснил мне, что другого выбора нет: отказ от приглашения расценивается как враждебный акт, равносильный…

Грейс вдруг запнулась, пораженная страшной догадкой, и Дарж договорил за нее незаконченную фразу:

— Равносильный объявлению войны. Ну и что?

Грейс промолчала. Мелькнувшая мысль была настолько жуткой, что даже думать об этом не хотелось. Но что, если она все-таки права и Бореас разослал приглашения, втайне надеясь, что кто-то из правителей доминионов действительно откажется?

Рыцарь задумчиво погладил усы.

— Даже не знаю, что вам посоветовать, миледи, — снова заговорил он, так и не дождавшись ответа. — Сам я плохо разбираюсь в подобного рода делах, но полагаю, что главная заповедь любого шпиона — никому не доверять и всех подозревать, в том числе и меня. — Он внезапно нахмурился. — А это означает, кстати, что вам не стоит также прислушиваться к моим советам.

Грейс покачала головой:

— Ничего подобного. Отличный совет! И вы совершенно правы: сегодня я поняла — с вашей помощью, — что доверять нельзя никому. «Даже королю Бореасу», — добавила она про себя.

— Вы уверены, что я и вправду вам помог, миледи? — с сомнением в голосе осведомился Дарж.

— Ну конечно, милорд, — кивнула она, ласково коснувшись его руки.

Празднество близилось к завершению, и Грейс пару раз поймала себя на том, что украдкой зевает. Звуки застолья слились в ее ушах в ровный монотонный гул. Она сидела, мелкими глоточками потягивая вино и глядя отсутствующим взглядом на большую охапку елового лапника в углу.

У охапки появились глаза.

Грейс моргнула и выпрямилась в кресле. Нет, ей не померещилось: из переплетенных лап на нее с интересом смотрели маленькие живые глазенки цвета лесного ореха. Охапка зашевелилась, и вслед за глазами показалась круглая, обрамленная бородой физиономия, мелькнули и спрятались снова детские ручонки. Но больше всего поразил Грейс тот факт, что лицо, борода и руки были такими же зелеными, как хвоя на ветках, скрывающих их обладателя.

Повернувшись к Даржу, Грейс схватила его за локоть.

— Посмотрите скорее, — прошептала она. — Там, в углу!

Но было уже поздно. Когда она снова перевела взгляд на кучу лапника, та больше не шевелилась.

— Я ничего не вижу, миледи.

— Но я видела его! Маленький человечек с коричневыми глазками и зеленой кожей… — Грейс осеклась, сообразив наконец, как абсурдно звучат ее слова.

— Вероятно, это просто вино, — предположил рыцарь.

— Или эфемериды, — со вздохом отозвалась она.

Чем бы это ни было, Грейс посчитала, что на сегодня впечатлений достаточно. Пожелала спокойной ночи Даржу, испросила разрешения удалиться у его величества и отыскала пажа, изъявившего согласие проводить ее в спальню.

Всю ночь ей снились эфемериды в образе маленьких зеленых человечков.

50

На следующий день после памятных событий, закончившихся пожаром и смертью безумного лорда Себариса, Трэвису преподали первый урок рунного мастерства.

Они ехали всю ночь, оставив за спиной догорающую усадьбу, и к рассвету окончательно выбились из сил. Фолкен уже собирался объявить привал, но вернувшийся из разведки Бельтан привез тревожные известия, Он засек длинную процессию Черных Балахонов — мужчин и женщин, — двигающуюся по тракту Королевы им навстречу. Путешественники встревоженно переглянулись. Может быть, присутствие последователей культа Ворона на дороге объяснялось случайным совпадением, но после рассказа Трэвиса о том, как Себарис пытался заклеймить его лоб знаком «воронова крыла», рассчитывать на это было бы по меньшей мере неосмотрительно. Тщательно укрывшись в придорожных кустах, четверо спутников стали дожидаться развития событий. Ждать пришлось недолго. Сектанты прошли мимо, не заметив замаскировавшихся за обочиной людей. Некоторые несли в руках посохи, увенчанные пучками вороньих перьев, и у всех чернело на лбу свежее клеймо.

Когда дорога, очистилась, они покинули укрытие, сели на лошадей и ехали без передышки, не обращая внимания на усталость, еще несколько часов кряду. Остановились они уже далеко за полдень, наткнувшись на талатрин, спрятавшийся в небольшой низинке в стороне от тракта. Освежающий аромат аласая пролился целебным бальзамом в истерзанные огнем и дымом пожара легкие.

