Белль Аврора - Неукротимый

• Название: Неукротимый
• Автор: Белль Аврора
• Издательство: Krokoz™
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

---

— «Какао а-ля Лекси»?

Она прищуривает глаза, и я знаю, что она хочет еще немного посердиться на меня, но ее гнев испаряется, когда она кривится:

— Да. Сделай двойное.

Улыбаясь до боли в щеках, я иду на кухню, чтобы по-быстренькому сделать партию какао покрепче. Вернувшись с двумя полными кружками, я подаю ей одну, и, когда она делает первый глоток, ее глаза закрываются в блаженстве, и я добавляю:

— Между прочим, нас пригласили на бал-маскарад в эти выходные. Благотворительный бал. И я знаю, что по твоему мнению, балы-маскарады — отстой, но думаю, может быть, если бы мы вытащили туда Дэйва, он бы перестал себя жалеть.

Дэйв и Фил все еще не помирились. И не то, чтобы Дэйв не пытался. Я сегодня немного говорила с Филом, и он объяснил мне, что ему просто нужно некоторое время, чтобы подумать о том, что он хочет в этой жизни, и является ли Дэйв кем-то, кого он мог бы сделать ее частью.

Нехороший знак.

Дэйв сильно его обидел. И он расплачивается за это.

Ты можешь отталкивать кого-то до тех пор, пока этот толчок не отправит его в противоположном направлении. У всех есть свои пределы.

Дэйву, возможно, стоит пересмотреть свои повадки примадонны.

Никки, кажется, приободрилась от слова "приглашение”:

— Откуда это приглашение? Крошка, уже немного поздновато. Сложно найти костюмы так быстро.

Пропуская первый вопрос, я пытаюсь решить дилемму с костюмами:

— Там на карточке есть адрес. Магазин костюмов в городе уже забронирован, чтобы товары из него использовали для маскарада. Все, что нам нужно сделать – это прийти, и выбрать наряд.

Никки сразу же заметила, что я опустила первый вопрос.

— Кто нас пригласил?

У меня плохо получается прятать свои эмоции. Поэтому мои глаза расширяются, и я начинаю заикаться:

— Я-я не уверена, на с-самом деле, я думаю, к-кто…

— Не юли, просто скажи мне!

— Твитч — выпаливаю я.

— Будь здорова.

Расхохотавшись, я повторяю:

— Твитч. Так его зовут, Твитч. Парня, который наблюдает за мной. Парня, который спас меня.

Отстранившись подальше от меня, ее лицо выражает недоумение. Я улыбаюсь и киваю. Она недоверчиво спрашивает:

— Парня-сталкера зовут Твитч?

— Да.

Спустя секунду она бормочет:

— Чертов хиппи.

Новый приступ смеха одолевает меня:

— Это не настоящее имя, крошка, это просто то, как он называет себя сам, и все, кого я видела, так же его называют. Он не хочет, чтобы люди знали его настоящее имя, и прямо сейчас меня это устраивает. Он совладелец бизнеса, большого бизнеса, так что, я думаю, это не сложно разузнать, но, — я хмурюсь и слегка кривлюсь, — это почему-то важно для него. Поэтому, если он не хочет, чтобы люди это знали, я не собираюсь доискиваться до этого. Он сам мне скажет.

Я смотрю на Никки, ее взгляд заставляет меня чувствовать себя, как на допросе, и я знаю, что провалюсь. Внезапно, она смешно таращит глаза, придвигается ближе и шипит:

— Ты трахнулась с ним!

Когда я удивленно вскидываю брови почти до линии роста волос, она открывает рот от удивления:

— Ты шлюшка! У тебя выражение лица грязной шлюшки! Когда это произошло? И что более важно, было ли это хорошим?

Я откидываюсь назад на мягкую подушку:

— Как-то ночью. Я не знаю, было ли это восстановлением моей половой жизни, или желанием не позволить напавшему так глупо повлиять на меня, или это просто... — вздыхаю, — ...просто Твитч. Я не могу рассказать тебе о нем. Это нужно испытать. Ему нравится контроль, и он не боится говорить об этом людям. Он может в одну секунду быть чертовски заносчивым и сердитым, затем в следующую он хочет, чтобы ты подчинилась ему. Он настойчивый. Это слегка пугает. И я хочу узнать его лучше. Так что я буду выжидать, и делать все, чтобы заставить его открыться мне, — хмурясь, я смотрю в ее глаза, и спокойно говорю: — Что-то произошло с ним, Ник. Я чувствую это.

В ее глазах появляется печаль:

— О, дорогая. Я рада, что ты в безопасности, но можешь ли ты, на самом деле, доверять ему? Ты едва знаешь его, и только что-то сказала, что он слегка пугает тебя.

Когда я пытаюсь заговорить, она тут же перебивает меня:

— Я доверяю тебе. Ты никогда не принимала плохих решений в жизни. Я знаю это. Мы вместе прошли через многое. И, возможно, ты права. Возможно, он в ком-то нуждается. Но я не хочу, чтобы ты делала из него проект. Ты должна перестать беспокоиться обо всех вокруг, и начать защищать себя.

