Белль Аврора - Неукротимый

• Название: Неукротимый
• Автор: Белль Аврора
• Издательство: Krokoz™
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

---

Вспоминаю, что разговаривала с первыми двумя, и знаю, что сегодня вечером они заняты, и методом исключения, склоняюсь к третьему варианту.

О, боже, мы что, сможем наконец-то сегодня поговорить.

Как только я вижу, как он проходит через входную дверь, приветствую его словами:

— Ты набрался муж.....

Осекшись на полуслове, открываю рот от удивления. Твитч тащит пакеты, еще пакеты, и те, что стоят за ними. Пинает дверь, чтобы она захлопнулась, и говорит:

— Ангел, я бы не отказался от помощи.

То, как он называет меня Ангелом... ему надо запретить называть меня Ангелом.

— Конечно, — вздыхаю я.

Я, одетая в спортивное трико и топик, с крысиным хвостиком на голове, и в очках для чтения, подхожу к нему, такому статному и одетому в деловой костюм, и беру несколько пакетов. Он проходит в мою спальню и ставит пакеты на пол. Поставив свою кипу пакетов рядом с его, я смотрю, как он принимается вытряхивать их содержимое.

На мою кровать вываливаются одежда, аксессуары и коробки с обувью.

А я просто стою и думаю: «эээ... мы разве не в ссоре?»

— Что все это значит? — шепчу я срывающимся голосом.

— Ты знала, что в торговом центре есть женщина, — выпаливает он, так и не ответив на мой вопрос, — которую можно нанять, чтобы она помогла с покупками? Все, что ей надо знать – это размеры, и бам, ее уже и след простыл. Как чертова машина. Ты говоришь ей не экономить, и она не обращает внимания на цены, — он оглядывается на меня через плечо и выразительно смотрит. — Понимаешь, о чем я?

Все еще смотрю на него с полуоткрытым ртом, и мне удается произнести только:

— Гммм.

Он указывает на вещи на кровати:

— Вечерние наряды. Обувь на выход. Рабочая одежда. Рабочая обувь. Несколько платьев и повседневная одежда. Украшения и прочие побрякушки. Штучки для волос, — он ухмыляется. — А вот это самые деликатные предметы твоего нового гардероба.

Деликатные предметы моего гардероба?

Смотрю на него, нахмурившись, наклоняюсь и изучаю содержимое пакета, на который он показывает. Вытаскиваю прозрачное, кружевное боди.

— Нижнее белье, — лепечу я.

Качаю головой, затем сердито спрашиваю:

— Что ты здесь делаешь? От тебя не было вестей целую неделю. Ты в курсе? После того, как ты бросил меня больную, в своей кровати, и даже не позвонил, чтобы узнать, как я?

Твитч даже глазом не моргает.

— Может быть, я и не звонил тебе, но знал, что с тобой все в порядке. Я всегда знаю. Точно так же, как и знал, что тебе нужна помощь с твоим обязательным тестом на наркотики, крошка.

— А тебе не пришло в голову, — рявкаю я в ответ, — что я хотела бы тебя увидеть? Что, может быть, я нуждалась в те...

Я затыкаю себя. Не хочу, чтобы он знал, как сильно я тогда в нем нуждалась. Как сильно это разрывало мне сердце, что он вот так со мной порвал, как с любой другой женщиной.

Твитч замирает, а затем резко разворачивается.

— Нуждалась в чем?

— Я бы хотела, чтобы ты ушел.

Его глаза темнеют.

— Сначала я получу то, зачем пришел.

Мой голос внезапно сипнет:

— Зачем ты пришел?

Он подходит ко мне медленно и решительно, и я точно знаю, что он собирается сказать, еще до того, как он это произносит.

— Получить свой должок.

Я сажусь на край кровати, подпираю руками голову, а локти в колени. Слегка покачиваясь на кончиках пальцев ног, я спорю сам с собой:

Какого дьявола ты делаешь? Достаточно. Пора с этим кончать.

CD-плеер на комоде тихо играет. «One More Night» группы «Maroon 5»

«...Ты собираешься вновь заставить меня полюбить тебя.

Ты прилипла к моему телу, ты на моем теле, как татуировка...»

Я еще сильнее раскачиваюсь из стороны в сторону, до ярости. Сжимаю челюсть и крепко зажмуриваю глаза. Чувствую ненависть и гнев. Мои руки, сжимающие голову, потом сжимаются в кулаки. Стискиваю зубы и с силой впечатываю кулаки в лоб.

Во мне закипает ярость.

Резко встаю, подхожу к комоду, и хватаю плеер, выдергивая шнур из розетки. Иду к открытому окну, забрасываю плеер так далеко, как только могу, и закрываю окно.

Слышится глухой стук. Кажется, плеер разлетелся вдребезги.

Закрываю глаза, глубоко вздыхаю и терпеливо жду, когда восстановится мой сердечный ритм. Поворачиваюсь и смотрю на кровать, где спит Лекси.