— Здесь нас жрецы Ворона не побеспокоят, — уверенно заявила Мелия.

Трэвис мог только гадать, чем объясняется такая уверенность: то ли хранящей от зла изначальной структурой придорожного Круга, то ли колдовскими штучками самой леди с загадочным взглядом янтарных глаз. Как бы то ни было, спешившись и войдя в пределы окруженного стеной деревьев пространства, он сразу почувствовал, что все его страхи куда-то улетучились.

Разбив лагерь и немного перекусив, они помыли посуду и сложили все в котомки. А потом Фолкен произнес фразу, услышать которую Трэвис страшился весь этот день:

— Мне кажется, Трэвис, нам надо поговорить.

Он сидел у костра, понурившись и прекрасно понимая, что в эту минуту на него устремлены взоры всех присутствующих: Фолкена, Мелии и даже Бельтана; последний пристроился в сторонке и с сосредоточенным видом точил меч, но по посадке головы рыцаря и излишне напряженной спине было видно, что тот прислушивается к каждому слову.

— Хотите знать, как я это сделал? — заговорил он наконец, запинаясь и заранее зная, что избрал неверную тактику, что ему не в чем оправдываться, но все равно ощущая себя виноватым. — Как заставил его за… как начался пожар?

— Было бы любопытно выслушать твою версию, — поощрительно кивнул бард.

Зажмурив глаза, Трэвис вновь увидел перед собой искаженное безумием лицо старого лорда и костлявые руки со скрюченными пальцами, вздымающиеся к небу из охватившего его пламени. Он открыл глаза и уныло покачал головой.

— Не знаю, Фолкен. Честное слово! Сам не понимаю, как у меня получилось.

— А я понимаю.

Они обернулись. Мелия как раз закончила заплетать в косу свои роскошные иссиня-черные волосы. Ловко свернув ее, она уложила волосы на затылке в подобие короны и заколола их шпилькой. И только потом заговорила снова, почему-то обращаясь к одному Фолкену и совершенно игнорируя Трэвиса:

— Помнишь момент, когда мы только вышли из комнаты для гостей в доме Себариса? Так вот, я слышала, что он произнес!

— И что же он произнес?

— Имя руны огня.

Бард вполголоса выругался.

— Трэвис произнес имя руны? Но как он сумел? Даже подмастерьям Серой башни требуется не меньше года, чтобы выучить самые простейшие руны!

— Врожденный талант? — предположила Мелия, сверкнув очами.

Фолкен пренебрежительно фыркнул.

— Врожденный талант — это сказка, выдуманная рунными мастерами для подмастерьев, чтобы те не лоботрясничали и побольше занимались, веря, что когда-нибудь он может проснуться и в них.

— Но ты ведь сам видел результат — так же, как и я.

Бард пробурчал что-то неразборчивое и задумался.

— Заодно вспомни, что произошло в Кельсиоре с разбитой связанной руной, — посоветовала Мелия. — Чем другим, скажи на милость, можно объяснить оба случая?

Фолкен воспринял ее слова без энтузиазма, но возражений у него не нашлось. Помолчав немного, он спросил:

— Ну и что прикажешь теперь с ним делать?

— Пока не знаю. Но думаю, не помешает, если ты кое-что расскажешь ему о рунах, пока он ненароком не спалил нас всех вместе, да и себя заодно.

Трэвис поморщился. Опять эти двое взялись за свое, в очередной раз решая при нем его судьбу, но при этом обращая на него не больше внимания, чем на пустое место. Он возмущенно откашлялся. Это сработало: Фолкен и Мелия наконец-то заметили его присутствие. Трэвис посмотрел на них, открыл рот и тут же увял, мгновенно определив по их лицам, что протестовать бесполезно. Он снова ссутулился, запахнул плащ и осведомился смиренным тоном:

— Когда приступаем к занятиям?

Губы барда растянулись в волчьей ухмылке.

— Прямо сейчас, если ты больше ничем не занят.

Несмотря на позднюю осень, на окружающих талатрин златолистниках еще сохранились крупные перистые золотисто-зеленые листья, за которые те и получили свое название. Трэвис и Фолкен отошли в сторону и уселись под сенью одного из древних деревьев. Бард пристально посмотрел на спутника. Выцветшие голубые глаза сверкнули сталью.