Смотря ей глаза-в-глаза, я слегка улыбаюсь и шепчу:

— Он обалденный в постели.

Ее тело сотрясается в безмолвном смехе:

— О, я должна услышать это. Рассказывай.

В моем животе порхают бабочки.

И вдруг я с нетерпением жду субботу.

Я не знаю, могу ли больше не делать этого.

Желание прикоснуться к ней непреодолимо.

Никогда не был способен отказать. Я позволяю кончикам пальцев скользить по шелковистой коже ее плеча.

Я просыпаюсь от ощущения грубой руки на моем плече, паника охватывает меня лишь на секунду, прежде чем я чувствую его запах. Мое напряженное тело расслабляется почти сразу. В моей комнате темно, и это позволяет мне притворяться спящей подольше, наслаждаясь нежной сладостью его прикосновений, припасенных для тайного мгновения. Такие мгновения быстротечны. Я знаю, что он никогда не прикоснулся бы ко мне вот так, если бы знал, что я не сплю.

Из CD-плейера на моем комоде все еще тихо звучит музыка, я никогда не могла уснуть без телевизора или музыки. Эта то, что осталось, когда я покинула дом. Когда я была маленькой, мне нужно было что-то, чтобы заглушить постоянные крики и ссоры. Музыка помогала. И это стало привычкой.

Когда прикосновения его пальцев к моей руке пропадают, я испытываю желание закричать. Я хочу их обратно. Я хочу его.

Отчаянно.

Звуки снимаемой одежды заставляют бабочек в моем животе трепетать, и я борюсь с желанием захлопать в ладоши.

— Твитч? — спрашиваю я сонно.

Долгое молчание, а затем его хриплый голос:

— Да.

Сжимаю ткань моего топа между большим и указательным пальцами, он тянет и говорит:

— Сними.

Тянусь, я снимаю топ, в то время, как он срывает мои пижамные штаны и трусики одним быстрым движением. Потом я, обнаженная, ложусь на середину кровати, не способная смотреть ни на что, кроме мощного мужского тела. И это тело приближается ко мне, и накрывает меня.

Прижавшись своей грудью к моей, он лежит, растянувшись на меня, кожа к коже. Его теплое, крепкое тело накрывает мое. Он вжимает меня в матрас, перенося свой вес на меня. Подавляя меня. Это не то, чтобы неудобно, просто это ограничивает меня. Дотягиваясь, его пальцы переплетаются с моими, и он медленно опускает назад мои руки у меня над головой. Я знаю, что он хочет. Сегодня ночью я не буду бороться. Я подчинюсь. Настолько, насколько это возможно для меня.

Смотря вниз на мое тело, он занимается тем, что поглощает меня взглядом. Он смотрит на меня как будто я драгоценна. Его медленный, продолжительный выдох пускает по моему телу мурашки, и я краснею. Его колено протискивается между моих ног, разделяя их. Я понимаю намек. Раздвинув мои ноги для него, он устраивается на мне, и приближает лицо к моему. Так близко, что его губы касаются уголка моих, он говорит:

— Обхвати меня ногами.

Его дыхание согревает мои губы. Я киваю. Мои ноги поднимаются по его бедрам, и крепко обхватывают. Сегодня он не сбежит от меня так легко.

Высвобождая одну руку, он берет свой член и проводит им вверх-вниз по моему влажному входу. Каждый раз, когда его пирсинг прикасается к моему клитору, я закатываю глаза, и подавляю желание громко застонать. Я удивлена, когда он рычит:

— Уже мокрая. Я знал, что так и будет.

Я готова для него, когда он толкает в меня головку своего члена. Готова или нет, я мяукаю, как больная кошка. Наполненность, удовольствие, зашкаливающий жар... это идеально. Как я смогу когда-либо захотеть что-то большее? Я чувствую себя цельной.

И затем я шире раскрываю глаза от его слов, которые вновь начинают назойливо звучать в моих ушах.

— Ты не захочешь никого, кроме меня.

Как только мой мозг начинает паниковать, Твитч проскальзывает в меня до конца. Я открываю рот в безмолвном стоне, а мои глаза закрываются. Вновь переплетая наши пальцы, он крепко удерживает мои руки над головой, раскачиваясь во мне медленно и глубоко.

— Скучала по мне?

Я чувствую улыбку в его голосе, и не сдержавшись, улыбаюсь в ответ:

— Ты – засранец.

Его голос меняется, и теперь выражает согласие:

— Я знаю.

Он толкается глубже, и мои мышцы его крепко сжимают. Как будто мое тело боится, что будет, как в прошлый раз, и не хочет, чтобы он ушел. Я не знаю, что овладевает мной, но в середине стона вылетают слова:

— Поцелуй меня.

Толчок. Толчок. Толчок.

— Нет.

Ну и ладно. Попытаться стоило. Я думаю.

Спасибо, Боже, в комнате так темно, что мой смущенный румянец остается незамеченным.