Алексей Лебедев - У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

• Название: У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)
• Автор: Алексей Лебедев
• Издательство: Гангут
• Жанр: Военная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-904180-22-5

Монография А.А. Лебедева «У истоков Черноморского флота России» — первое в отечественной историографии комплексное исследование истории Азовской флотилии (1768-1783 гг.). В работе затрагивается широкий круг вопросов внешней и морской политики Российской империи в Черноморском регионе на протяжении второй половины XVIII в.

---

В три часа поднят был на грот-стеньге флаг красный с белым овалом (означал: «эскадре прибавить парусов». — Авт.), в 1/2 четвертого часа усмотрели мы, что неприятельский флот в 5 кораблях, в 2 фрегатах, 1 шебеке, 1 галере и 2 транспортных трехмачтовых судах стал спускаться к Z, чего для подняли мы марса и крюйсель фалы до места, посадили фок и учинили за оными погоню. Поднят был с крюйс-стеньги флаг белый с красным прямым крестом (означал: «эскадре гнать меж Z и О». — Авт.), а с грот-стеньги вымпел ординарный (означал: «недостаток провианта». — Авт.), мало спустя поднят был с гротстеньги флаг красный с белым овалом.

В пятом часу ветер риф-марсельный, небо малооблачно, сияние солнца. В 1/2 пятого часа неприятельский флот, поставя все свои паруса… стал от нас по легкости в ходу удаляться, для чего не имев случай оной нагнать, оставя по оному ход идти, приведя мы фрегат в бейдевинд правым галсом легли под малыми парусами, следуя нам весь флот чинил тож. В пять часов взяли фок на гитовы и гордени. В шесть часов в предосторожность ночного времени у марселей взяли по рифу… В седьмом часу ветер марсельный крепкий, небо облачно, неприятельский флот закрылся к ZZO.

Увидев утром 6 сентября пустой горизонт, А.Н. Сенявин взял курс к Суджук-Кале и, не обнаружив и там никаких судов противника, кроме нескольких небольших лодок, вернулся к Керченскому проливу. Так закончился этот поход объединенной эскадры под командованием А.Н. Сенявина. Он имел огромное военное и психологическое значение: была окончательно сорвана турецкая попытка высадить десант в Крыму в 1773 г., а турецкие моряки получили новый моральный удар — при таком преимуществе без боя вновь бежали от русской эскадры. Таким образом, результатом боя 23 августа и встречи русской эскадры 5 сентября 1773 г. стали отказ Турции до конца этой кампании от каких-либо действий против Крыма{1017} и боязнь турецких моряков атаковать силы флотилии.

Но в начале сентября флотилия понесла и неожиданные потери: вышедшие из Керченского пролива на соединение с эскадрой А.Н. Сенявина палубные боты «Кагальник» (мичман И.Ф. Лазарев) и «Челбаш» (мичман И.С. Лисовский) были захвачены турками при невыясненных обстоятельствах. А.Н. Сенявину их судьба в 1773 г. так и останется неизвестной.{1018}

Между тем, то обстоятельство, что Турция больше ничего в 1773 г. не предпримет, в середине сентября, естественно, еще не могло быть известно. Поэтому, вернувшись к Керченскому проливу, Сенявин нисколько не ослабил боевую готовность флотилии, и корабли находились в море до ноября.{1019}

Сначала, по возвращении к проливу, эскадра осталась у м. Таклы в полном составе, только вместо съехавшего на берег А.Н. Сенявина ее вновь возглавил Я.Ф. Сухотин. Пребывание у входа в Керченский пролив оказалось сложным. Практически все время было сильно ветрено, а 18–20 сентября эскадре и вовсе пришлось выдержать шторм. Между тем, убедившись, что турки не возвращаются, Сенявин разделил эскадру. 26 сентября в район Балаклавы ушли фрегат «Второй» и корабль «Модон», а для крейсерства у пролива остались фрегат «Первый», корабли «Хотин», «Азов», «Журжа» и «Корон».

И уже 27–30 сентября им пришлось перенести сильнейший шторм, в результате которого корабли получили чувствительные повреждения. На «Короне» были сломаны грот и крюйс-стеньги, на «Азове» — грот-стеньга и крюйс-стеньги флагшток, на «Журже» — грот-мачта и крюйс-стеньги флагшток, на «Хотине» — грот-стеньги и крюйс-стеньги флагштоки. Кроме того, на всех судах эскадры сильно пострадал такелаж (состояние погоды в эти дни прекрасно описывают повторяющиеся в шканечном журнале корабля «Азов» записи: «шторм и превеликое волнение, отчего имелась великая качка» или «крепкий шторм и великая качка».) В результате Я.Ф. Сухотин принял решение отказаться от продолжения дежурства у входа в Керченский пролив, в него ввести эскадру, после чего отправить особенно пострадавшие корабли 2-го рода в Таганрог для ремонта. 4 октября, когда, наконец, позволила погода, эскадра пришла к мысу Ак-Бурун, после чего разделилась: фрегат «Первый» и корабль «Хотин» перешли в Керченскую бухту для разоружения, а корабли «Азов», «Журжа» и «Корон» ушли к Еникале, откуда 10 октября вышли к Таганрогу.{1020}

На этом проблемы у флотилии не закончились. Побывавший в начале октября в Балаклаве А.Н. Сенявин выяснил, что из-за сильного повреждения подводной обшивки корабли «Новопавловск» и «Морея» пришлось поставить на мель в Балаклавском заливе. Они нуждались в капитальном ремонте, а поскольку на месте ничего не было, то Сенявину пришлось весь материал заказать в Таганроге. Стало ясно, что войти в строй корабли смогут лишь в августе 1774 г.{1021} Это стало чувствительной потерей для флотилии.

