Роман Светлов - Войны античного мира: Походы Пирра

• Название: Войны античного мира: Походы Пирра
• Автор: Роман Светлов
• Издательство: ACT
• Жанр: Военная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016206-5

Перед вами первая книга о легендарном греческом полководце царе Пирре. Пирр дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра. Он принимал участие в крупнейшей битве той эпохи при Ипсе. Пирру довелось столкнуться практически со всеми военными системами времени: от македонских фалангистов и спартанских гоплитов до римских легионеров, ополчений южноиталийских горцев и карфагенского флота. Из большинства сражений он выходил победителем. Как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки. Описание военных кампаний Пирра — это энциклопедия военного дела государств Средиземноморья IV — III веков до н.э.

Книга снабжена приложениями, картами, иллюстрациями и будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Смерть Александра Македонского в 323 г. стала катастрофой для миллионов людей, живших в созданном им государстве. Что бы современные историки ни писали об эфемерности созданной им державы, пока жив был Александр, никому и не могла прийти в голову мысль, что уже через несколько лет его наследство будут растаскивать по кускам. Власть «сына Зевса» казалась незыблемой и даже естественной: недаром египтяне приняли его за своего исконного фараона (оракул в Фивах назвал его «сыном Аммона»), греки охотно именовали Александра «гегемоном» (т. е. вождем), а персидские сатрапы, перешедшие на его сторону, убеждали своих соотечественников, что несчастный Дарий, последний царь династии Ахеменидов, на смертном одре именно Александру передал регалии власти.

Ядром этого государства, безусловно, была армия. После начала похода Александра в Индию она, и так многонациональная, все разрасталась, в первую очередь за счет ираноязычных ополчений. Более всего Александр делал ставку на персов: вернувшись в Вавилон, он продолжил создавать персидскую фалангу, как противовес его сородичам-македонянам, из-за своеволия которых сорвалась экспедиция в долину Ганга.

Это вызывало ревность, однако, пока Александр был жив, любое недовольство можно было заглушить в зародыше. Строились планы новых походов, во время которых опасность, жажда славы и добычи сплотила бы войска. И, одновременно, вводилось единое денежное сообщение, восстанавливалась система управления, созданная некогда персами… Александр был не просто романтиком-завоевателем, он обладал вполне практично работающим умом и целым штабом помощников, которые могли дать дельный совет.

Но Александр умер. Его смерть стала настолько неожиданной, что вскоре возникли толки об отравлении. Кого только не подозревали в этом: особенно часто упоминают имена бывшего воспитателя царя, знаменитого Аристотеля, с которым в последние годы отношения Александра действительно ухудшились, и старика Антипатра, полномочного наместника Македонии. Антипатр многие годы обеспечивал спокойствие европейского «тыла» великого завоевателя, беспрепятственное поступление подкреплений в его армию, но не приветствовал восточные новшества при царском дворе. Сама возможность отравления, конечно, имелась: например, Олимпиада, мать Александра», была убеждена, что яд царю поднес Иол, сын Антипатра. Поэтому после своего возвращения в Македонию в 316 г. она надругалась над его останками. Однако события, произошедшие после смерти царя, заставляют сомневаться в правдивости этой версии. Заговор обычно имеет целью приход к власти какой-то политической силы, изменение государственного курса. Между тем столкновение между гетайрамй[8] и фалангой, имевшее место после смерти Александра, было вызвано скорее растерянностью среди его приближенных, чем стремлением к кардинальным переменам. У руля государства после смерти Александра в конце концов остались близкие ему лица. Должно было пройти несколько лет междоусобных войн, чтобы политическая ситуация в державе изменилась.

Сама болезнь Александра была, судя по пересказу царского дневника Плутархом, жесточайшей простудой, которую завоеватель получил на пиру у Медия, одного из своих друзей, и которую усугубил, пытаясь одолеть лихорадку при помощи бань (греческие бани напоминали современные турецкие: простудиться там было несложно). На то, что Александр имел склонность к таким простудам, указывает и его сухощавая комплекция, и повторяемая всеми биографами Александра история о тяжелом заболевании царя, искупавшегося «о время зимовки 334/33 г. в ледяной реке Кидн (Киликия).

Смерть Александра затронула и Эпир. В это время там правил Эакид, пришедший к власти в 326 г., после смерти своего двоюродного брата Александра I в Южной Италии. Последний в течение пяти лет исполнял роль стратега италийских греков, боровшихся против местных племен (об этом предшественнике Пирра ниже у нас еще пойдет речь). Сестрой Александра I и, соответственно, кузиной Эакида являлась Олимпиада. Отношения Олимпиады с Эакидом, сыном царя Аррибы (361–342), казалось, не должны были сложиться. Александр Эпирский в свое время получил престол только лишь, потому, что Олимпиада стала женой Филиппа Македонского, который после кончины Аррибы настоял на кандидатуре ее брата, обойдя законного наследника. Греческие историки добавляют, что к этому его побуждали не только молодая жена и государственные интересы, но и далеко не платоническая страсть к Александру Эпирскому, не оставшаяся незамеченной никем из окружения македонского царя.

