Владимир Бойко - Не служил бы я на флоте… II (сборник)

• Название: Не служил бы я на флоте… II (сборник)
• Автор: Владимир Бойко
• Издательство: Литагент «Горизонт»73c12cb6-ea68-11e4-a04a-002590591dd6
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9907215-8-6

Книга «Не служил бы я на флоте…II» продолжение одноименной книги ветерана ВФМ Бойко Владимира Николаевича. Байки, анекдоты, крылатые выражения и изречения, приведенные в книге составляли, составляют и будут составлять неотъемлемую часть современной Военно-морской службы. По этим байкам, выражениям и изречениям, пусть не всегда тщательно обдуманным, а порой и высказанным сгоряча, можно судить о специфике службы в ВМФ.

В книгу также включены дополненные и переработанные байки и смешные рассказы юмористического характера рассказанные друзьями и товарищами автора, а также автобиографические миниатюры и зарисовки с натуры, анекдоты от подводников.

Неимоверное количество смешных анекдотов, цитат, веселых картинок и забавных историй теперь собрано в одной книге, открыв которую вы совместите приятное с полезным! Рекомендовано для поднятия настроения и улучшения общего самочувствия.

---

Студент, стоя «раком», берет и просто разводит руки от плеч параллельно полу. Что после этого было… От рева врача палатку изнутри на несколько минут раздуло, а к студенту навсегда приклеилось прозвище «Летчик».

Семнадцать дураков

Штаб крупного военного соединения. Времена доперестроечные. Казахстан. Молодому лейтенанту посчастливилось быть прикомандированным к штабу – на побегушках бегать. Телеграммы читает, бегает, исполняет их, и так далее, а сам еще почти никого не знает. Однажды прибегает он к майору – начальнику со словами: «Товарищ майор, здесь к нам какие-то дураки приезжают… Телеграмму вот прислали». Майор читает: «ПРИЕЗЖАЕМ ДВАДЦАТОГО ВСЕ СЕМНАДЦАТЬ ДУРАКОВ».

Оказывается, телеграмму послал майор Дураков – капитан спортивной команды, которая возвращалась после участия в региональных соревнованиях.

Таран

Дело было где-то в тех местах, где полным – полно сопок-то ли на Дальнем Востоке, то ли в Сибири. Собрались как-то товарищи офицеры на пикник в тайгу, взяли с собой ящик водки и командирский УАЗ с водителем. Приехали, нашли место – у подножия сопки, и пошли за дровами для костра. Водила остался спать в машине. А те поднялись на сопку, по пути слегка пригубили бутылочки 2–3 водки, и все никак дров не наберут. И тут раздобыли они где-то бревно-то ли валялось оно там, то ли сами срубили – история умалчивает.

В общем, решили они на мелочи не размениваться, а притащить бревно целиком, и там его и спалить. Взяли вчетвером, да и понесли. Но склон крутой, да и водка 40 градусов… Чем дальше несут – тем быстрее, под конец пришлось бежать уже. И тут впереди по курсу появляется оставленная машина с водителем.

Бросить бревно страшно, повернуть не удается – давай орать, чтоб водитель уехал. А водила просыпается от какого-то шума и видит – с горки на него бегут с огромным бревном наперевес, наподобие тарана, и громко и угрожающе орут! Как успел выскочить – сам не помнит, а в часть потом до следующего обеда пешком топали.

Вильгельм Тель

Случай этот произошел в те времена, когда на вооружение нашей армии стали принимать ПМ (Пистолет Макарова). Одними из первых новое оружие получили офицеры связи. Однажды возвращается офицер – связист на несколько дней раньше с командировки и застает свою жену с любовником. В шоке от увиденного он достал свой ПМ и расстрелял «сладкую парочку» в постели. И хоть в жену и ее любовника он вогнал всю обойму, те отделались лишь легкими ранениями. Офицера не судили, а лишь отправили подальше с глаз долой – ПМ тогда еще считался «засекреченным» оружием и суд был не к месту.

Эта история имела продолжение – армейское руководство, возмущенное «убойными» характеристиками ПМ обратилась к разработчикам этого оружия: «Из этой хлопушки нельзя даже пристрелить женщину…», на что был получен официальный ответ: «… данный тип вооружения разрабатывался для нужд Советской армии, а не для стрельбы по женщинам…».

Истребитель

Учился товарищ в авиационном училище на истребителя. Кто общался с летчиками – знает, что народ это своеобразный и очень интересный. Так вот, был у него на курсе парнишка которого все почему-то звали Геной, хотя по всем документам был он Алексеем. В зависимости от ситуации звучали и производные от его второго имени: Генофонд, Гениталий и так далее, на что он впрочем, не обижался.

Дело было жарким сибирским летом, хотелось пива и на речку, но времени вырвать на подобное из распорядка дня сложновато. А вот позагорать на крыше казармы часик – другой – это проще. Командование смотрело на это иначе и запрещало под страхом отчисления из училища. В тот день на крыше изнуряли тела под солнцем несколько человек со старших курсов, которых все – равно уже не отчислят и наш Гена – цвале, который оканчивал лишь первый курс (лучшая кандидатура на вылет). Все было хорошо и тут человек на шухере сообщает, что на крышу пробирается комбат. В училище это почти бог, к тому – же на расправу безжалостный.

Вход на крышу только один – не разминешься, и спрятаться негде. Старшекурсники лишь лениво штаны набросили, чтобы предстать в более – менее приличном виде и тут наблюдают как Гена – Леха разбегается, отталкивается от края и улетает…

Народ в ступоре – четыре этажа – метров 12–15 лететь, вокруг асфальт, да забор со штырями. Мысленно уже похоронив Гену, и не обращая внимания на пришедшего комбата, подходит народ к краю, чтобы взглянуть на тело. Но при беглом осмотре места предполагаемого столкновения с землей выясняется, что тела нет.

