Роман Светлов - Войны античного мира: Походы Пирра

• Название: Войны античного мира: Походы Пирра
• Автор: Роман Светлов
• Издательство: ACT
• Жанр: Военная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016206-5

Перед вами первая книга о легендарном греческом полководце царе Пирре. Пирр дважды захватывал Македонию и возлагал на себя диадему Александра. Он принимал участие в крупнейшей битве той эпохи при Ипсе. Пирру довелось столкнуться практически со всеми военными системами времени: от македонских фалангистов и спартанских гоплитов до римских легионеров, ополчений южноиталийских горцев и карфагенского флота. Из большинства сражений он выходил победителем. Как полководца его оценивали очень высоко и современники, и потомки. Описание военных кампаний Пирра — это энциклопедия военного дела государств Средиземноморья IV — III веков до н.э.

Книга снабжена приложениями, картами, иллюстрациями и будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Пирр покинул Сицилию, когда Италия была почти совсем утрачена Он вынес с собою несметную добычу, словно возвращаясь восвояси из неприятельского края; 110 военных кораблей эскортировали гораздо более многочисленный транспортный флот; но экипаж его был насильственно навербован в Сицилии; он знал, что, прибыв в Тарент, ему не суждено более вернуться. Этому флоту вынужден был довериться царь; переезд был трудным, так как нельзя было высадиться ни в Локрах, ни в Регии; надлежало по возможности спешить, так как у пролива крейсировал пунический флот. Пирр, однако, не избег его, и карфагенянам досталась легкая победа; 70 кораблей были потоплены, уцелело всего двенадцать судов. А затем грозила еще новая беда; из Сицилии переправились 10 000 мамертинцев, заняли горный проход, через который шла дорога. Тут завязалась ужасная сеча; передовой отряд под предводительством царя успел пробиться, но арьергард подвергся нападению, и все войско пришло в смятение; два слона были убиты, сам царь ранен в голову, все смелее напирали старые ратники из Мессаны, пока наконец царь «с окровавленным лицом и ужас наводящим взором» не ринулся вновь на неприятеля и сильным взмахом своей руки не рассек пополам исполинского вождя врагов. После этого мамертинцы наконец отступили.

Пирр направился в Локры, отворившие ему ворота; быстрая атака на Регий была отражена с уроном. Он вернулся в Локры; лишь теперь последовали суды и казни римских приверженцев. Во время злополучной битвы в проливе самая значительная часть его военной кассы утонула; нужда в деньгах довела его до крайне затруднительного положения, а союзники отказывались вносить денежные субсидии. Тогда его друзья советовали захватить священные сокровища в храме Пересфоны. Но разгневанные боги, как гласит предание, рассеяли флот, везший добычу в Тарент, и занесли корабли со священными дарами и деньгами назад в гавань Локр. Сам Пирр, пораженный чудом, вернул назад захваченные сокровища и пытался умилостивить богиню торжественными жертвоприношениями; когда же они оказались неблагоприятными, то это поразило его еще более и он велел казнить лихих советчиков. Однако гаев мрачной богини преследовал его с этой поры, и счастье покинуло царя; Пирр, как уверяют, сам сознавал это и высказал будто бы в своих записках.

Царь со своим войском, состоявшим из 20 000 человек пехоты и 300 всадников, прибыл в Тарент, как кажется, сухим путем Эпирская партия в городах бруттиев и луканов восстала вновь. По пути войско усилилось новым набором; в Таренте навербованы были наиболее сильные из горожан. С началом весны Пирр в состоянии был вывести довольно много ратников на неприятеля, но вместо эпирских ветеранов у него были большей частью новобранцы, «греческие бродяги и варвары», хотя и храбрые, но неопытные и ненадежные

А все-таки страх по-прежнему предшествовал его имени; в Риме все были поражены новою угрожавшею им опасностью. В прошедший 276 год чума ужасно свирепствовала как в Риме, так и в римской области; зловещие знамения щемили сердца людей; буря сбросила образ Юпитера с вершины Капитолия; нигде не могли найти голову его, что, как думали, предвещало погибель города; наконец, искусству гарусков удалось указать место в Тибре, где она и обнаружилась. Страх держал людей в своей власти; когда новый консул М. Курий Дентат, блистательно завершивший в 290 году самнитскую войну, наскоро приступил к новому набору, то многие не явились на призывные пункты. Тогда Дснтат тотчас же велел забрать имущество первого попавшегося ослушника; последний тщетно обратился за помощью к трибунам, консул продал непослушного со всем его имуществом; это был первый пример подобного рода. Таким образом набор удался; Лентул отправился прикрыть Луканию, тогда как Курий укрепился в Самнии.