Только она совсем не спит, а ее ясные, голубые глаза широко раскрыты. Она видела то, что я только что сделал. Я не привык, что кто-то присутствует во время вспышек моей злости.

Она лежит на животе, и ее голая спина выглядит бледной в лунном свете. Покрывало сползло вниз, обнажая спину и едва прикрывая ее милую попку. Она смотрит на меня без осуждения или злобы.

И на секунду, я возвращаюсь в те давно забытые времена. В те времена, когда жизнь была хороша.

Провожу рукой по волосам, вздыхаю и иду к кровати. Сажусь рядом с ней, убираю темные волосы с её плеча, нежно касаясь его кончиками пальцев, потом прикасаюсь к локтю, и отстраняюсь.

— Хей, — тихо говорю я.

— Хей, — осторожно отвечает она.

Злость исчезает с моего лица от звука ее голоса. Черт!

— Я куплю тебе новый плеер.

Лицо Лекси остается безучастным. Она ласково отвечает:

— Все в порядке. В любом случае, я хотела купить новый, и ты лишь ускорил это событие.

Проклятие.

Есть ли хоть один мой поступок, который выглядел бы плохо в глазах этой женщины?

Кажется, остатки прежней вспышки злости снова закипают во мне, и я смотрю на нее. Она тут же замирает, а в ее глазах появляется страх. Я горько усмехаюсь:

— Детка. Серьезно. Ты слишком умна, чтобы быть с таким типом, как я, и ты определенно умнее, чем те пустышки, которые трахаются с такими парнями. Но я понимаю, что ты готова довольствоваться и такой малостью, — я жестоко улыбаюсь. — В конце концов, хорошие девочки всегда хотят плохих мальчиков, не так ли?

Она садится на кровати, от этого движения, простыня спадает с нее, и я любуюсь ее обнаженной красотой.

Красивые глаза Лекси теперь печальны и затуманены. На ее лице чистейшая ярость. Она настолько зла, что аж дрожит.

— Убирайся, — шепчет она.

Я подавляю смешок и закатываю глаза, предвидя сцену, которую она собирается устроить. Внезапно замолкаю, когда в меня летит прикроватный светильник, и врезается в стену над моей головой. Осколки стекла падают на пол к моим ногам.

Я перевожу на нее взгляд:

— Лекси, ты могла бы выбить мне глаза. Какого хрена!

Она встает, и, пересекая комнату, берет хрустальную вазу, и со всей силы ее в меня бросает. Я ловлю вазу в воздухе, а она в это время кричит:

— Я сказала, пошел отсюда на хрен, Твитч.

По ее разгневанному лицу текут слезы, она вся трясется от злости, и я чувствую себя мудаком.

Хоть и не могу себе позволить, чтобы она это заметила. Это не часть меня. В любом случае, больше не часть меня.

Ставлю вазу на стол около двери, молча, натягиваю брюки, затем туфли, беру свою рубашку и пиджак, и ухожу.

Как только я закрываю за собой дверь, слышу стон Лекси, полный боли и страдания. И на этом все.

Это будет мне напоминанием, почему мы никогда не сможем быть вместе.

Я очень долго и скрупулёзно обдумывала все, что произошло с Твитчем прошлой ночью. Час за часом я пыталась понять, как я ко всему этому отношусь и решить, как мне теперь быть.

Взвесив все «за» и «против», я решаю навестить его на работе. И только тогда, когда я приближаюсь к его офису и останавливаюсь перед дверью, понимаю насколько я глупая.

Но если я не сделаю этого сейчас, то никогда уже не сделаю. Так что я решаюсь. Прямо сейчас. Я бы солгала, если б сказала, что мне не страшно.

Вхожу без стука, и он бросает рассерженный взгляд в сторону двери, чтоб посмотреть, кто же посмел его прервать. Когда замечает меня, его брови удивленно взмывают вверх, но его выражение лица быстро снова становится серьезным и непроницаемым. Смотря обратно в компьютер, он печатает и бормочет:

— Я как бы занят. Что тебе надо, Лекси?

Лекси. Не Ангел.

Закрываю за собой дверь и делаю два шага вперед. Моя напускная храбрость тут же выпрыгивает в открытое окно.

— Я-я думаю, тебе нужна помощь, — говорю я слабым голосом.

Выражение его лица ожесточается. Взгляд становятся холодным.

Потеряв то немногое, что я думала еще оставалось от моей храбрости, мой голос дрожит:

— Ходить к психиатру не так уж и плохо, Твитч. Я тоже хожу.

Он резко поднимается со своего места. Его стул врезается в стену. Меня начинает трясти.

— Выметайся, — произносит он приказным тоном.

Когда он видит, что я даже не шелохнулась, он медленно обходит стол, словно хищник. Лев, который собирается накинуться на свою жертву.

Я цепенею от мысли, что антилопой буду я.

Когда он останавливается в футе от меня, я шепчу:

— Ты не должен так жить, Твитч.

Он закрывает глаза.

— Я сказал – выметайся.

— Там тебе помогут.