А вскоре она лишилась еще одного корабля. Осмотр зашедшего в Балаклаву корабля 2-го рода «Модон» также показал, что у него серьезные проблемы с подводной обшивкой. Но Сенявин решил сделать все возможное, чтобы попытаться сохранить его в строю. Назначив на «Модон» командиром лейтенанта Ф.Ф. Ушакова, Сенявин дал распоряжение во что бы то ни стало попытаться привести его в Таганрог для капитального ремонта. Ушаков дважды выходил в море, но оба раза вынужден был возвращаться: первый раз из-за противных ветров, а второй — из-за открывшейся вновь течи.{1022} В результате «Модон» также пришлось поставить на мель в Балаклавском заливе. 

Донесение вице-адмирала А.Н. Сенявина Адмиралтейств-коллегий от 11 октября 1773 г.{1023}

Рапортом моим от 29-го августа сего года имел честь доносить о кораблях новоизобретенного рода Новопавловск и Корея, что от проедения червями наружной обшивки находятся в Балаклавском заливе совсем в море без исправления вновь обшивкою безнадежными, а по возвращении моем со флотом с моря, сделав нужнейшие мои распоряжения, 1 числа сего месяца из Еникале отбыл, а 5-го числа сюда (в Балаклаву. — Авт.) прибыл и нашел означенные корабли за чрезвычайной в них течью поставленными на мель, а по отлитии из них с превеликой трудностью воды свидетельствованы и найдено, что во всей подводной части наружная обшивка червями проточена и вода сквозь нее бьет фонтанами, из коей от каждого корабля обшивки вырубленные по небольшой штуке доски для усмотрения при сем в Адмиралтейств-коллегию отправляются, за каковою негодностью следует у них при кильгелевании всю подводной части обшивку переменить вновь; и которое я хотя было и желал ныне же сделать, но как в здешних местах досок, гвоздей и прочего к тому надобного материала не только готового к покупке не нашлось, но и по учиненным публикам к поставке оного желающих не явилось, по каковому обстоятельству помышляли было приступить к заготовлению досок из здешних лесов, объявляемых от здешних же обывателей лучшими ялтенские леса, которые для того сам и осматривал, но годных деревьев не только на доски таких судов, и ниже на шлюпочные не нашел, почему для оных кораблей, как доски дубовые толщиной от 3 до 5 дюйм, всего до 300, так и весь прочий к тому надобный материал должен доставить из Таганрогского порта, куда от меня о заготовлении и писано, но ныне за поздним осенним временем к доставлению оного и надежды не имею, и как все то доставление судами будет будущей весной, почему и полагаю, как бы ни стараться, но ранее августа месяца будущего 1774 года тех судов исправить не возможно, а дабы на толь не малое время находящиеся на тех кораблях служители не были праздны, оставил ныне на каждом корабле по 2 обер-офицера и третью часть их комплекта служителей, за тем из прочих, укомплектовав здесь находящиеся фрегат Второй и достальных для такового ж других судов укомплектования отправляю в Таганрогский порт на корабле Модон, который, крейсируя при здешних берегах, за течью зашел сюда, а по освидетельствовании и у него оказалась та течь от проедения обшивки червями, но как еще не столь много, то приказал его выкренговать, и получив при том всевозможнейшее вспомоществование потом велел ему идти в Таганрогский порт…

Наконец, сильным штормом, разразившимся в Керченском проливе в ночь с 5 на 6 ноября 1773 г., были повреждены сразу несколько судов флотилии: бомбардирский корабль «Яссы», палубный бот «Темерник» и 4 транспортных судна — они оказались выброшенными на берег.{1024}

Положительным моментом в конце 1773 г. было только прибытие поздней осенью в Керчь вступившего в строй 58-пушечного фрегата «Четвертый», который значительно усилил флотилию. 58-пушечные фрегаты «Третий» и «Четвертый», построенные на Новохоперской верфи, были спущены на воду 28 и 29 апреля 1773 г. соответственно. Далее началась их проводка по Хопру и Дону к Таганрогу. В результате фрегат «Четвертый» удалось своевременно доставить туда и достроить, а «Третий» не сумел пройти по «большой» воде и застрял летом на Дону из-за его обмеления. Там он и остался зимовать. Кроме того, флотилия в 1773 г. пополнилась 4 палубными ботами, получившими названия «Битюг», «Карабут», «Челбаш» и «Кагальник» (два из них далее успели попасть к туркам в плен).