Роман Светлов - Войны античного мира: Походы Пирра

• Название: Войны античного мира: Походы Пирра
• Автор: Роман Светлов
• Издательство: ACT
• Жанр: Военная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016206-5

Перед вами первая книга о легендарном греческом полководце царе Пирре. Пирр дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра. Он принимал участие в крупнейшей битве той эпохи при Ипсе. Пирру довелось столкнуться практически со всеми военными системами времени: от македонских фалангистов и спартанских гоплитов до римских легионеров, ополчений южноиталийских горцев и карфагенского флота. Из большинства сражений он выходил победителем. Как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки. Описание военных кампаний Пирра — это энциклопедия военного дела государств Средиземноморья IV — III веков до н.э.

Книга снабжена приложениями, картами, иллюстрациями и будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Эпирский царь постарался извлечь максимум пользы из своей победы. Прежде всего он собрал пленных, предложив им перейти к нему на службу. Когда изображают эту сцену, всегда указывают, что царь поступил так, привыкнув к подобной практике во время войн на Балканах. Римские граждане, естественно, ответили гордым отказом и были отправлены под стражей в Тарент.

Но, думаем, в первую очередь это предложение было предназначено не римлянам, а их союзникам. А те не проявляли склонности к решительному отказу, в массе своей присоединившись к победителю.

Похоронив убитых, Пирр направился на север. Он двигался через Луканию и Самниум, обходя с запада базу римлян в Венузии. Царь мог бы сосредоточиться на вытеснении врага из этого важного стратегического пункта, но подобная операция грозила новыми потерями — и большими, а также могла затянуться на всю вторую половину 280 г.

Чтобы римляне не пришли в себя, Пирр двигался в Кампанию — богатейшую область из всех, подвластных его противнику. Заняв Кампанию, он лишил бы римлян источника для пополнения союзных воинских контингентов, к тому же он мог поднять здесь знамя борьбы за независимость италийских греков.

Пока что его армия пополнялась луканами и самнитами, вырастая если не в военном отношении, то, по крайней мере, в численности. Римские отряды не пытались противостоять ему, многие греческие и луканские города открывали ворота. Самым большим ударом для Вечного Города стала потеря Кротона и Локр, причем жители Локр выдали Пирру римский гарнизон (видимо, это произошло сразу после Гераклеи, до начала движения Пирра на север).

Вскоре эпирский государь контролировал почти весь Бруттий и Луканию. Когда его армия стояла уже на пороге Кампании, Пирр отправил в Рим посольство во главе с Кинеем. Он вполне резонно предполагал, что после летних успехов противника римляне будут готовы на внешнеполитические уступки.

Киней ехал в логово врага, нагруженный подарками и сопровождаемый роскошной свитой Его задача была не простой. Пирр полагал, что нанес римлянам поражение, от которого им трудно будет оправиться. В связи с этим Киней должен был говорить в Сенате уже не о посредничестве, а о предоставлении свободы всем греческим городам, оказавшимся в зависимости от Рима, включая кампанские Кумы, Капую и Неаполь. Помимо этого римляне должны были вернуть независимость племенным союзам бруттиев, луканов, анулийцев и самнитов, а также отодвинуть свои гарнизоны к границам, предшествовавшим III Самнитской войне.

Взамен эпирский царь предлагал им оборонительно-наступательное соглашение, направленное, вероятно, против галлов или Карфагена. Он рассчитывал стать гегемоном общеиталийского союза; подобно тому, как Александр перед походом на Персию стал гегемоном Греции, и объединить многочисленные племена Апеннинского полуострова общим врагом — пунами. Чтобы показать бескорыстность своих намерений, Пирр обещал отпустить всех военнопленных-римлян без всякого выкупа.

Сейчас требования Пирра кажутся чрезмерными, нексоторые расценивают их как блеф. Но тогдашние сенаторы отнеслись к ним всерьез.

Перед выступлением в Сенате Киней провел в Риме не один день — таков уж был «дипломатический протокол» той эпохи. Ловкий фессалиец сполна использовал полученное время. Он добился приватных встреч со знатными римлянами, вручив ценные дары и обаяв многих из людей, вершивших римскую политику. По сообщению Плутарха, сенаторы, правда, дары не приняли, мотивируя это тем, что пока они с Пирром враги, когда же между ними установится дружба…

В Сенате Киней, судя по всему, был очень мягок. До нас не дошла его речь, даже в тех вольных изложениях, которыми так пестрят античные исторические сочинения. Плутарх в соответственном месте своей биографии Пирра вообще ограничивает предложения Пирра гарантиями свободы Тарента, дружбы между Эпиром и Римом и помощи последнему в завоевании Италии (?! — как будто она уже не была завоевана!). Впрочем, все дошедшие до нас источники по войне Пирра с Римом составлены уже в римское время и подчинены одной цели: показать, сколь сильное уважение эпирский государь якобы испытывал к побитому им противнику.