Тело наблюдалось спускающимся по тополю, растущему в пяти метрах от казармы. Как потом рассказал сам Рембо, сей путь отступления он присмотрел уже давно, рассчитал скорость отрыва и траекторию снижения, но все как-то случая не было. А тут такой стимул.

Истребитель – 2

Попал Гена наш служить на Дальний Восток после выпуска из училища. Поехали они однажды компанией отдохнуть на гейзеры. На дворе стоял ноябрь, лежал уже снежок, и было довольно прохладно. После некоторого подпития народ полез в гейзер купаться. Вода в этом озерце круглый год держится на уровне 41 градус по Цельсию. При хорошем минусе на I поверхности сидеть в нем очень приятно. Поэтому народу туда набилось как селедки. Гену теснота еще в училище не устраивала, а на хабаровских просторах душа тем более развернуться пожелала. Под немой крик, не успевших его предупредить друзей, Гена совершает уже классический разбег, прыжок и ныряет в почему-то совершенно пустое озерцо неподалеку. Вошел он в воду красиво, а вот всплывал исключительно под действием архимедовой силы.

Подоспевшие друзья вытащили тело Гены из гейзера, температура в котором круглый год – 85 градусов. Другой бы на его месте, возможно, и кони бы двинул, но Гена, для которого это был лишь один из многих экстремальных эпизодов, через месяц выходил из госпиталя порозовевший и с большими планами на следующий выезд на природу.

Караульная служба

В одной войсковой части, как и в большинстве других, охрана организована по периметру. То есть на ключевых постах вкопаны так называемые грибки, под которыми часовым удобно прятаться от непогоды. В зимнее время часовым выдается тяжеленный овечий тулуп, который надевается прямо поверх шинели.

И вот нашелся один смекалистый и забил на столбе такого грибка гвоздь примерно на уровне лица. В холодную зимнюю ночь солдаты за вешалку тулупа подвешивали самое себя к столбу. Автомат наперевес и можно спокойно спать. Причем с 2-х метров никто об этом не догадается.

Однажды случилась промашка. Приехали в часть проверяющие посмотреть, как организована охрана городка. Увидев в свете фар «бдящего» часового, все отметили, что молодец, несет службу как положено. Только надо же было такому случиться, что в этот самый момент соскочил тулупчик с гвоздя и солдат, не просыпаясь, хряпнулся лицом в снег.

После этого со всех грибков по периметру повырывали все «неуставные» гвозди.

Ухо

В свое время мой батя закончил архитектурный институт, где была военная кафедра, и призвали его лейтенантом по специальности – командовать взводом стройбата. Солдаты сами понимаете, какого интеллектуального уровня. А батя у меня человек вспыльчивый.

И вот однажды мама читает очередное письмо от бати: «Ты не можешь себе представить, насколько тупые тут у меня солдаты. Вчера объяснял одному, где надо копать канаву. Объяснял раз двадцать, но он так и не понял, выкопал в другом месте. Я так рассвирепел, что оторвал этому солдату ухо…». У мамы истерика.

Она представляет батю, со зверским лицом отрывающего солдату ухо (хорошо не откусывающего) всего в крови, вопли солдата и т. д. Дрожащими руками переворачивает страницу: «…от шапки».

Шутник

У товарища уехали родичи на дачу. Все знают, что обычно в таком случае устраивается сексреволюция в отдельно взятом государстве, но в этот раз что-то у него не получилось. Узнав об этом, к нему подходит друг и просит ссудить хату на пару часов по случаю нового знакомства.

«Пожалуйста» – говорит хозяин и дает ему ключ. Сам быстренько «рвет когти» домой со вторым ключом в руке, раздевается до гола, повязывает галстук (обычный мужской, не пионерский), берет большую кастрюлю с кашей (матушка перед отъездом сварила) и забирается в шкаф. Спустя некоторое время появляется друг с дамой. То да се, слово за слово… в общем в разгар действа, когда пара начала весело покряхтывать, пинком распахивается дверь шкафа, из нее появляется голый человек держа кастрюлю под мышкой, говорит: «Сношаетесь? Ну-ну…», зачерпывает большую ложку каши, шумно ее облизывает и не спеша удаляется.

Шутник – 2

В одной из частей морской пехоты, в дальнем глухом гарнизоне на Севере служил один матрос – весельчак, остроумец и выдумщик. Только выдумки и шутки его обычно черноватыми получались – ну, да оно так порой и смешнее. Как-то раз затеяли у них в части праздничный концерт. И решили привлечь этого балагура, чтобы и он с юмористическим номером выступил. Тот, подумав, согласился, но выставил твердое условие: пусть сюрприз будет, никто о содержании его номера выспрашивать не должен. Замполиту это, понятно, не очень-то понравилось, но, поторговавшись с ним безуспешно, согласился. И вот идет концерт. И объявляют юмористический номер. Выходит на сцену наш затейник. Сам – мрачный, задумчивый, а в руках – сетка – авоська с самыми обыкновенными красными кирпичами. Потоптался на месте, посмотрел в зал исподлобья, вынул из сетки кирпич, да и трах его об пол! Грохот! Кирпич – вдребезги! Зал – недоумевает и тревожится. А юморист невозмутимо нарезал, не торопясь, кружок по сцене, опять неторопливо полез в авоську, достал второй кирпич, да и снова об пол! Прям об остатки первого! Ба-бааах!!! Гром!! Осколки!!!