Македонские покровители сделали молосского государя правителем всего Эпира, в том числе и южных областей (Амбракии, Акарнании), населенных греками. При Александре началась политика масштабного переселения эллинов, особенно на прибрежные земли Эпира. Молосские цари стремились при помощи своих южных соседей укрепить экономику, развивать городскую жизнь, иными словами, избавиться от сомнительной славы патриархальной окраины греческого мира. Позже Пирр вообще перенесет свою столицу из Додоны в Амбракию.

Однако итальянская авантюра Александра задержала развитие государства Пирридов. Все время — с 331 г. до смерти своего двоюродного брата — Олимпиада исполняла роль регента при малолетнем сыне Александра Эпирского от Клеопатры, ее же собственной дочери (таким образом, наследник молосского престола одновременно являлся ее внуком и племянником). Можно предположить, что и Эакид не был удален от власти; недаром после смерти Александра Эпирского Олимпиада сделала ставку именно на него, и ее кузена объявили царем молоссов. Македонскую царицу-мать можно понять — авторитетом у горцев малолетний государь не пользовался бы.

Даже после воцарения Эакида Олимпиада оставалась в Эпире. В отношениях между ней и Антипатром давно уже зрело взаимное недовольство. Эти властные натуры не терпели рядом с собой соперника. Антипатр, будучи полноправным наместником на западе и одним из ближайших сподвижников покойного Филиппа II, отца Александра Великого, аккуратно, но решительно «отсекал» поползновения Олимпиады на власть. Судя по всему он невзлюбил эту гордую, самолюбивую, злопамятную горную княжну. А истории о ее даре колдуньи вызывали у здравомыслящих македонян настороженность и неодобрение.

Смерть Александра также не привела к возвращению Олимпиады и Македонию. Она подозревала Антипатра в убийстве сына и понимала, что заявить о своих правах на власть над державой сможет лишь дождавшись удачного момента.

Деля сатрапии, полководцы Александра Великого все в меньшей степени вспоминали законных царей из рода Темеидов. В течение семи лет на троне формально находился Филипп Арридей, сын Филиппа II (и сводный брат Александра) от фессалийской танцовщицы. По мнению греческих историков, это был мягкий человек с хорошими задатками, однако уже и детстве у него начало развиваться слабоумие — не без ведовства ревнивой Олимпиады, как считали многие. После рождения у жены Александра, согдийки Роксаны, мальчика (Александр IV) они стали соправителями; пока же законный наследник великого царя не достиг совершеннолетия, всю полноту власти сосредоточил в своих руках регент, назначаемый войсковым собранием.

Филипп Арридей не вмешивался в борьбу между диадохами[9], оставаясь пассивным наблюдателем того, как один за другим гибнут люди, пытавшиеся сохранить мировую державу под властью наследников Филиппа и Александра.

Вначале пал Пердикка (321 г.), первый регент при слабоумном Арридсе и малолетнем Александре IV. Его место занял Антипатр, впрочем ненадолго. Престарелый воин, политик, олицетворявший суровые нравы прошлых царствований, умер рке и 319 г. На смертном одре он отказался от обычая созыва военной) собрания, назначив своим преемником Полисперхонта, тоже старого, уважаемого ветеранами полководца[10].

Назначение тем не менее было принято с недовольством — прежде всего потому, что Антипатр не спрашивал мнения у сатрапов азиатских областей державы, уже начинавших себя чувствовать удельными князьками. Несмотря на то что Полисперхонт обещал с уважением относиться к их власти, последним был необходим только повод для того, чтобы взяться за оружие.

Таким поводом стало бегство из Македонии Кассандра, сына Антипатра, который считал себя несправедливо обойденным решением отца и полагал, что тот должен был сделать титул регента наследным в их семье — подобно тому, как много веков спустя в Японии наследным станет титул сегуна.

Борьба Кассандра с Полисперхонтом вызвала окончательную поляризацию сил. Наиболее могущественные сатрапы, опасаясь, что новый регент возродит политику Пердикки и попытается лишить их независимости, объединились вокруг Кассандра. Это были Птолемей Египетский, Селевк Вавилонский, Антигон Фригийский, Лисимах Фракийский — люди, которые в 306 г. примут царские титулы, и потому их партию можно назвать партией партикуляризма. Максимальное, на что они были согласны, — государство, являющееся конфедерацией по сути независимых владений, управляемой слабым регентом при еще более слабом царе.