Сенаторы внимали фессалийцу с равнодушными масками на лице, однако многие из них были готовы согласиться с ним. Поскольку южноиталийские племена переходили на его сторону, можно было опасаться новых поражений. Во время начавшегося обсуждения большинство сенаторов выступали если не за мир, то по крайней мере за перемирие.

Согласно римской традиции именно в этот драматический момент в Сенат явился Аппий Клавдий, по прозвищу Цек (Слепой). К 280 г. он был уже стар и действительно слеп, но немощь не подорвала его высочайшего авторитета.

Этот человек прославился в 315 г, исполняя должность цензора, одной из задач которого было попечение за нравственностью. Такое впечатление, что эту роль он принял до самой смерти, являясь одним из первых примеров знаменитого римского консервативного духа. Но куда важнее было то, что Лниий Клавдий был яростным сторонником римского великодержавия. Самый знаменитый пример этого — сооружение именно Аппием Клавдием военной дороги от Рима в Кампанию и далее в Самниум (эта дорога была названа по его имени). Благодаря ей Рим смог поставить под свой контроль средние Апеннины.

Вот и теперь Аппий Клавдий решительно выступил против всяких переговоров. В более позднем изложении его речь полна обличающими фразами: «Вы боитесь молоссов и хаонов, которые всегда были добычей македонян, вы трепещете перед Пирром, который всегда, как слуга, следовал за каким-нибудь из телохранителей Александра, а теперь бродит по Италии не с тем, чтобы помочь здешним грекам, а чтобы убежать от своих тамошних врагов… Не думайте, что, вступив с ним в дружбу, вы от него избавитесь. Нет, вы только откроете дорогу тем, кто будет презирать вас в уверенности, что любому нетрудно нас покорить, раз уж Пирр ушел, не поплатившись за свою дерзость…»

Говорил ли старый поборник величия Рима именно эти фразы или какие-то иные, однако ему удалось пристыдить Сенат. Тот заколебался, а затем принял решение отказать Кинею. Эпирскому царю предлагалось удалиться из Италии и лишь после этого вести переговоры о дружбе.

В самом начале осени Киней вернулся к Пирру. Вновь в его уста античные историки вкладывают похвалу римскому сенату (похожему на «собрание царей») и римской предприимчивости (римская армия смахивает на Лернейскую гидру: в Риме уже вдвое больше войска, чем было у Левина перед Гераклеей, — что, кстати, является откровенным преувеличением).

Однако Пирр в очередной раз не послушал своего министра Он вошел в Кампанию и начал медленно двигаться по ней, посылая в греческие города лазутчиков. В этот момент наконец перешел в движение Левин. Со своей изрядно «похудевшей» армией он по Аппиевой дороге ускоренными маршами добрался до Капуи и занял ее как раз перед приходом врага Подкрепления были посланы и в Неаполь, причем из состава резервной армии, стоявшей в Риме.

В самом Риме был объявлен набор новых двух легионов, которые должны были усилить стоящие здесь войска Они передавались под командование спешно назначенного диктатора Гнся Домиция Калвина Консулу Тиберию Корунканию, осаждавшему Вольсинии, было указано добиться мира с этрусками на самых мягких условиях и перебросить свою армию на Тибр.

Против Пирра сосредотачивались превосходящие силы. Однако пока он обладал стратегической инициативой и свободой передвижения. Поначалу эпирский царь надеялся, что одно его появление под стенами Капуи и Неаполя вызовет восстание в этих городах. Но здешние греки, скованные присутствием значительных римских сил, не решились на выступление. Безрезультатны были и попытки эпиротов взять городские ворота неожиданными налетами.

Тогда Пирр, не желая связывать себя осадой этих значительных крепостей, попытался выманить римские армии в открытое поле, а для этого — создать угрозу Риму[69].

Перейдя р. Вольтурн, северную границу Кампании, он двинулся к Тибру не приморской дорогой, но вдоль предгорий Апеннин, через землю вольсков, а затем — герников. Опустошая по дороге поля, на которых как раз созрел урожай, царь Эпира неожиданным ударом захватил Фрегеллы. Сразу же после этого он атаковал римские укрепления, находящиеся близ этого города за р. Лирис. И вновь ему сопутствовала удача: римский гарнизон бежал и эпирская армия могла шествовать но удобной Латинской дороге.

Здесь, вдоль Лириса, общины племени герников поднялись против римлян. Для многих из них это было героическое решение, так как в начале года римляне взяли у герников несколько сотен заложников. Небольшие римские гарнизоны либо уничтожались, либо изгонялись, а имущество сторонников союза с Римом конфисковывалось. Повсюду Пирра ожидали восторженные толпы, повсюду к нему обращались как к богу-освободителю.