Алексей Лебедев - У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)

• Название: У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.)
• Автор: Алексей Лебедев
• Издательство: Гангут
• Жанр: Военная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-904180-22-5

Монография А.А. Лебедева «У истоков Черноморского флота России» — первое в отечественной историографии комплексное исследование истории Азовской флотилии (1768-1783 гг.). В работе затрагивается широкий круг вопросов внешней и морской политики Российской империи в Черноморском регионе на протяжении второй половины XVIII в.

---

Что же касается вопросов тактики, то здесь ситуация следующая. Кампании 1771–1774 гг. отмечены пятью столкновениями отрядов и эскадр Азовской флотилии и турецкого флота (19–20 июня 1771 г., 23 июня 1773 г., 23 августа 1773 г., 5 сентября 1773 г., 9 и 28 июня 1774 г.), причем четыре из них произошли в условиях открытого моря. Кроме того, трижды русские выполнили атаки турецких транспортных судов в порту противника (при Казылташской пристани): 29 мая и 8 июня 1773 г. и 30 апреля 1774 г.

Сначала остановимся на эпизодах в море, так как в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. такого рода события фактически имели место только на театре военных действий флотилии. Важнейшим отличием их было то, что противник каждый раз имел подавляющее превосходство в силах, и, тем не менее, флотилия ни разу не уклонилась от боя. Более того, два раза атаковала именно она. Таким образом, моряки флотилии получали привычку сражаться с противником в море, что имело большое значение, поскольку укрепляло линию развития русского флота по английскому, а не по французскому пути.

При этом отдельно нужно отметить постоянное выдвигавшееся А.Н. Сенявиным требование активно противодействовать неприятельскому флоту. Тем самым, шло формирование школы энергичных моряков, происходило приучение к ответственности и инициативе.

Однако продемонстрированные флотилией приемы ведения боя во многом оставались в рамках существовавших правил, часть из которых явно стала догмой. Так, разбирая события 20 июня 1771 г. с точки зрения тактики, нужно отметить, что А.Н. Сенявин, с одной стороны, показал свою решительность, атаковав с меньшими силами превосходящий турецкий отряд, а с другой — действовал при атаке слишком уж строго по схеме линейной тактики: сначала построил корабли в линию баталии, а затем в этом построении стал приближаться к противнику, на чем потерял темп и время, хотя турецкие суда и не были столь уж сильными.

В столкновении эскадр 5 сентября 1773 г., уже на Черном море, А.Н. Сенявин вновь применил принцип построения эскадры в линию баталии до начала сближения с турками (на чем потерял время), что наряду с тихоходностью русских кораблей помогло туркам ускользнуть. То есть опять сказалось стремление действовать точно по устоявшемуся шаблону, хотя в английском флоте, пусть пока и в строго определенных ситуациях (в частности, когда противник начинал бегство), но Д. Ансон, Э. Хоук и Э. Боскоуэн в 1747–1759 гг. уже не придерживались канонических правил линейной тактики.

Применил линейное построение и В.Я. Чичагов, в частности, при обороне Керченского пролива 9 июня 1774 г., но в данном случае это было оправдано. В принципе в линиях баталии произошли и оба боя Азовской флотилии под командованием И.Г. Кинсбергена. Таким образом, в указанных столкновениях с турками оригинальных решений в области тактики не было.

Исключением стал только Балаклавский бой, когда И.Г. Кинсбергену на первом этапе, благодаря грамотному маневрированию и отличной стрельбе, удалось избежать окружения турками. Применение же И.Г. Кинсбергеном новой тактики в сражении у Суджук-Кале 23 августа 1773 г. (в виде сосредоточенной атаки неприятельского авангарда с постановкой его в два огня и идеей использования брандера) в архивных документах подтверждения не нашло. Судя по всему, это был бой на контркурсах, в ходе которого турки поспешили поскорее уйти к Суджук-Кале.

Таким образом, в данных морских боях самым важным было именно формирование установки на принятие боя в море, а не уклонение от него, пусть даже с превосходящим противником, в качестве главного способа ведения борьбы с неприятельским флотом.

Впрочем, продемонстрировала флотилия и интересные способы действий. Так, в 1771 г., при проведении операции переправы корпуса Щербатова в Крым через Сиваш, лодочная эскадра обеспечила наведение моста, а корабельная эскадра провела прикрытие места переправы с моря. Впоследствии этот прием получил развитие, только теперь не в оборонительных, а в наступательных действиях. В частности, в мае 1773 г. эскадра Я.Ф. Сухотина в Казылташском лимане провела фактически целую операцию по уничтожению судов противника, с выделением из эскадры атакующего и прикрывающего отрядов. При этом последний занял позицию в форме полумесяца у входа в Лиман, а ударный отряд использовал для атаки судов противника комбинацию из артиллерийского удара на первом этапе и выдвижения вооруженных шлюпок при поддержке артиллерийского огня кораблей для довершения дела на втором этапе. Кроме того, майские события в Казылташском лимане стали еще одним примером ночных действий в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг.