Пирру надлежало перенести войну по возможности далее на север Италии, с тем чтобы облегчить участь старых союзников, в особенности самнитов; к нему примкнули, правда, несколько самнитских ратей, но они пали духом, лишились доверия; а все-таки царю во что бы то ни стало следовало спасти их. Он разделил поэтому свою армию; один отряд двинулся в Луканию с целью тревожить консула Лентула, тогда как сам царь повел главное войско против Курия. Консул укрепился на высотах близ Беневента: он хотел уклониться от битвы с превосходными силами неприятеля; ауспиции не благоприятствовали; Курий поджидал своего товарища из Ауканий. Потому-то Пирр и спешил нанести ему решительный удар; положено, чтобы корпус отборных воинов ночью обошел неприятельский лагерь и занял над ним высоты. Говорят, будто сон напугал царя, он хотел отменить трудный маневр, отложить битву, однако по совету друзей и из-за ожидаемого прибытия Лентула битва была решена. Во мраке ночи лучшие войска и самые сильные слоны двинулись с целью занять сказанные высоты; предстоял долгий путь по пересеченным лесистым вершинам; тропы приходилось отыскивать при свете факелов, время и расстояния были дурно рассчитаны, факелов недостало, люди заблудились; день уже настал, когда достигли высот. В римском лагере все оторопели, увидев в тылу и над собою неприятельские отряды, поднялась общая тревога; однако предзнаменования были благоприятны, битва неизбежна. И вот Курий двинулся на врага, который изнемог от усталости и сумятицы после ночного перехода; вскоре опрокинуты были первые ряды, а затем и весь отряд; пало много воинов, римляне захватили двух слонов. Победа увлекла консула в Аррузийскую равнину; Пирр двинул на него оставшиеся внизу отряды; решалась участь дня.

Римляне победоносно напирали с одной стороны; с другой их теснили — в особенности при помощи выдвинутых вперед слонов — до самого лагеря; но тут оставленный для зашиты лагеря отряд встретил животных, начал метать в них пылающие стрелы и погнал назад. Оробев и рассвирепев, они ринулись сквозь ряды своего же войска, увлекая все за собой в страшном смятении. Поражение было решительное и полное. Римляне захватили лагерь царя, убили двух слонов, а восемь остальных были отрезаны со всех сторон в замкнутой местности и вожаки-индусы сдались вместе с ними. Они служили «самым гордым украшением» триумфа, когда Курий в феврале 274 г. вернулся в Рим.

Войско Пирра было совсем рассеяно, так что лишь несколько всадников сопровождали его при бегстве в Тарент. Посланные в Луканию отряды никоим образом не могли удержаться в поле; необходимо было прикрыть Тарент на случай немедленного нападения со стороны римлян.

Крайняя опасность миновала; что же потом? Следует ли Пирру продолжать борьбу? С теми боевыми силами, какие остались у него, это казалось немыслимым. Неужели придется покинуть Италию — как год тому назад Сицилию? Вернуться в Эпир беглецом, без славы, без добычи? А с какими надеждами он отплывал оттуда! Он уже готов был во главе соединенных сил эллинов в Сицилии и Италии осуществить прежние планы Агафокла, Дионисия, Алкивиада, после чего для греков настало бы новое цветущее состояние. Эти надежды рушились вместе с утратою Сицилии; если он теперь покинет также Италию, то греческие города в ней будут не только потеряны для него, но неминуемо станут верной добычей гордого Рима, который затем овладеет Сицилией. Разве после этого море в состоянии будет положить предел римлянам? Ни в родном греческом крае, ни на дальнем эллинизированном Востоке не нашлось более государства, которое имело силы противостоять победителям галлов и самнитов. Пирр, без сомнения, сознавал мрачные пути будущего, когда отправил послов к Антигону в Македонию, к Антиоху в Азию и к другим владетелям на востоке, требуя денег и войска для продолжения войны. Разнесся уже слух, что македонские и азиатские отряды идут на помощь италийским грекам, и консулы не отважились проникать дальше на юг. Лентул также двинулся на самнитов, с тем чтобы в борьбе с ними добиться лишь триумфа, но не окончательного решения.

Однако отдаленные цари не вняли клику о помощи; Антигону предстояло организовать Македонию и защитить ее от галатов; вся Малая Азия трепетала от этих разбойников или терзалась вследствие то и дело возобновлявшейся борьбы династов; Сирия изнемогала под влиянием все подчинявшего себе искусства Лагидовой политики; в Греции царила беспутная сумятица немощи, раздора и взаимной ненависти. Все то же безумное раздробление, своекорыстие и ослепление, которое погубило одну за другой свободные греческие республики и в самом корне подточило дивные завоевания Александра, перешло теперь к эпигонам его державы, к эллинским государствам. Пока греческая национальность терзалась в нескончаемой неурядице и тратила лучшие свои силы на эллинизацию Азии, а эллинистическое господство на востоке, расширяясь без конца, слабело все более и более, римское владычество исподволь, с самой строгой сосредоточенностью, с поразительною непреодолимостью подвигалось вперед, смыкалось все крепче и крепче. Эпирский царь видел римлян в бою, он сознавал, что лишь греческие города в Италии составляют оплот Востока; но никто не внял ему.