В кампании же 1774 г. нельзя не отметить грамотно проведенную В.Я. Чичаговым защиту Керченского пролива и, в частности, первую его попытку позиционной обороны против намного более сильного соединения. Русская эскадра была построена в самом выгодном месте в строе полумесяца и при его грамотном расположении относительно узкой части пролива, что позволяло эффективно использовать огонь корабельных пушек и береговой батареи в случае прорыва противника. Впоследствии В.Я. Чичагов использует опыт позиционной обороны и в Ревельском сражении 1790 г.

Тем не менее, нельзя не отметить и достаточно пассивных действий В.Я. Чичагова как в случае с обстрелом батареи в конце апреля, так и во время противостояния в проливе. При этом в последнем случае сам А.Н. Сенявин не настаивал на активности. Хотя подавляющее превосходство турок в силах, недостаток собственных кораблей и высокая ответственность за охрану Крыма, безусловно, заставляли быть крайне осторожными, но можно было попытаться в темное время сжечь часть турецких судов в Керченском проливе, используя лодки и брандеры. Тем более что турки и так находились не в лучшем моральном состоянии, а ночное время было у них одним из самых слабых мест. Да и опыт Чесмы, Патраса и действий той же флотилии в 1773 г. подтверждает такую возможность. Но В.Я. Чичагов никогда не принадлежал к сторонникам активных действий. Воздержался от риска на этот раз и сам А.Н. Сенявин.

Таким образом, хотя в 1771–1774 гг. произошло восемь столкновений с турецкими военно-морскими силами, но тактическими событиями были лишь проявленное моряками флотилии постоянное стремление атаковать, а не уклоняться от боя, проведение операции по переправе войск в Крым и по уничтожению судов противника в его порту (с помощью артиллерийско-брандерной атаки в темное время), а также позиционная оборона в Керченском проливе. Интересно и то, что из восьми столкновений четыре произошли в море, а не у берега, как в Архипелагской экспедиции. То есть опыт собственно морских боев, причем над численно превосходящим противником, был получен именно в Азовской флотилии. И не случайно именно черноморцы продолжат традицию активных атак противника в море — сначала Ф.Ф. Ушаков, а затем и его ученик Д.Н. Сенявин.

В завершение анализа военно-морского искусства Азовской флотилии в войне 1768–1774 гг. скажем несколько слов о применявшейся на ней системе сигнализации, поскольку в эпоху парусных флотов она являлась основным способом управления эскадрой, а следовательно, фактически регламентировала и тактику.

Первый свод сигналов Азовской флотилии датируется 1771 г. Он был дан А.Н. Сенявиным перед самым выходом эскадры «новоизобретенных» кораблей в море и записан офицерами в шканечные журналы кораблей (нами он обнаружен в шканечном журнале корабля 1-го рода «Хотин»{1127}). За основу этого свода А.Н. Сенявин взял сигналы, сформулированные в главном руководящем документе русского флота — Морском Уставе. Основное место заняли сигналы корабельного флота, лишь дополненные несколькими сигналами галерного. Это четко указывало, что Азовская флотилия с первого своего выхода будет действовать как корабельное соединение флота.

Правда, при этом А.Н. Сенявин существенно дополнил приведенные в Уставе положения, исходя из нужд конкретных действий флотилии. Так, бою были посвящены 24 сигнала (здесь давались только общие сигналы, так как принцип ведения морского боя был сформулирован в ряде статей Морского Устава), походу, постановке и снятию с якоря — 51 сигнал (в частности, в своде указаны виды походных строев: линии бейдевинда правого и левого галсов — строились, как правило, только перед боем; движение двумя колоннами, движение по способности, поход клином вперед или назад, постановка на якоре в форме полумесяца, движение фронтом), действию лодочной эскадры — 8 сигналов и общему управлению — 13 сигналов. Под сигналами, определявшими форму построений, помещались разъяснительные рисунки.

О том, что свод был тесно связан с Морским Уставом, говорит тот факт, что сигналы составлены лишь для дневного времени и хорошей видимости: для туманной погоды и ночного времени следовало использовать сигналы Морского Устава.

Сигналы, установленные А.Н. Сенявиным на кампанию 1771 г.{1128}